Этайн, дочь Хранительницы

Движение его руки бриттка все-таки заметила. Однако не выказала ни испуга, ни враждебности. А просто кивнула:

— Да, как раз о вашем мече я и хотела спросить. Откуда он у вас?

Морлео нахмурился. Снова вспомнился гаэльский плен — теперь уже не насмешки, а долгие и не менее унизительные допросы. И снова удалось сдержаться. Ответил с достоинством:

— Он достался мне честно, леди!

Бриттка вздрогнула. И тут же задала новый вопрос:

— Воинская добыча?

Мотнул головой.

— Нет. Дар.

— Дар? — переспросила бриттка. — Чей?

Женщина почему-то вызывала доверие. И все-таки Морлео решил остеречься: кто знает, сто́ит ли кому-либо еще знать о его встрече с леди Этайн! Неспроста же прекрасная сида была одета тогда как простая ирландка, неспроста переиначивала свое имя, неспроста прятала уши!

И, виновато склонив голову, он угрюмо произнес:

— Подарившая не хотела, чтобы я называл ее имя. Я не смогу вам ответить. Простите, леди!

Бриттка вздохнула.

— Сэр Морлео, что ж, это ваше право. Cкажите лишь одно: эта юная леди — она заходила с вами в город?

Он снова мотнул головой.

— Нет, по счастью. Дядя Тало простился с ней в «Белом Олене».

Ответил — и вздрогнул. Понял: проговорился. Встрепенулся — да было уже поздно.

А бриттка вдруг улыбнулась — ласково, совсем по-матерински:

— Вы не сказали ничего лишнего, доблестный сэр Морлео. И все равно очень мне помогли, спасибо вам! А я уж точно не враг ни леди Этайн, ни славной Орли Ни-Кашин. Леди Хранительница отправила меня сюда, чтобы найти их и спасти.

И тогда Морлео, чувствуя, как уходит прочь не оставлявшее его всё это время напряжение, устало улыбнулся в ответ.