Наследник волхва

Глава 72. Возвращение на круги своя

Буквально через несколько минут после того, как Карина скрылась за дверями храма, над площадью зависла стая ворон. Сосчитать ее численность казалось невозможным. Как грозовая туча, она скрыла солнце и даже небо. Воздух потемнел, словно внезапно наступил вечер. Карканье звучало раскатами грома.

Птицы кружили над площадью, будто кого-то высматривая. И пикировали каждый раз, когда кто-то выходил из трейлера или палатки. Но, будто убедившись, что это не тот, кто им был нужен, взмывали обратно и продолжали свой зловещий полет. Если же человек пытался их отогнать, то вороны незамедлительно нападали на него, безжалостно нанося удары своими мощными клювами. И жертва, если хотела остаться в живых, сдавалась и возвращалась в свое убежище.

Вскоре уже никто не осмеливался выходить на площадь. Ужас объял людей. Еще не было забыто нападение медведя накануне. И теперь рабочие окончательно уверились, что в Куличках обитает злой дух, шайтан, который вселяется в зверей и птиц. И спастись от него можно только бегством. А известие о том, что Иннокентий Павлович утонул в озере, до которого они пытались проложить просеку, вселило ужас даже в самых мужественных и стойких. Никто из приезжих уже не сомневался, что если они останутся, то их постигнет та же страшная участь. И они в панике бросились бежать.

В трейлерах мест было меньше, чем требовалось. Чтобы уехать, люди набивались в них так, что им приходилось стоять вплотную друг к другу. Вещи укладывали в сумки, заворачивали в палатки и забрасывали на крышу автомобилей. Мужчины кричали, женщины голосили, дети плакали. Все это напоминало великое переселение народов, случившееся после крушения Вавилонской башни.

Вскоре площадь опустела, и переполненные трейлеры, натужно гудя, будто взывая о помощи, тронулись. Они ехали медленно, и стороннему наблюдателю могло показаться, что это была похоронная процессия.

Вороны сопровождали колонну до окраины поселка. И только когда автомобили выехали с территории Куличков, стая, будто поняв это, повернула обратно. Сделав прощальный круг над площадью, вороны с громким недовольным карканьем улетели в сторону Усадьбы волхва…

Выйдя из храма, Карина замерла в изумлении. Она словно перенеслась в другое место. Не было ни машин, ни палаток, ни людей. По опустевшей площади ветер гнал остатки мусора, посыпая ее пылью.

— Что случилось? — спросила она у Владимира, который стоял неподалеку и испуганно крестился. — Куда все подевались?

— Налетели вороны и всех разогнали, — ответил юный звонарь.

— Что за ерунда! — возмутилась Карина. — Тебе что, страшный сон приснился?

Но Владимир даже не обиделся, так потрясли его недавние события.

— И никакой это не сон, — почти с восторгом начал он делиться своими впечатлениями с Кариной. — Это была несметная стая. Птицы прилетели неизвестно откуда и набросились на людей, как демоны ада. Они заклевывали всех насмерть. Мне удалось спастись только потому, что я вовремя укрылся в храме. И оттуда наблюдал за происходящим в щелку храмовых врат. Это было настоящее светопреставление! Хвала Господу, что он уберег мою грешную душу. Надо пойти, помолиться перед ликом Спасителя, поблагодарить его за мое спасение.

И преисполненный благодати юноша ушел, что-то бормоча себе под нос. А Карина осталась одна, все еще сомневаясь в правдивости рассказа юного звонаря, в описании которого недавние события приобрели поистине эпический размах.

— И что мне теперь делать? — недоуменно произнесла она вслух.

И словно в ответ на ее слова, вдалеке показался человек. Он быстро приближался к храму. Скоро Карине стало ясно, что это женщина. А еще через несколько мгновений она узнала Марину. Сестра тоже ее узнала и издали помахала рукой.

— Я так спешила! — взволнованно сказала, подойдя, Марина. — Но, кажется, опоздала.

Сестры обнялись и поцеловались с таким чувством, будто впервые увиделись после долгой разлуки. После этого Марина, не отпуская рук сестры, как будто опасаясь, что ту может унести ветер, начала рассказывать.

