Невеста Тайного министра

Глава 19. Рецепт счастья от Вилема Лучика

Сразу после завтрака Агнешка потащила Стасю в деревню, которая примыкала к господскому подворью. Они сели в небольшую повозку, запряжённую осликом. Обе девушки были одеты в ситцевые платья и соломенные шляпки, в косах развевались голубые ленты. Они точно сошли с гобелена о пастушках, и даже вредный старикан Лучик залюбовался дочерями. Когда повозка скрылась за поворотом, он откинулся в плетёном кресле и начал изображать из себя остряка.

— Как такая деревенщина вроде моей Стаськи будет жить в столице, господин министр? Или вам в дом кухарка нужна?

— Полагаю, что она быстро освоится при дворе. С Его Величеством моя невеста знакома, тот благоволит к ней. А это залог успеха. К тому же вы упускаете из виду, что Станислава – редкая красавица. Мужчины будут от неё без ума, а женщины возненавидят. Что же до кухарки, то… — Смеян помолчал, — Уметь вести дом вельможи моего уровня — ценное качество, справится не всякая. А у моей малышки даже гоблины по струнке ходили.

— Мдя, — протянул Вилем Лучик, — я вижу, что вы влюблены. А поначалу я думал, что вы умнее. Нельзя же на чувстве строить брак!

— А на чём, вы полагаете, его следует строить? Поделитесь опытом, будущий тесть.

— Охотно.

Вилем Лучик самодовольно закинул ногу на ногу и, покачивая сухой ногой в тапке-шаркуне, начал занудный рассказ о том, что со своей Аленной встретились на балу по случаю дня рождения госпожи Ортаны. Тогда эта зловредная вдовствующая мать-королева ещё не была ни вдовой, ни толстухой. Она имела весёлый нрав, была любительницей флоранского игристого и танцев до отвала каблуков. Аленна входила в её свиту. Младшая фрейлина, сирота, бесприданница, но хорошенькая.

— Ортана мне говорит: «Дам хорошее приданое, чтобы только спровадить её со двора, боюсь, как бы она в койку к Властемилу не прыгнула». Очень порядочный поступок, не находите? Могла бы просто крысиду в суп насыпать.

— Значит, ваш брак был построен на трёх китах: благословение королевы Ортаны, приданое и красота невесты, — подытожил Смеян.

— Именно, — прикрыл глаза морщинистыми веками Вилем, — и я не ошибся с выбором. Аленна была хорошей матерью и ласковой женой. Жаль, что ветряной мор её унёс. И даже моя сестра Зуска не спасла.

— Спасибо за совет, дорогой будущий тесть. Можете быть спокойны за наш брак: благословение короля нам обеспечено, красота невесты сомнения не вызывает, а в приданом у неё целая гоблинская таверна на перекрёстке трёх торговых путей. Так что ваш будущий зять не совершает ошибки, сосватав Стасю Лучик.

Вилем, кряхтя, поднялся с кресла, демонстрируя, что разговор окончен, и потрусил в дом, скрываясь от полуденного жара.

Терраса накалялась, как и земля вокруг неё, как и чахлые растения, страдавшие уже второй месяц лета. Смеян остался один. Он откинулся в кресле и, прикрыв глаза, стал размышлять о предстоящей поездке. Жара мешала думать, и мысли текли, как тягучий кисель. Смеян не мог дождаться, когда вернется в столицу. Его дворец стоял на набережной, и в самый сильный зной прохлада не покидала просторных комнат. Но перед тем как вернуться домой и приступить к своим многочисленным обязанностям, следовало навестить матушку в имении в западной части королевства. До него было два дня пути. Трястись в экипаже, обедать в придорожных тавернах, ночевать в чужих постелях… Беспокоиться о Стасе. Такая нежная, хрупкая и несмышлёная. С ней надо серьёзно поговорить о том, что магические силы нужно продолжать скрывать. Ведь каждую секунду она на виду, а значит – в опасности. И пусть теперь нет Серого Патруля, но остался Хенрик и его свита, которые до сих пор не слишком благоволят к ведьмам. Пожалуй, следует сообщить Хенрику ложную весть о том, что после соединения с ним, Смеяном, Стася утратила большую часть своих магических сил. По крайней мере, на какое-то время, от его любимой отведут глаза. Пусть видят в ней только красавицу-провинциалку.

