Химеры пустошей

43.

Мар Шторм

«Пшел вон!» в исполнении Тедора — это, конечно, было не разрешение действительно идти в любом удобном направлении, а приказ ждать, когда он, наконец, решит, что делать с неудобным родственником.

Вряд ли Шторму удалось бы покинуть двор Тедора, не будь рядом прекрасной Клары.

Впрочем, идея «сходить в город» принадлежала исключительно ей.

На них оглядывались. Кидали какие-то недобрые, быстрые взгляды. Шептали.

Мар привычно не замечал, а Кларе нравилось. Однажды, остановившись под причудливо изогнутым фонарем, похожим на черную виноградную лозу со светящимися крупными виноградинами, она сказала:

— Они меня боятся. Все эти люди. Круто, да?

Мар шевельнул бровью, но вместо ответа спросил сам:

— Что ему надо? Твоему отцу. Зачем ему кабинет Изера?

Клара прикусила губу и улыбнулась, блестя глазами:

— Тебе правда это интересно?.. что же… я могу рассказать. Если попросишь… если хорошо попросишь.

Мар поцеловал ей руку. Запястье, чуть выше кисти. Внимательно посмотрел снизу вверх.

— Я тебя прошу.

— Поцелуй меня. Как раньше.

Она вдруг стала совершенно серьезной, шагнула вперед и сама поцеловала — в губы. Одновременно прижимаясь к нему теплым податливым телом, заставляя вспомнить себя, вернуть то прежнее, казалось глубоко захороненное — на вдохе, на истерике, на едва заметном аромате розы и клубники, то, что между ними действительно некогда было. То, что он сам себе, может быть, придумал, чтобы было не так беспросветно и больно.

То, что навсегда клеймом впечаталось в сердце, было частью крови и плоти. То, от чего не сбежать… а в такие моменты сбегать и не хочется.

Клара, оторвавшись от него для вдоха, шепнула:

— Скучаю по тебе… каждый день…

Соболиные брови, тонкая шея. Умный, расчетливый взгляд, сейчас действительно немного шальной от внезапно всколыхнувшегося чувства…

Мар, вдруг отбросив сомнения и тяжелые мысли, целовал ее в ответ — и эти глаза, и теплые щеки, губы — такие мягкие, такие чертовски родные…

Как будто ему снова четырнадцать кругов, и у него снова никого нет во всем огромном мире — вслед за матерью ушел отец и его друзья, ушел нехорошо, так, что тень упала на весь род… а теперь еще и Фер. Ференс был добрым и смелым мальчиком, может потому и погиб…

И осталась только Клара.

Не друг, не враг. Та, что высмеивала его, испытывала на нем криосы, забирая магию. Та, что учила его самого-то забирать магию у простых смертных. Та, что тайно пыталась «пробудить» в нем драконий ген, заставляя пить какие-то адские зелья.

Она никогда не умела плакать. Ей чужда эмпатия, она не понимает, что причиняет боль, а несправедливость чувствует только в одном случае — если несправедливо обошлись с ней самой…

Осталась только она, Клара, единственная, за кем он признавал право сюзерена.

Она уже тогда потрясающе целовалась, а сам Мар был далеко не первым ее мужчиной…

Мгновение закончилось, когда Клара вдруг шепнула ему на ухо:

— Марик… ты нашел книги Изера?..

Он отстранился, с улыбкой напомнив:

— Радость моя, я спросил первым. Зачем Тедору кабинет Изера Шторма и его книги? Чего он ищет?

— Мой отец? Как всегда… — вздохнула она, чуть надув губки. — Ищет выгоду для себя. Он думает, что за его маленькой шлюшкой и ее маленьким заговором стою я. Но ты же понимаешь… Мне выгоднее иметь Тедора в союзниках, а не во врагах. С ним мне будет проще, когда мы с тобой, Марик, переберемся жить в Радужный Чертог… Представляешь? Снова вернуться домой, снова увидеть великолепные дворцы Алфира… А Тедор… мне кажется, он чего-то боится. Даже криосы начал копить. Марик, это скучно. Давай вернемся? У меня есть фрукты и вино. Или ты голоден?.. тогда…

— Я никогда не был в Радужном, — напомнил Мар. — И ты так и не ответила. Кабинет моего многострадального отца Тедору-то зачем? Десять лет прошло. Можно было сто раз забыть эту историю.

