Химеры пустошей

32.

Янка-Безымянка

Зал с камином казался особенно большим и пустым. Камин не горел, было прохладно, за огромными прозрачными окнами плыли облака. Янке больше всего хотелось оказаться вдруг у самого этого окна и посмотреть на город и территорию Академии сверху, с высоты полета химеры.

И не слушать ни упреков, пусть заслуженных, ни оправданий.

В лицее Первого Заполья она несколько раз бывала вызвана в директорский кабинет. Но ни разу ей не было стыдно за содеянное, просто возникала тягостная необходимость пережить еще один не очень приятный момент в жизни.

Даник виноватым себя тоже не чувствовал — в чем могли убедиться не только Янка, Алиса и ее смуглый приятель Вадим, но и все, кого они встретили по дороге в ректорскую башню.

Правда, войдя в каминный зал, тоже притих. Артур с перевязанной ногой и на костылях приплелся последним. Но пришел — угроза отчисления, это не та угроза, которую можно игнорировать.

Ректор появился с небольшим опозданием — достаточным, чтобы студенты начали дергаться и придумывать себе всяческие ужасы об их дальнейшей судьбе, но недостаточным, чтоб они пришли к выводу, что про их проступок просто забыли, и можно спокойно идти отдыхать.

Он появился из-за камина, взмахом руки пресек приветствия. Велел Артуру сесть и не усложнять Анне задачу.

Вся группа хмуро перебралась к камину — единственному месту, где стояли банкетки, на которые можно сесть.

— Докладывайте, — велел ректор. — С самого начала.

Алиса посмотрела на Янку, на парней, пожала плечами и сказала:

— Мы решили найти, как та девушка попала в Академию. Мы нашли подземный ход… верней, это был лаз, и решили посмотреть, куда он ведет. В планах не было выходить в пустоши… но когда так получилось, просто решили воспользоваться моментом и немного осмотреться.

Ректор задумчиво покивал:

— А первокурсников с собой взяли, чтобы показать им достопримечательности нашей древней Академии…

Даник едва сдержал хохоток, но вставил слово:

— Нет, они даже не знали, что мы следом поле… в общем, Янка забеспокоилась, что Алиса куда-то пропала, хотя уже время шло к полуночи. И побежала ее искать. И меня позвала…

Взгляд ректора стал прямо-таки сочувствующим:

— А кого-нибудь из преподавателей позвать, конечно, в голову не пришло… час поздний, все уже спать должны были…

Даник, раз уж взялся отвечать, то и продолжил:

— Мы попробовали позвать профессора Шторма, но его не было в Академии. И Анны не было, верней, мы не смогли найти ее комнату. Вас тоже не было… А потом Янка вспомнила про подземный ход. И мы решили проверить ее догадку, и быстро поняли, что угадали. Но там много ходов… в общем, как-то так получилось… мы выбрались наружу, и поняли, что на тра… на них, на Алису и остальных, напали химеры. Хотели бежать за помощью, но тут химеры напали уже на нас, и мы стали отбиваться. Думали, не отобьемся. Очень вовремя появился профессор Шторм. Как знал, где нас искать.

Ректор снова покивал, впадая в задумчивость, а потом вдруг резко сменил тон.

— Так, студенты. Дело серьезное. Поэтому прекратили этот цирк и давайте честно, подробно, с деталями. Все, как было, даже если ваши… мотивы вас не красят. Ваши мелкие попытки себя выгородить выглядят жалко. Под угрозой безопасность, а может и существование Академии, поэтому мне нужны факты.

— Но мы честно… — возмутился, было, Даник. Янка дернула его за рукав и шагнула вперед. Признаваться так признаваться:

— Я не знаю почему. Но когда Алиса бегала за сестрой, когда мы нашли ту девушку…

— Ее звали Нана.

— Нану. Алиса побежала за сестрой, а я спрятала лаз, из которого она выбралась. Я не собиралась туда лезть сама или еще что-то такое. Я об этом не думала. Просто, почему-то казалось, так надо. Вот. И попросила Алису потом тоже никому не говорить…

Янка рассказывала подробно, все, что могла вспомнить — про следы в туннеле, и про то, как Даник предположил, что за девушкой гнались, и она была вынуждена спрятаться в тот лаз, он просто ей подвернулся по дороге и показался надежным укрытием.

