Свет в окне напротив

Я пожал плечами. Вряд ли Аберфорт рассчитывал на ответ. Мой вопрос, впрочем, тоже был риторическим. Но идея Грейнджер никак не давала мне покоя.

— Закуску принести? Надираешься тут с утра, — в ворчании Аберфорта появились первые пьяные ноты, и я понял, что пора переходить к делу.

— Заберёшь у меня портрет?

— Его портрет?

— Чей бы ещё я стал тебе предлагать?

— Нет, не возьму, — Аберфорт резко поднялся и отошел к окну. — Он когда помер… А ты не кривись, Снейп. Помер, я сказал!

Аберфорт был тем, кого Альбус уведомил о своей предстоящей кончине и о необходимом способе её осуществления. Он помогал мне скрываться от Министерства, пока Волдеморт не захватил власть. Он же вытащил меня из Мунго летом девяносто восьмого и снова предоставил убежище, теперь уже от журналистов. Странная ирония судьбы…

Аберфорт тем временем продолжал говорить:

— …так я с ним разговаривать начал. Ну, мысленно, конечно. И, вроде как, понимать его стал. А уж когда завертелось всё… Детишки толпами через трактир сигают, твари эти по Хогсмиду шастают. Битва. Поттер опять же… Никогда, говорит, ваш брат не знал покоя. Всю жизнь каялся за тот день. И проняло меня. Вот тут проняло, — Аберфорт с силой постучал себя в мохнатый жилет. — А потом портрет этот — и снова-здорово. Как, мол, я рад, дорогой братец, что наш Северус выжил. Передай-ка ему вот это и это, он поймёт… Снова воду мутить взялся. Ежели его сюда повесить, я опять с ним в прах разругаюсь. Подари его лучше Поттеру. Найдут о чём поговорить.

Я посмотрел на огневиски и допил содержимое своего стакана. В голове зашумело.

— Хочешь, расскажу, что было в том пакете?

Аберфорт вернулся за стойку. Опять сверкнул глазами. Разлил остатки огневиски.

— Не надо. Лучше ответь — ты был рад получить это?

Я пожал плечами.

— Это было подарком. Я не слишком люблю подарки. Особенно от людей, которые умерли после того, как я сказал «Авада Кедавра».

— Но мой мудрый брат устроил так, что тебе пришлось его принять?

Я кивнул и отсалютовал своему собеседнику стаканом. Выпили. Помолчали.

— Значит, хижину не продашь?

— Враг я себе, что ли? — буркнул Аберфорт, вновь превращаясь в нелюдимого трактирщика.

— Тогда, пожалуй, куплю у тебя несколько безоаров и вернусь к скверной погоде.

Аберфорт порылся в кармане фартука и выложил на стойку несколько камней, большей частью совершенно негодных и отвратительного вида. Я все же выбрал среди них один гладкий плотный с сизым отливом и пару рыхлых стандартных, расплатился и собрался уходить.

— Снейп? — окликнул меня Аберфорт у двери. — Шагай-ка ты через камин. Нечего тебе аппарировать после трех стаканов.

Я не стал спорить о количестве выпитого и через несколько секунд был дома. Часы показывали начало одиннадцатого. А на подоконнике кухни сидела знакомая сова.