— Так… эта информация стоит немного дороже чем один поцелуй. Не находишь? — мурлыкнула она. — Возвращаемся. Я прикажу подать обед… там и поговорим. Иди ко мне… как же я скучала!

Комната была все та же. Даже стены нежнейшего зеленого оттенка, даже шторы, кажется, — тяжелые, цвета слоновой кости, с тонким золотистым узором. А постельное белье словно кричит всему миру, что вкусы хозяйки резко расходятся с этими пастельными цветами. Постель у Клары красная, конечно. Мар помнил, что так было всегда.

За стеной комната, которая тогда предназначалась для него. В ней стены не были даже оштукатурены — просто выбелены поверх камня. Там была лежанка с ремнями и окно.

Наверное, в доски той лежанки впиталась кровь не одного только Марика… но думать об этом не хотелось.

— У тебя все так же.

— Да, я запретила что-то менять.

— Тебе никогда не нравился этот зеленый.

— Но Тедора он бесит ничуть не меньше. В последнее время мне не нравится, когда он без спросу заходит в мою комнату. Ну что, будешь вино? Будешь… сейчас достану бокалы. И совершенно незачем устраиваться за столом, когда есть кровать.

— Обольем. — Пророчески заметил Мар.

— Да плевать.

Она подала ему высокий тонкий бокал, остановилась так, чтобы касаться коленями его коленей.

Мар смотрел на нее снизу вверх — ей всегда нравилось, когда он так смотрит — не с обожанием, а словно понимает ее истинные желания и готов им потакать.

Клара уверенной рукой заскользила по шелку черной, как всегда наглухо застегнутой рубашки. Потом рука отвлеклась на щеку. Мар, прикрыв глаза принуждал себя помнить, что Клара играет с ним. Даже сейчас, когда кажется искренней. Да какое, когда она искренне тянется к нему, хочет его, шепчет нежные слова — играет.

И надо играть по ее правилам. Или вовсе не стоило затевать игру…

Впрочем, переиграть Клару на ее поле ему не удавалось еще никогда. Это шелковое алое «поле» туманит мысли и заставляет забыть о главном… причем забыть добровольно, зная, что обманет и предаст, но какая разница, если… если.

Мар поймал ее руки вместе с бокалом и усадил Клару себе на колени.

— Твоя очередь, — шепнула Клара, отпивая из бокала. — Ты нашел его кабинет?

— Нет. Только родовую книгу Штормовых драконов. — не моргнув соврал Мар. — Я думал, Тедор ищет именно ее.

— Вот как?.. Интересно… и где?.. неужели в Академии? Не верю, мне сообщили бы…

Ее духи сводили с ума. Никакого вина не нужно. Мар снова ее поцеловал, осторожно нащупывая застежку красного платья. Клара охотно помогла, проделывая то же самое с его рубашкой.

— Не в Академии. У Виктора Шторма.

Она ощутимо вздрогнула, слегка отстраняясь.

— Виктор? Он нашелся? Давно ты его видел?

— Клара, ты без меня знаешь, что Виктор мертв уже почти месяц. Его схватили в Белуше. Некая дама в красном платье ругалась с ним в парке у гостиницы, после чего Виктор Шторм пропал, оставив после себя с метр пропитанной кровью земли. И отводящий глаза артефакт…

— Если ты все знаешь, то зачем вешать мне лапшу на уши? — Возмутилась она и чуть не вскочила с его колен, но Мар был к этому готов и удержал.

