Свет в окне напротив

— Вы просто восстановили справедливость. Каждый заслуживает своей… памяти...

Дикая, отчаянная надежда, от которой задрожали руки и зазвенело в ушах, внезапно захлестнула меня.

— Сэр, могу я уточнить? Зелье…

— Не сейчас, — мягко прервал меня Снейп. — Давайте вернёмся к одной памятной беседе. Вы спросили, какая из трёх жидкостей, является целью работы, и я ответил..?

— Каждая.

— Тогда почему вы остановились в своих рассуждениях, пройдя лишь треть пути?

Да-да. Дистилляция… Пожалуй, надо признаваться, что дальше я уже ничего не сочиню. Потому что, во-первых, совершенно не представляла, какие свойства приобрело зелье к началу второго этапа; а во-вторых... потому что сейчас я могла думать только об одном.

— Я вам помогу, — произнёс Снейп тоном очень терпеливого учителя, который втолковывает что-то не слишком сообразительной первокурснице. — То, что вы… угадали, было получено после освобождения зелья от летучих фракций. Рассуждайте дальше.

Я попыталась собрать остатки мыслей и использовать их по назначению. Летучие фракции? Вряд ли дело в том, что у Люциуса обнаружилась аллергия на эфирное масло. Как правило, эфиры, наоборот, добавляют в зелье для смягчения симптомов и лучшей переносимости…

— Вы устранили летучие фракции, чтобы дополнительно усилить действие зелья? Люци... вашему испытуемому, должно быть, пришлось нелегко! — я попыталась улыбнуться, но Снейп остался серьёзным.

— Дальше, мисс Грейнджер!

Флакон с дистиллятом притягивал взгляд, мешая сосредоточиться. Я решила рискнуть:

— Эфиры смягчают эффект проявления личности. А если память сохранна, но часть воспоминаний вытеснена насильно наведёнными образами? Тогда… дистиллят базового зелья может восстановить исходные характеристики памяти?

— Да.

Звон в ушах стал нестерпимо громким. Кажется, Снейп что-то говорил. Я с трудом отвела взгляд от зелья.

— … пяти капель будет достаточно… Мисс Грейнджер? Вы в порядке?

— Нет.

Я попыталась встать, но ноги дрожали не хуже, чем руки. Я смогу вернуть память моим родителям… Я смогу вернуть память моим родителям! Если сейчас Снейп скажет, что я поняла неправильно…

— Грейнджер, — в голосе Снейпа появились жёсткие ноты, — соберитесь и слушайте.

Это подействовало. Я кивнула. Он продолжил:

— Зелья непатентованные. Официальную регистрацию пройдут не раньше, чем через год. Возможно — намного позже. Вплоть до выдачи патента, они будут числиться нелегальными. Их использование будет приравниваться к нарушению закона.

— Я грабила Гринготтс. Вы мне говорите о нарушении закона?

— Три месяца назад я обещал, что не потребую от вас ничего противозаконного, — голосом Снейпа можно было резать металл.

— Это касалось работы в вашей лаборатории, и вы сдержали слово. Вы говорите, что создали зелье, которое может исправить мою самую ужасную ошибку. Кто на моём месте предпочёл бы подождать?

Несколько мгновений Снейп молчал. Затем коротко кивнул.

— Будьте осторожны, мисс Грейнджер. Здесь вы найдёте подробную пошаговую инструкцию, — он положил рядом с флаконом записную книжку, встал и направился к выходу. Я бросилась следом.

— Нет-нет, не уходите так, пожалуйста, — слова прозвучали почти умоляюще, но мне было не до приличий.

Он обернулся.

— Как именно?

Казалось, Снейп ждал, что я его остановлю. Как будто от моих слов что-то зависело. Мысли никак не желали складываться в осмысленные фразы. Я отвернулась к окну. Дождь. Крупные капли звучно ударялись о подоконник и разлетались мелкими брызгами. Надо успокоиться. Вдох. Внешний уровень. Блок. Эмоции. Внутренний уровень. Блок. Полный контроль. Холод. Горечь. Боль.

Сквозь окклюменцию смотреть на Снейпа было легче. Он не снял пальто и ему, наверное, было нестерпимо жарко в этом наглухо застегнутом футляре. Даже высокий воротник не закрывал полностью рваные шрамы на шее. Я впервые заметила, что в волосах у него появилась седина, а на лице — резкие глубокие морщины. Взгляд выдавал усталость. Похоже, он сегодня так и не ложился. Мне захотелось подойти и прикоснуться к нему. Желание было таким сильным, что я испугалась. Блок моментально исчез, и я выпалила первое, что пришло в голову:

— Мне кажется, что всё это — сон… Я не успела сказать вам, как благодарна за всё, что вы сделали и делаете… Просто не представляю, какие слова могут это передать... Я не задала вам тысячу вопросов… Не уходите.

Снейп прислонился к дверному косяку. Провел рукой по лицу, будто стряхивая что-то невидимое:

— Не драматизируйте, мисс Грейнджер. Благодарность неуместна. Вы были неплохим ассистентом, часть результата по праву принадлежит вам. Что касается тысячи вопросов — определенно, нет. Меня ждут в другом месте. Он посмотрел на часы. — Только один.

— Один? — я вздохнула. — Тогда всё просто. Третье зелье…

Снейп пожал плечами. Похоже, на этот раз вопрос не показался ему единственно верным.

— Максимальная степень очистки. Самая незначительная из возможных степеней воздействия. Запах, не зависящий от состава зелья. Ваши выводы?