Про подземные рельсы — в этом месте ректор слегка поднял густую бровь. Про решетку и лестницу — тут на нее уже удивленно уставились и трапперы.

Потом она помедлила, и рассказал про останки человека с мечом на снегу и про синюю дымку над снегом.

Ректор кивнул.

— Останешься и расскажешь подробней. Значит, так. Обо всем этом с друзьями не болтать. Никаких ярлычков на шпаге. Никаких записей в белой тетрадке, или как это у вас сейчас называется. И конечно, никаких попыток продолжить поиски. Покажете мне ваш лаз, его заложат. Сегодня. А, да. Про мастера Осоку тоже никому ничего. Не видели, не слышали, не знаете. Это как раз больше — вопрос вашей личной безопасности.

— Мастер Осока — это тот некромант… — нахмурилась Алиса, — который был с профессором Штормом?

— Которого не было с профессором Штормом. Так. Теперь о вашем наказании за тот невообразимый идиотизм, который вы учинили. Алиса — неделя вечерней практики в городском госпитале под чутким руководством старшей сестры. Отдохнете от тайных обществ и секретных планов. Некромантам и Яне — та же неделя тяжелого неквалифицированного труда. Поступаете в распоряжение кастеляна. Я распоряжусь, чтобы вам тоже было, чем занять голову. Сейчас свободны. Все, кроме Яны.

Когда за студентами закрылась дверь, ректор покачал головой:

— Я знал, что Шторм притащил а Академию большие проблемы, но представить не мог насколько большие. Так, а теперь — давай-ка подробней про твой синий отсвет и про то чудо, которое позволило вам дождаться помощи. И о том, как это чудо вообще произошло. Шторм сказал, что остро почувствовал, что ты в беде. При этом клялся, что такое прозрение чудесное его накрыло впервые. Я о таком тоже не слышал. Так что…

— Не знаю, — жалобно ответила Янка. — Я не делала ничего такого, но испугалась до жути просто. И мне показалось… то есть я уверена. Я кинула в химеру камнем. Больше ничего не было кроме ножа, но нож еще доставать, и я камнем в нее. И камень стал синим. Как засветился синим. Это ее отпугнуло. Я не знаю как. Честно. Это плохо?

— Это хорошо. Как я понимаю, ваша бедовая компания уцелела только благодаря тебе. Да и мы все заодно. Но лезть в подземелья вдвоем, без снаряжения и поддержки, и без хоть какого-нибудь представления, куда эти подземелья ведут, верх глупости…

Ректор прошелся по залу — три шага в одну сторону, три шага назад. Наставил на Янку палец:

— Покажешь своего мертвеца. Как только вернется Шторм. А долину мы проверим.

— Хорошо. Я могу идти на занятия?

— Иди.

Мар Шторм из Звездной Академии Астеры

У Марии Стриж с Каньонной улицы было неприятное жесткое лицо, гладкая прическа и строгое темное платье в пол, застегнутое под самый подбородок. Если бы кот-то посмотрел на них со стороны и надумал сравнивать, то вероятно подумал бы, что эти двое — родственники. Или как минимум, что Мария имела некогда какое-то отношение к воспитанию Вальдемара Шторма.

— Я знала, — сказала она, что рано или поздно это случится. Моя дочь была слишком слаба для того, чтобы выжить в вашем мире. Значит, вы, господин Шторм, явились сюда, чтобы оповестить меня о смерти Наны. Неожиданно. Что-то еще?

Новость ее не расстроила. Или она не подала виду ни жестом, ни мимикой, ни словом. Впрочем, она много лет прожила среди драконов, которые, судя по словам того же Кондора, относились к ней, мягко скажем, не очень хорошо. Она просто не могла не научиться держать лицо.

— Сочувствую вашей утрате, — все же сказал он.

— Пустое. Что вам нужно?

А может, так и правильней. Какая ему разница что думает и чувствует эта… женщина в черном. Важно просто получить от нее информацию. Этого достаточно.

— К вам приходил Виктор Шторм из Водопадного чертога. Приходил спрашивать о наследниках Изера Шторма. Чертогу важно знать, что он искал и что вы ему ответили.

