Так начиналась жизнь

29

Байрам с Шарипом шли неподалеку от дороги. Боялись, что может кто-нибудь неожиданно встретиться. Часто на пути попадались заброшенные арыки, через которые надо было переходить. В этих местах кустарник рос особенно густо. И когда колючие иглы вонзались в ноги, Байрам ругался вполголоса. Шарип, тяжело дыша, переносил боль молча.

— Дымком потянуло, — сказал, остановившись, Байрам. — Аул скоро.

Ветерок, дувший путникам в лицо, донес петушиные крики. Нетерпение взяло верх над осторожностью. Байрам, а за ним и Шарип выбрались на дорогу.

— Дом Таласа должен быть с краю аула, — напомнил Шарип, нагнав Байрама.

На небо к этому времени уже наползли тучи. Они заслонили звезды. Стало темно, под ногами исчезла дорога.

Впереди завыла собака. Тотчас откликнулись ей другие. Лаяли они вяло, беззлобно. По этому собачьему хору не представляло теперь труда определить расположение аула.

Талас, впустив незнакомцев к себе во двор, вначале испугался. Но быстро сообразил, что люди эти, очевидно, скрываются от властей. Значит, они скорее друзья ему, чем враги.

Талас проводил их не в дом, а в юрту, стоявшую внутри двора. Зажег лампу, достал лепешки, несколько желтых луковиц и бутылку водки. Затем он вышел на улицу. Постоял, прислушиваясь, не видел ли кто его гостей. Ласкаясь, к ногам подошла собака. Повернула голову по направлению к юрте, заворчала. Талас пнул ее в бок. Привычно нагнувшись, полез обратно в низкую дверь. Прикрыл ее за собой, накинул на крюк стальную щеколду. А жена во дворе уже разводила огонь с намерением покормить гостей.

Гостей он застал блаженно развалившимися на подушках. Худощавый и длиннолицый, видимо, главный, отбивал тяжелым ножом сургуч с горлышка бутылки. Ястребиное лицо его Таласу показалось знакомым. Будто где-то он с ним встречался. Другой был толст, щеки и подбородок покрывали рыжие волосы.

Байрам разлил в пиалы водку. Талас попытался отказаться, но одного строгого взгляда было достаточно, чтобы и он протянул руку к пиале.

— За здоровье и долгие годы жизни хозяина гостеприимного дома.

Выпили. Молча закусили лепешками и крупно нарезанным луком.

— Ну, и как ты тут поживаешь, почтеннейший? — спросил Байрам. — Один среди своры оборванных и голодных. Не страшно?

— Живу... Как видите, — смиренно ответил Талас.

Тут он и вспомнил о Батыре. Злобой налились глаза, покраснели. «Может, помогут? Им что: сегодня у меня, завтра уйдут дальше. А куда — кто узнает?»

— Как быть спокойным, когда колхоз под самым боком? Землю отобрали. Оставили совсем крохотный участок, сказали, что столько положено по какому-то уставу. Скот тоже там, в колхозе. Скоро, наверно, и дом отберут. Школу в ней уже открыли. Пришлось отдельную дверь себе прорубить. Всех грамотными хотят сделать...

Байрам усмехнулся. Не поднимаясь с подушек, протянул руку и снова разлил водку по пиалам.

— Пей, почтеннейший! За то, чтобы в один прекрасный день восторжествовала справедливость, чтобы вернулась привычная жизнь.

Талас схватил пиалу, судорожно глотая, осушил до дна. В голове зашумело, а лица гостей стали расплываться. Ястребиный нос Байрама вдруг приблизился, показался величиной с тыкву. Потом вновь уменьшился, напомнив о клюве ворона. Талас чувствовал теперь доверие к этим людям.

— Ну, а сам-то ты что делаешь? — спросил Байрам.

— Я? Их же много! Вот если бы помогли... Есть тут у нас один, председатель... — Талас провел пальцем по горлу и тоненько засмеялся. — Остальные не страшны. Как куры без петуха разбегутся, не отыщешь.

Шарип, который не сразу понял, о ком идет речь, удивленно посмотрел на Байрама. Тот спокойно продолжал играть ножом. Молчание затянулось, и Талас начал трезветь от испуга. Но вот Байрам поднял глаза. Они у него недобро горели.

— Сколько ты нам заплатишь? Даром переполох устраивать и рисковать своей головой я не буду.

Талас вцепился задрожавшими пальцами в бороду. Мысленно прикидывал, как бы не продешевить.

— Сто рублей хватит? — спросил он с надеждой в голосе.

— Рубли оставь себе, нам золото нужно.

Талас заколебался.

— Золото? Немного найдется.

— Ну, молодец. Неси. Сторгуемся.

— Подождите меня. Я скоро вернусь.

Талас, пошатываясь, прошел через двор к приземистому сараю. Долго не мог в темноте попасть ключом в замочную скважину. Наконец, открыл. В сарае бросился в угол. Отставил в сторону кули с зерном, поднял присыпанный землей обрубок дерева. Под ним, в яме, оказался кожаный мешочек. Талас развязал сыромятный ремень, стягивающий горловину, запустил внутрь руку. Пальцы ощутили холодок металла.

Взял он несколько небольших по величине предметов. Хотел сунуть мешок обратно в яму, как вдруг почувствовал, что в спину уперлось что-то твердое. Талас услышал сдавленный волнением голос:

— Не спеши прятать золото, хозяин. Давай полюбуемся им вместе...

Проводив Таласа до юрты и сунув под халат маузер, Байрам высыпал перед собой на кошму содержимое мешка. Вспыхнули, засверкали драгоценные камни, матово сияло золото.

— Молодец! Успел кое-что скопить, — произнес Байрам.

Талас трясся в ознобе. По осунувшемуся лицу текли мутные слезы.

— Нехорошо, — сказал Байрам, — ты, хозяин, жадный.

— Да, очень жадный, — с готовностью поддакнул Шарип, заглатывая раскрытым ртом воздух. А сам в это время думал: «Может, со мной поделится Байрам. Ведь вместе идем, одной веревочкой связаны»...

— Разве жизнь ненавистного тебе человека стоит дешевле?

Байрам собрал драгоценности, прикинул их вес на руке. Тут силы совсем оставили Таласа. Он со стоном упал на колени и все старался ухватить Байрама за ноги.

— Сжалься. У меня дети... — жалобно скулил он, елозя по земле бородой.

Байрам увидел, что пальцы левой руки Таласа крепко сжаты в кулак. Определив причину, он засмеялся, ответил:

— Хорошо, я буду великодушен.

Талас, не веря ушам, приподнял голову.

— Да! Я оставлю тебе немного золота. Ты его держишь в руке.

Талас, недоумевая, разжал пальцы. На ладони его действительно лежали золотое кольцо, три монеты царской чеканки и массивные серьги. Все, что он хотел отдать за убийство Батыра.

— Нам пора уходить. Спасибо за водку и ужин. Но и ты с нами пойдешь. Укажешь, где живет председатель, посмотришь, как будет он унижаться, вымаливая себе жизнь. От этого тебе полегчает... А вообще люди мы честные: раз аванс забрали, надо рассчитаться.

Талас с земли не поднялся, только сильней задрожал.

— Помоги, Шарип, доброму мусульманину.

Шарип, схватив Таласа за ворот, поставил его на ноги.

— Присматривай за ним, не следует теперь ему доверять, — предупредил Байрам.