Так начиналась жизнь

42

Сегодня в классе за партами сидят колхозники. Бородатые, крупные, они с трудом втиснули себя на узкие сиденьица и держатся неестественно прямо, опасаются пошевелиться.

За столом учителя, покрытым красным сатином, стоит Шамурат. В руках у него раскрытая тетрадь.

Шамурат медленно переворачивает ее листы и монотонно зачитывает, кто и сколько заработал в колхозе.

Алима вслушивается в фамилии и цифры с напряжением. «Скоро ли он назовет мое имя? — думает она, все больше тревожась. — Сколько я получу? А может, мне ничего не дадут. Ведь я женщина...»

Одобрительный гул голосов каждый раз рвал нить размышлений. Тогда Алима сильней прижимала к груди маленькую Гульжамал. Вот и ее фамилия! Шамурат почему-то произнес ее громче других. «Но почему? Что это означает?» Алима, побледнев, прислонилась к стене.

Алиме кажется, что цифры, которые назвал председатель, бьют в самое сердце. Наконец, овладев собой, она открыла глаза. Большие и темные, как ночь, до краев наполненные слезами.

— Почему женщине выдаете наравне с нами, мужчинами? — выкрикнул со своего места Джума.

— Работала она в колхозе не хуже мужчин, — спокойно ответил ему Шамурат. — Даже обогнала многих... Тебе, к примеру, причитается меньше.

Джума пригибает к парте голову.

Из класса все пошли прямо к складу. Шамурат распорядился, чтобы Алиме отпустили первой. Мешки с зерном были быстро отсчитаны и уложены на арбу.

— Спасибо всем, спасибо колхозу, — проговорила Алима и приложила к глазам платок. — После того, как убили мужа, думала, что пропадем. А колхоз не дал погибнуть. Равной с другими себя в нем почувствовала...

Арба тронулась, а женщина все стояла в окружении односельчан. Наконец, спохватилась:

— Что ж я стою? Идем домой, Аман. Есть у нас хлеб. Свой!

И пусть пока только хлеб. Жизнь ведь только еще начинается. С каждым годом она будет красивее, богаче. Этого, именно этого хочет народ.

Шла Алима быстро, а северный ветерок легко и весело играл складками ее платья.

Служебное поручение