Так начиналась жизнь

4

Милицейский газик тронулся следом за тяжелым грузовиком. На заднем сиденьи, между лейтенантом и дежурным оперативным работником, поместили Махоркина.

Хмель с него давно сошел. И теперь этот человек, казалось, боялся всего. Дороги, своих спутников.

— Отпустите меня, — взмолился он. — Ну, в чем я виноват? Я только работал. Что говорили, то делал... Я не сбегу... Да вы меня сразу найдете.

Он, конечно, не врал. Ему необходимо было сейчас выпить. И найти его снова действительно было нетрудно: стоит лишь проехать утром по магазинам, где торгуют вином.

— Я на комбайне вкалывал, — продолжал Махоркин. — Рис обмолачивал. В совхозе можете навести справки.

Он назвал хозяйство. Лейтенант определил, что машина, выехав из города, движется как раз в направлении этого совхоза. Он поближе придвинулся к Махоркину для того, чтобы узнать, сейчас же по свежим следам, как совершено преступление и кто его участники.

— Пойманы-то вы в другом месте. И не при обмолоте зерна, — напомнил Тулепов.

— Правильно. На деньги клюнул. Есть грех. Свои-то, что заработал, я быстро спустил. Хотел жене отдать — не успел. Гастроном на пути попался, дружки-товарищи обступили. Когда домой пришел, жена на порог не пустила. Выкинула старый тулуп, сказала, чтобы жил в сарае. Так мы там вдвоем и ночуем. Прижмемся друг к другу плотнее, чтобы теплее было...

— А кто второй?

— Тарзан. Пес дворовый. Лет десять у нас живет. Любит меня.

— Как же вас не любить, — с иронией согласился лейтенант.

Автомашины свернули с асфальта на проселочную дорогу, оставив слева слабые в занимавшемся дне огни совхозного поселка. «Рис брали не с государственного зернопункта. Его до поры до времени где-то припрятывали, — догадался Тулепов. — И хорошо, что сразу не взял под стражу шофера идущего впереди грузовика, а поручил ему позвать понятых».

— Тот, что грузовик ведет, сколько раз брал из-под вашего комбайна рис?

— Его тогда не было. Он теперь появился. Толик заболел... Может, и отказался. Не такой он дурак, как я, к примеру. За пузырек в петлю не полезет.

Дорога под машиной кончилась. Колеса стали глубоко уходить в рыхлый песок. Мотор едва справлялся с перегрузками, включенная передняя ось забирала значительную часть его мощности.

Махоркин глянул в окошечко. Увидев барханы и редкий саксауловый лесок, произнес:

— Скоро будет хитрый мостик.

— Почему хитрый?

— А он разбирается, когда надобность в нем отпадает.

— Чего только не напридумывают, когда украсть захотят, — произнес милиционер, сидевший слева от Махоркина.

Машина взобралась на бугор, преодолела по шаткому настилу глубокий ров.

— С другой стороны такая же впадина. Там и захоронил он шалу, — сказал Махоркин.

— Кто?

Лейтенант умышленно до сих пор не задавал этого вопроса. Ждал, когда о главном преступнике заговорят его сообщники.

— Бригадир.

— У него что, нет имени?

— Есть, конечно, но я никогда не слышал, чтобы его называли по-другому. Может, Толик знает...

Сидящих в кабине качнуло. Это резко затормозил шофер.

— Наверное, приехали, — сказал милиционер и открыл дверцу.

Спрыгнув на землю, лейтенант осмотрелся. Они находились на северной стороне большого холма. Скорее, даже какого-то нагорья, откуда далеко вокруг просматривалась вся местность.

— Здесь очень сухо, поэтому зерно хранится сколько угодно, — услужливо пояснил Махоркин.

Мешки с шалой аккуратно были уложены во рву, сверху присыпаны песком, в который преступники натыкали для маскировки сушняка.

Когда расчистили края и вытащили мешки, сфотографировали их, лейтенант разрешил начать погрузку.

Теперь Тулепову тут, кажется, больше нечего делать. Остальных преступников он найдет. Не все сразу. Главное сделано — похищенное зерно будет зачтено совхозу в счет поставок. Позднее, после суда, а сейчас его просто отвезут на государственный элеватор.

— Не возьмем все одним рейсом, — высказал предположение сотрудник милиции, когда Тулепов сказал, что намерен уехать.

— Оставьте постового. Сделайте еще одну, две, три ходки. Сколько понадобится.

У лейтенанта разболелась голова. Сказались бессонные ночи, пережитое напряжение.

Еще раз он огляделся вокруг. Вряд ли сюда за долгую зиму забредет хоть один человек. И пастух с овцами, и охотник голую сопку обойдут, не станут тратить силы на подъем и спуск.

— Постового все же оставьте, — повторил лейтенант. — Водитель грузовика завтра пусть явится ко мне в милицию. Махоркина забираю с собой.