Химеры пустошей

— У нее серые глаза. Ты путаешь. Зеленые у Клары.

— Н-да. Прием у князя через час. Спать, умываться или перекусить? Вряд ли там накормят…

Янка-Безымянка

Миска выскользнула из рук и, разумеется, ускакала куда-то мимо ведра. Янка зашарила по мокрым камням в поисках.

Не видеть ничего, кроме черноты оказалось не просто страшно. Иногда душно до безнадежности: у нее самостоятельно получалось, пожалуй, только волосы себе заплетать. И то лишь потому, что и раньше глаза ей для этого не требовались.

Лагерь беженцев жил надеждой: Летучий отряд да княжеские войска наверняка сотрут химер в порошок, а к тому времени, глядишь, и камень верстовой сам собой силы накопит, пропустит их обратно, к оставленным домам и делам.

Янка напросилась помогать на кухне, чтобы не сидеть целыми днями в темной пещерке, жалея себя. Работы она не боялась, но оказывается, любую сноровку без зрения надо осваивать заново. Когда она в первый раз попробовала почистить красную репку в суп, сразу чуть не оттяпала себе палец и нож у нее отобрали от греха. Но Янка пообещала себе, что будет тренироваться. Не всегда же ей жить под крылышком добрых белушских крестьян…

О будущем она старалась не думать.

Вместо миски под пальцами внезапно оказалось что-то жесткое и теплое.

Ну конечно!

— Кусь! Ты откуда взялся, морда клыкатая…

…когда маг с капитаном грифонов ушли, забрав с собой мальчонку-сторожа и сельскую знахарку, и Янка впервые осталась одна — в полном сознании и в полной темноте, страх накрыл ее с головой. Впервые. Впервые он оказался ощутим физически — спазмом в горле, сжимающимися, хоть и воображаемыми, стенами, бешеным стуком сердца. Янка, борясь с ним, наощупь, на коленях, искала выход из пещеры, как вдруг поняла, что здесь она не одна, и тот, кто низко урчал всего в шаге от нее — отнюдь не человек. В тот миг она не заорала каким-то чудом, и каким-то чудом щенок плешана догадался подойти к ней и боднуть бугристой башкой. Сейчас Янка знала, что Куське нравится, когда ему эти бугры чешут.

Вот и сейчас химереныш извернулся, чтобы просунуть голову под рукой и добраться до воды.

— Засекут ведь нас с тобой… — шепнула она. Хотя и надеялась на способность всех химер скрываться от человечьего взгляда. Куська был не похож на других. Как ручной пес не похож на одичавших полуволков пустошей…

Той первой ночью плешан от нее не отходил, лежал рядом, то ли грел ее, то ли сам грелся…

…Миска наконец нашлась целой и невредимой. В воду ее! Натереть еще песочком от жира и промыть. Вот так. «И не суй наглую морду — это пустая чистая миска. Поцарапаешь еще, чудовище клыкастое…»

Оставалось еще отчистить большой котел и несколько досок.

Ртутных камней у общины было не много, так что готовить старались одновременно и на всех…

Чистую посуду она складывала в корзину, возле которой сидела. Вода почти остыла но жир она уже отчистила, так что не страшно.

— Вот ты где! — раздалось неподалеку. Янка даже не сразу узнала голос и не поняла, что обращаются к ней. Все мысли были заняты посудой и плешаном.

Стукнул, скатившись из-под чьей-то ноги, небольшой камень. Она, наконец, сообразила, что камень катится в ее сторону и осторожно, чтобы не уронить ведро с водой или корзину с посудой, поднялась.

Кусь понятливо куда-то убрался.

— Рад видеть, что пытаешься жить нормальной жизнью.

Зачем он так?! Нормальной жизни уже не будет…

— Здравствуйте, господин Мар Шторм.

С отъезда грифонов прошло четверо суток и еще день. Но если бы они сейчас вернулись через верстовой камень, в лагере началась бы настоящая суматоха.

Пока что было тихо, все занимались своими делами. Значит, маг явился один и пока неофициально.

Янка склонила голову набок и нахмурилась:

— Что-то случилось? Бой еще продолжается?

— Нет. С химерами покончено, но грифонов белушский князь попросил задержаться, отловить оставшихся тварей.

— Хорошо.

Это и впрямь была хорошая новость. Значит, скоро жизнь в циркусе снова наладится. Ведь прорывы бывали и раньше. Химеры рвутся в циркусы, там много добычи, зелень, там есть, чем им поживиться. Только после себя твари оставляют смерть и разрушения. Там, где химер не смогли остановить, люди стараются снова не селиться.

— Я сейчас возьму вас за руку. Отойдем в сторону от лагеря. Думаю, нам надо поговорить.

— Вы нашли моих? Они живы? Отвечайте!

Перед глазами была тьма, Янка лишь надеялась, что смотрит на мага, а не куда-нибудь в сторону.

Помолчал. Потом цепкие пальцы подхватили ее и направили… куда-то. Осталось только переставлять ноги и считать шаги.

Где-то на двадцатом шаге они остановились. Ветер нес снежинки, Янка поежилась.

— Мои живы? — повторила она уже чуть ли не умоляя.