Так начиналась жизнь

16

Неосторожно потянув себя за бороду, почувствовав боль, Талас оторвался от невеселых мыслей. Зачем секретарю райкома партии понадобился его работник? Талас бежал в поле, стараясь побыстрее выполнить поручение и тем самым продемонстрировать свою услужливость, а значит и уважение к власти.

— Э-эй, Ырза! Пошевеливайся, товарищ Карим-ага тебя просит! — крикнул он работнику.

Ырза к Таласу подошел неторопливо.

— Сбрось, наконец, свою тряпку! — Талас с возмущением ткнул пальцем в фартук из мешковины, в который Ырза собирал хлопок. Он путался в ногах и мешал Ырзе идти.

Когда приблизились к дереву, под которым сидели секретарь райкома и Батыр, Талас предупредил работника:

— Если я не смогу быть при вашей беседе, ты хорошенько запомни все, о чем будет говорить Карим-ага. Понял?

Ырза промолчал. Вспомнив о его плохой памяти, Талас произнес еще строже:

— Весь разговор повторишь мне. Смотри!

Талас стоит, прислонившись к косяку двери, ждет, когда вернется Ырза. Мрачно поглядывает он на чистое небо над головой, наблюдает за стремительным полетом черных стрижей, со свистом разрезающих острыми крыльями воздух. Резким движением он забрасывает в рот щепоть табаку, плотно сжимает губы.

Около кучи навоза, всего в трех шагах от Таласа, распушив перья, наскакивают друг на друга молодые петушки. Рыжий — крупнее, бьет противника размеренно точными, тяжелыми ударами и наступает. Второй петушок — серый, маленький, вертит головой, стараясь уклониться. Отвечает он частыми, явно слабыми щипками. Гребень его уже окровавлен. Пройдет не больше минуты, и победа будет за рыжим. Но в это время из-за куста джингила показалась головка третьего петушка. Немигающим глазом уставился он на дерущихся. Затем шея его выгнулась коромыслом, а крылья опустились к земле, петушок вступил в драку на стороне серого.

Рыжий моментально был сбит с ног. Вскочив, пустился наутек. Преследовали его петухи до тех пор, пока не загнали в густые заросли пожелтевшей прошлогодней травы.

— Рыжего надо зарезать. Все равно заклюют, — с неудовольствием решил Талас.

Тут показался Ырза. Подошел, остановился. Молчит.

— Ну?

— Разговаривал он с нами.

— Знаю, что не чай пили.

— Он сказал, что ты в ауле один, — медленно, с трудом произнес Ырза.

Но Таласу показалось, что работник сейчас над ним просто издевается. Он до предела повысил голос:

— Дальше!

— А бедных в ауле двадцать.

— Знаю. Дальше!

— Потом он произнес русское слово.

— Какое? Ну!..

— Ко-о... Я забыл, — произнес Ырза.

— Дурак! — зло зашипел Талас. — Еще чего-нибудь ты запомнил?!

Ырза молчал, переминался с ноги на ногу. Земля, видно, не успела еще хорошо прогреться, а работник был босым.

— Ну! — требовал Талас.

— Все дехкане скоро хорошо будут жить! — единым духом вдруг выпалил Ырза и испуганно уставился на хозяина.

И точно: Талас хихикнул. Затем глаза его прикрылись, сквозь маленькие щелки в Ырзу вонзились два злых зрачка-буравчика.

— А ты поверил? Дехкане будут жить хорошо! Ах, Ырза! Стариков бы послушал. Разве кто из них может сказать, что так когда-нибудь было? Почитай святую книгу коран. Там тоже написано, что всегда были бедные и богатые, батраки и хозяева. Никому этого не изменить.

Лицо Таласа перекосила злобная гримаса. Он добавил:

— На сказки, которые рассказывал Карим-ага, тебе жены не купить.

То был сильный козырь, он шел в ход, когда работник начинал проявлять непокорность. Ырза, действительно, сразу обмяк, даже согнулся.

— А я все могу. Свадьбу славную справлю.

— Вы мне столько раз обещали.

— Думаешь, мне легко? Денег много требуется. Можешь сам подсчитать. А их скопить надо. Но обещание я выполню. Не спеши, Ырза. Ступай на поле.

«Ырзу я держу крепко, он никуда от меня не уйдет, — думал Талас, вглядываясь в узкую спину работника. — С Батыром дело похуже».