Я вспомнила радостно-тревожный запах, пробуждающий образы и эмоции. Это не могло быть чем-то вроде Амортенции. Ничего наведенного. Наоборот.

— Активация светлых воспоминаний? Магический антидепрессант?

Снейп недоуменно нахмурился, а затем усмехнулся.

— Светлых? Нет. Каждый человек в течение жизни пытается что-то забыть, спрятать, вытеснить. Маглы придумали для этого мифическое «подсознание», волшебники добавили к этому омут памяти и окклюменцию. Иные воспоминания просто теряют яркость… Восстановить память во всей полноте — удивительный опыт, не правда ли?

В последней фразе мне послышался сарказм.

— Нет! Это пытка, — возразила я. — Подсознание — защитная реакция личности на болезненные, тяжелые или запретные мысли. В нём есть смысл. Не думаю, что найдется человек, который решится на этот эксперимент. И это точно не запатентуют.

— Скорее всего, да, — подозрительно легко согласился Снейп.

— Тогда зачем оно вам?

— Это уже второй вопрос, — он снова взглянул на часы. — Сконцентрируйтесь на важном, мисс Грейнджер. Например, на том, что в ближайшее время вы окажетесь в чужой стране в магловской семье, к которой по документам не имеете никакого отношения, и попытаетесь испытать на них нелегальное зелье. Изучите инструкцию в ближайшие дни. Возможно, что-то покажется вам непонятным. Всего доброго.

Снейп стремительно вышел в коридор. Входная дверь хлопнула раньше, чем я успела ответить.

«Достаточно пяти капель», — сказал Снейп.

На столе моей кухни стоит флакон с дистиллятом, а в нём находится факт существования Гермионы Грейнджер... Капли памяти. Пять капель — и самый страшный кошмар моей жизни станет прошлым. Планировал ли это Снейп, когда нанимал меня на работу? Вот что стоило спросить. Боль потери резанула неожиданно остро. Теперь всё было совершенно ясно. Личные отношения Гермионы Грейнджер с профессором зельеварения закончились, что бы это не означало. Но как закончились! Я взяла флакон в руки. Невесомый. Заклятие неразбиваемости. Снейп позаботился и об этом.

«Их использование будет приравниваться к нарушению закона». Идиотка. Какая же я идиотка: «Я грабила Гринготтс». Ведь Снейп тоже рискует. Зелье изготавливалось в его лаборатории. Если обвинят меня, под суд попадет и он. «Будьте осторожны, мисс Грейнджер». Буду, профессор. Хотя бы ради вас.

Билеты в Австралию можно будет заказать уже сегодня. Подойдёт любое число после шестого. Но свободные рейсы в дни Миллениума — это утопия. Придется ждать. И учить инструкцию. Со Снейпом всегда так: всё сводится к изучению инструкции… и её последующему нарушению. Маленькая книжка была исписана его мелким убористым почерком. Объяснения и уточнения, применение, возможные осложнения в раннем и позднем восстановительном периоде, пути коррекции…

В гостиной послышался звук шагов. Ну вот. Я опять оставила разблокированный камин. Снейп бы меня отчитал…

— Это мы, Гермиона! Не хватайся за палочку! — голос Джинни появился раньше своей хозяйки лишь на несколько секунд. — Надеюсь, ты выспалась, потому что у меня куча планов. Кстати, счастливого Нового года!

Она ворвалась в кухню, сияя улыбкой. Следом зашел Рон. Он молча мне подмигнул и изобразил на лице гримасу покорности судьбе. Джинни не унималась:

— Уголёк в твой камин мы бросили, но как ты понимаешь, это всё подделка, потому что черноволосого мужчины у нас нет [1]. Гарри вчера появился дома на десять минут, чтобы извиниться, и умчался на дежурство. Такая вот история. Пришлось мне хватать летучий порох и за час до Нового года искать себе компанию. Я зла, как мантикора, зато мне очень хочется тебе кое-что рассказать. Не сейчас! — она многозначительно показала глазами на Рона.

— И вам счастливого Нового года, — я попыталась выжать из себя ответную улыбку. — Послушайте, у меня есть новости…

— По дороге расскажешь, — отмахнулась Джинни. — Если придём поздно, то увидим только спины людей. Собирайся. У тебя есть лишний зонтик, кстати?

— Посмотри в прихожей на вешалке, — вздохнула я.

Джинни метнулась в указанном мной направлении, а Рон подошел и сел рядом.

— Что случилось, Гермиона?

— Мне нужно ехать в Австралию, — я сжала флакон в ладони. — Чем скорее, тем лучше, Рон!

— Что-то случилось с твоими родителями? — он развернул меня к себе. — Гермиона?!

— Нет-нет, Рон. Наоборот. С родителями всё хорошо. Даже очень. Кое-что изменилось, и теперь я, кажется, смогу вернуть им память.

Джинни молча вернулась в кухню и обняла меня за плечи.

Рон поднялся.

— Когда нужно ехать?

— Как можно раньше, но после того как... После шестого числа. Я не уверена, что заимствованная магия будет действовать на другом конце Земли.

— Ясно, — Рон решительно кивнул. — Начинай собираться. Седьмого мы с тобой будем в Австралии.

«Мы с тобой». На душе стало легко и празднично.

— Каким образом, Рон? — поинтересовалась я.

— Насчёт этого не волнуйся. Я волшебник или кто?

_______________________

[1] Английская примета: если в Новом году первым в дом придёт темноволосый мужчина, то год будет удачным. Принято принести с собой уголёк и молча бросить его в камин, а потом уже поздравлять хозяев.