— Не все. Но все же знаю, что книгу передала Виктору мать Наны Шторм. Но я понятия не имею, что он собирался с ней делать…

— Ему Тедор приказал тащить все, что найдет, к нему, а он бы разобрался, — успокаиваясь, пояснила Клара. — И не только Виктору. Все молодые драконы Водопадного… Но Виктор, вместо того, чтобы выполнить его приказ, сжег чертовы книжки! Понимаешь?! Просто сжег! А они бесценные…

— Да? Ну, родовую книгу Шторма он оставил. И ты могла бы даже найти ее вперед меня… если бы не один мелкий воришка, решивший, что книжку потом можно будет дорого продать.

— Чуяла я, — без всякого раскаяния хмыкнула Клара, — что там был кто-то еще! Поймала бы — придушила на месте!

— Видимо, мальчишка тоже так подумал. Дождался, когда ты уйдешь, и скрылся сам. Мне пришлось попотеть, чтобы понять, где искать этот древний источник компромата.

Клара вскинула прекрасные брови. Она окончательно избавилась от одежды, разве что кроме атласных красных же туфелек на изящном маленьком каблуке.

— Почему компромата?

— Там генетические карты и подробности тестов на магию всех членов семьи. Легче легкого проверить, кто кому действительно приходится настоящим ребенком, а кто, скажем так, обеспечил приток свежей крови в династию…

— Думаешь, Тедору было надо именно это? — хмыкнула Клара, расслабляясь. — Да он в этой вашей науке вообще ничего не понимает. Просто ему доносят разное. Это ведь кажется, что у нас тут идиллия… на самом деле интриги, дрязги, все, как всегда. Вот ты говоришь, десять лет… Для нас с тобой это много. Для Тедора — не слишком много. Тем более что было, кому напомнить.

— Кому?

Мар упал спиной на простыни, увлекая Клару с собой. Она допила свое вино, поставила бокал на стол, уселась рядом, высверливая взглядом в следе от криоса на груди еще один огненный след.

— Не заживает. — Улыбнулась она. — Моя печать… как клеймо… Марик…

След действительно не заживал. Даже в Академии, через несколько лет после их последней встречи. Мар был уверен, что это навсегда.

— Что?

— Ты меня любишь?

— Да.

— А Кондор считает, ты просто используешь меня, как источник информации. А потом кинешь. Не дурак ли?

— Ты тоже меня используешь. Так кто напомнил Тедору обо мне и Ференсе?

— В начале весны, когда погода стала позволять, из Радужного прибыл гонец. С приказом немедленно доставить ко двору Верховного Сюзерена Ференса Шторма. Сам понимаешь, игнорировать такой приказ Тедор не мог. Он как-то отоврался, а сам отправил драконов по всем окрестным циркусам искать якобы сбежавшего твоего братца. Только они не нашли бы…

— Почему?

— По секрету-по секрерту… Марик, как ты думаешь, что должен сделать нормальный человек, когда ему нужно кого-то найти… живым или мертвым?

— Я бы сказал, — медленно ответил Мар, начиная догадываться, куда клонит Клара, — зовет некроманта.

— У меня было кое-что. Кое-что, что вполне могло хранить полноценный образ…

— Что?

— Тебе не понравится.

— Что, Клара?

— Веревка. С кровью. Его же тоже… Тедору нравилось забирать у него силу. Он говорил, она особенная. Не обычная неоформленная волна всего подряд… ну ты сам понимаешь. Он говорил — это как полет над ночным городом…

Мар зажмурился, не то прогоняя непрошенные воспоминания о брате, не то — другие, не менее настойчивые воспоминания.

Девочка с волосами цвета золотистой соломы, ее магия — песок у воды, запах лета и скошенной травы… и действительно полет. Он еще тогда, в пещерке у последней версты, подумал, что у них много общего, у этой девочки и у Фера, но предположить не мог, что настолько.

— Расстроился?

— Немного. Мне до сих пор кажется, что я мог спасти Ференса. Что-то сделать. Иногда думаю, что его убили из-за того, что Тедору показалось, будто от меня можно получить больше выгоды.

— Примерно так и было. Он был тогда очень зол… не контролировал себя. Да еще напился. Тедор почти не пьет алкоголь, но если выпьет, то не отличает своих от чужих и не может остановиться. К тому же ты был нужен мне, я бы не дала тебе рисковать понапрасну.