Мысли Смеяна плавно перетекли в другое русло. Его родовое имение сейчас наверняка было погружено в такую же сонную жаркую спячку. Он представил мать, неделями носящую одно и то же атласное платье, украшенное пятнами от соуса и пота. Смеян помнил ее размазанные румяна и белила на стареющем лице, неопрятную растрепавшуюся причёску, туфли со сбитыми каблуками. Ненавистных ленивых слуг, ворующих всё, что плохо лежит и Его… Мерзкого колдуна-наушника. Если бы не роковая ошибка Смеяна, допустившего Марека Завоя в имение, всё было бы иначе. И безумие матери можно было бы сдерживать.

Увы, Смеян не скучал по матери, беспокойной тенью обитавшей в имении, которое было отписано ему по завещанию от покойного отца. Он не обижался на то, что она не желала общаться с ним, единственным сыном. Смеян знал, что ментально его мать полностью подконтрольна недостойному и гадкому колдуну. И бороться с ней было бесполезно, пока был жив господин Марек Завой.

Смеян понимал, что везёт свою беззащитную невесту в логово колдуна. Но ничего поделать с этим не мог: Стасе нужна была сильная защита от тёмных сил. И сотворить её мог только тот, кто и был проводником этих тёмных сил в дряхлеющий человеческий мир. К тому же Смеян был уверен в том, что Завой кое-что знает о покупателе трупа Вильда, если только сам не является им.

Солнечный день для Смеяна был омрачен обдумыванием предстоящего посещения имения Лихоборов. Стасю надо было подготовить к встрече с будущей свекровью и её любовником Завоем, но у Смеяна язык не поворачивался рассказать правду о своей семье. Вилем Лучик, говорящий гадости с невинным лицом, был просто младенец в сравнении с госпожой Виданой Лихобор. Вся злость старика была шипением ужа, пойманного за хвост.

Окончательно раздосадованный и взбудораженный неприятными воспоминаниями Смеян вернулся в свою небольшую спальню, чтобы написать письмо королю Хенрику. Он не собирался засиживаться ни в имении Пригорки, ни в Лихоборах, и сообщал о предварительных планах прибытия в столицу. Также он в очередной раз отразил в письме сомнения по поводу правильности роспуска Серого Патруля. Предлагал отыскать и собрать обученных людей, проверить их на способность исполнять другие функции: внутреннего шпионажа, охраны, военной службы. Просил подключить к делу Иву Наседку, руководителя Королевской Гвардии.

Запечатав письмо, Смеян подумал, что именно теперь бы ему не помешала служба письмовников. Вестовой должен был вернуться в Пригорки только к вечеру. Придётся ждать, потому что отправлять кого-то из слуг с письмом в столицу было бы плохим решением. Смеян снова перечитал доклад об организации королевской службы письмовников и не нашёл ничего, что можно было бы добавить или вычеркнуть.

Вздохнув, он выглянул в окно, Стася и Агнешка ещё не вернулись, и он решил воспользоваться их отсутствием и поговорить с Вышевзором. Этот человек очень беспокоил его.

***

— Мы заберём молоко и сметану на обратном пути! Обложите крынки мокрой травой.

Агнешка дала распоряжения селянкам и подмигнула Стасе. Стася почувствовала, что сестра хочет побыть с ней наедине и посекретничать. Устроившись рядом с ней на козлах, она положила Агнешке голову на плечо, но когда ослик потрусил по дороге, стало неудобно сидеть, и Стася просто взяла сестру под локоток.

— Куда мы едем?

— К озеру, там теперь оборудовали купальню, — ласково сказала Агнешка, — так мило. Но я от отца скрыла, и ты не говори! Для него лишний расход досок – нож по сердцу.