— Олегу так и не удалось отговорить Гаврана от мести. А Тимофей все знал, но молчал, хитрый старик. Открыл мне тайну только час назад. Я сразу подумала о тебе и бросилась предупредить. Как я рада, что с тобой ничего не случилось!

Карина мало что поняла из бессвязного рассказа сестры. Имена Гаврана и Тимофея ей ни о чем не говорили, за минувший год она забыла о них. Она молча слушала сестру, а когда та замолчала, спросила:

— Ведь я же не сошла с ума, правда? И мне это все не чудится в безумном бреду?

— Разумеется, нет, — успокоила ее Марина. — Это Кулички, я твоя сестра, мы снова вместе, живы и здоровы. Что в этом безумного?

— Пожалуй, ничего, — задумчиво произнесла Карина. — Если смотреть твоими глазами. Но для этого надо жить в Куличках.

— И живи, кто тебе мешает? — сказала Марина. — В нашем доме для тебя места хватит. Или у бабки Матрены, она будет только рада. И, кстати, Михайло тоже будет рад. Он всегда спрашивает о тебе, когда мы с ним встречаемся.

— Это устаревшая информация, — усмехнулась Карина, глядя в сторону. — Мы с ним вчера виделись.

— И что? — глаза Марины широко открылись, чтобы вместить все ее любопытство.

— И ничего, — отрезала Карина. — Он проводил меня до оврага и сказал «до свидания».

— Вот видишь, — радостно произнесла Марина. — Значит, он надеется на свидание с тобой.

— Ты так думаешь? — с удивлением спросила Карина. Подобная мысль не приходила ей в голову.

— Уверена, — безапелляционно ответила Марина. — А, знаешь, это было бы чудесно! Ты будешь жить у нас, Михайло будет приходить к нам в гости, вы станете часто встречаться. А там…

— Перестань, — нахмурилась Карина. — Будущего не существует. Как и прошлого. Есть только настоящее. А в настоящем нет ничего хорошего. Во всяком случае, для меня.

— А я? — просто спросила Марина. — Это разве не хорошее?

— Разумеется, хорошее, — была вынуждена признать Карина.

— Вот видишь, а ты забыла об этом, — торжествующе произнесла Марина. — И о многом другом тоже. Тебе надо просто начать вспоминать. Тогда обязательно придет день, когда ты все вспомнишь. И поймешь, что без прошлого не было бы и настоящего, а будущее неизбежно наступит. И не надо отчаиваться, а надо жить. Верить и надеяться. И, главное, любить. Жизнь, меня, Михайло, да мало ли что еще. И тогда все будет хорошо. Поверь мне.

— Да ты настоящий оратор, сестренка, — сказала Карина. — Вот уж не подозревала, что у тебя такой дар убеждения.

— «Мне это все моя любовь дала», — процитировала Марина. — Помнишь эти строки? Из твоего любимого стихотворения.

— Как забыть, — грустно улыбнулась Карина.

И она тихо произнесла:

Но небо за тучами — синее-синее,

А солнце — кипящая лава любви.

Это не выдумала я, это иней

Успел, быстро тая, произнести.

Они помолчали, слушая, как свистит ветер над Куличками, поднимая клубы пыли.

— Пойдем домой, Карина, — сказала Марина. — Прошу тебя.

Она взяла сестру за руку, словно та была маленькой девочкой, и повела за собой. И Карина пошла, удивляясь самой себе и своей непривычной покорности.

Они ушли, и площадь снова опустела. Но через какое-то время на нее вышла стая гусей. Вперевалочку птицы миновали паперть и направились туда, где они когда-то любили нежиться на солнышке, устав и насытившись. Останки вертолета, прошлым летом согнавшего их отсюда при падении, мешали стоянке трейлеров, и их убрали. И теперь, взволнованно гогоча, гуси заняли старое насиженное место. После чего, распустив крылья, они замерли, согреваемые солнцем и воспоминаниями.

Жизнь в Куличках возвращалась на круги своя.