Дом три по Каньонной улице был небольшим каменным особняком в два этажа. Без двора или даже каретного сарая — просто дом. Фасад в четыре окна и балкон выходят на улицу, на первом этаже зеленная лавка и кухня, на втором — жилые комнаты хозяйки.

Принимала она Мара в зале. Именно эти окна выходят на улицу, и сквозь них слышно как мимо изредка проезжают экипажи или телеги.

На всякий случай он представился, как Мар Шторм из Водопадного. Надеялся таким образом избежать долгих объяснений, почему вдруг Академия заинтересовалась делами чертогов. И не прогадал.

Впрочем, вероятно, Марию не заинтересовали бы никакие объяснения.

— Виктор? Да, приходил.

Она прошлась вдоль окон. Подняла со стула синюю шаль, накинула на плечи. Было видно, что она ожидала услышать какой-то совсем другой вопрос.

— Он был дружен с Наной. По его словам.

Темные шторы, простая, но крепкая мебель, зеркало у входных дверей большое, почти в рост человека. Такие в циркусах стоят дорого. Белый бок печки выложен плиткой, на стене натюрморт с цветами.

— Почему бы вам не расспросить его самого? Впрочем, зная, как у вас принято расспрашивать…

— Он пропал. Как раз во время прорыва химер в Зеленых Гротах. Возможно, его тоже уже нет в живых.

Мария смотрела сквозь окно на то, как качаются там, снаружи, кроны деревьев.

— Было бы печально. Что же. В таком случае, может быть имеет смысл оставить их детские тайны — им? Вероятно, это был бы лучший выход.

Мар тоже подошел к окну, к соседнему. Да, это поворот. Это, можно, сказать, тупик. Но как-то надо заставить ее говорить, иначе ниточка оборвется.

— Так вам все равно, кто и за что убил вашу дочь?

— Кто? Вероятно, кто-то по приказу Тедора. Они были любовниками. Нана и Тедор. Этот старый змей не пропускает не одной девки, а Нана… я говорила. Она слишком слаба, чтобы выжить в вашим поганом мире.

— Она дракон. Дракон, получивший крылья. Драконов слишком мало, чтобы убивать их так вот легко. Или просто потому, что кому-то из старших в роду надоела любовница.

— Именно поэтому тот, кто исполнил приказ Тедора, да и сам он, никакого наказания не понесет. Драконов слишком мало. А Нана… если вы из Водопадного, вы не можете не знать. С ней никто не считался. Думаю, вслух об этом не говорили, но в Водопадном чертоге все считают, что крылья она получила случайно.

— Тем не менее мне поручено определить обстоятельства возможной гибели Виктора. И вашей дочери. Что они искали?

— Да? Поручено?

В голосе женщины послышалась вдруг глубоко срытая горечь.

— Да.

— Поручено. Кем? Тедором Штормом? Этим ублюдком, для которого нет ничего святого? Или его красоткой дочерью, у которой мозгов немного меньше, а амбиций намного больше? Или еще кем-нибудь? Может, самим магистром Алфиром, чего уж мелочиться? Шакалье вы племя и нравы у вас шакальи!

— Какие есть. Мария, все-таки вспомните, почему Виктор к вам приходил. Не могу сказать, что мы с ним были друзьями, но для меня важно выяснить, что с ним случилось.

Она долго молчала, вглядываясь в какое-то неважное и бессмысленное движение снаружи, но все-таки ответила.

— А, теперь уж все равно. Что еще плохого может со мной случиться? Нана считала, что это Тедор необоснованно навлек подозрения на своего брата. А Виктор нашел некие доказательства, как он считал. В книгах, которые, кстати, Сам Тедор и поручил ему отыскать и принести ему лично. Они вдвоем, юные идеалисты, решили отыскать наследников Изера — У того было два сына, вы должны знать. Один сейчас, как известно, на службе у Константина Скальда по договору с чертогом. Вероятно, чуть моложе вас. Я хорошо помню этого мальчика — замкнутый был, недобрый. Всегда один ходил. Сейчас он — бескрылый прихвостень Тедора. Его глаза и уши в циркусе. Вальдемар Шторм зовут. Его регулярно навещает, кстати, Клара, дочка Тедора, и каждый раз приносит в чертог какие-нибудь интересные вести. Хотя, я в последние годы в чертогах не бываю. Нечего мне там делать! А вот Нана меня навещала. И еще кое-кто по старой памяти.