Стася хихикнула. Они доехали до конца деревни, свернули к негустому лесу, почти такому же, что отделял озеро от имения Пригорки там, куда утром ходила Стася с женихом. Но Стася ещё по детству помнила, что в этой части холмов озеро имеет форму неправильной восьмёрки, и заветную ротонду не видно ни с одного берега. А, может, ее видно только Стасе? Ну, и теперь Смеяну? Стася снова хихикнула, а Агнешка натянула вожжи, легонько спрыгнула с козел, привязала ослика к берёзке.

— Пойдём!

Трава была тут выкошена, и тропинка к купальне было свободна. Не надо было продираться через колючий молочай, репейник, овсюг и прочие сорняки, которые появляются там, где нет хозяйского догляда. Солнце уже поднялось высоко и палило нещадно. Стася была рада, когда перед её взором открылся пологий берег. И хотя она уже сегодня волей-неволей купалась в озере, это место с оборудованной купальней ей показалось манящим. Берег был отсыпан песком, явно привезённым издалека. Прямо на берегу стояла большая деревянная беседка с дверями и сходнями в воду.

— Избушка на курьих ножках и бараньих рожках, — хихикнула Стася, — помнишь в книжке «Сказки Бабушки Задворенки»?

— Похоже, — Агнешка открыла дверь купальни и заглянула внутрь, — смотри как тут удобно. Здесь оставляешь одежду, полотенце. Тут же вытираешься после плавания. Всё целомудренно.

Стася вспомнила, как она плескалась в озерце возле таверны «Три дороги», как бросала на кусты своё худое старое платье и рубашонку. Конечно, изобретение Агнешки было просто замечательным, и как она только додумалась до такого?

Через десять минут девушки уже плескались в озере. Вода прогрелась и не была такой чистой, как возле ротонды, точно это был совсем другой водоём. На дне было много песка, и девушки взболтали его. Мальки шныряли под ногами, и можно было не бояться, что из глубины поднимется небывалой величины сом, который катал утром Стасю и Смеяна. Агнешка придумала прыгать со сходней, и Стася увлеклась. Она плюхалась с огромным количеством брызг и никак не могла повторить за сестрой красивое вхождение в воду. Когда обе порядком устали и почувствовали, что ноги сводит от холода, они забрались внутрь прогретой солнцем купальни и, не вытираясь, легли на лавки. На Стасю накатило сонное тепло, и только живот сообщал, что неплохо бы слопать что-то сытное.

— Какая ты красивая, Агнешка, — сказала Стася, приподнимаясь на локте, — у тебя такая тонкая талия, такая высокая грудь. Ты просто фея. Наверное, мужчины от тебя без ума.

Агнешка засмеялась, но в её смехе Стася услышала приглушённое рыдание. Она вскочила и подбежала к сестре, встала перед ней на колени и стала гладить по руке.

— Это морок, Стася, — сказала она наконец, — я уже давно не такая, какой ты меня помнишь, и я не хочу об этом говорить.

— Это Вильд? — прошептала Стася, и Агнешка вздохнула.

— Я всегда буду выглядеть так. Не хочу стареть, не хочу показывать свои шрамы. И я никогда не буду больше с мужчиной. Я ненавижу… их.

— Эльфийская праматерь…— прошептала Стася, — А я-то хотела у тебя всё выспросить о том, как у нас с мужчинами всё происходит, я же…

Агнешка повернулась к ней лицом и провела ладонью по голому плечику Стаси.

— Ах ты мой воробей, так вы со Смеяном ещё не стали близки?

Стася хихикнула и покачала головой.

— Не ожидала в нём такого благородства. Левая Рука короля Хенрика…

Стася всплеснула руками.

— Тебе не нравится мой жених? Агнешка, вот я не ожидала…

— Он хорош собой, умён, богат. Таких много среди дворян, уж поверь мне. Я надеюсь, что ты будешь счастлива с ним.

— Но ты не искренне это говоришь, я теперь почувствовала, что он тебе не нравится.
Стася отсела от Агнешки и закусила губу. Слёзы вот-вот могли политься ручьями. Агнешка вздохнула и села, обняв ноги руками. Она не стала утешать Стасю.