Килл крик

Наклонился и поднял щетку с покореженных, грязных плиток пола. Пользоваться ей теперь было невозможно – от одной мысли об этом накатывала тошнота.

Себастьян застыл на месте, сжимая щетку в руке. Пол был чистым, когда он увидел его впервые. Совершенно точно. Плитка была белая и…

Белая и аккуратная. Он снова опустил взгляд. Пол был таким же, как раньше. Ни пятнышка, ни крупинки грязи, плитки плотно подогнаны друг к другу.

Он швырнул зубную щетку в шкафчик и закрыл дверцу. На ее внешней стороне было зеркало с огромным размазанным пятном посредине. Отражение Себастьяна превратилось в висящее в воздухе бесформенное нечто.

Себастьян выругал себя за то, что позволил воображению так разыграться. Разумеется, пол был тот же самый. Не водилось в этом доме никакой чертовщины. Но он был писателем: его разум был запрограммирован на сочинение историй.

Он понимал: была и другая причина, почему его вдруг потянуло на мистику. Если верить слухам, он сейчас находился в одном из самых знаменитых американских домов с привидениями. Однако, кроме книги Адьюдела, вызывающей такой трепет у Уэйнрайта и Дэниела, не имелось никаких задокументированных свидетельств, ни одному везучему парапсихологу не довелось зафиксировать здесь необъяснимый феномен.

Кроме Адьюдела. Он был парапсихологом.

– Мошенником он был, – сказал Себастьян вслух и неожиданно смутился от звука собственного голоса.

Соберись, старик. Сам с собой разговариваешь.

Себастьян оперся обеими руками о бока раковины и уставился в запачканное зеркало. Перед ним висело его бесформенное отражение.

Он опустил взгляд и нахмурился. Кран подтекал. На его конце медленно образовывались прозрачные капли и падали прямо в сливное отверстие.

Попробовал подкрутить ручки, сначала горячую, потом холодную. Стало только хуже, закапало сильнее.

Что-то в этом было странное. Но что?

Соображай, старик!

Капли.

Они падали беззвучно. Между сливным отверстием раковины и спрятанным в умывальнике стоком было фута два. Попадая в трубу, вода должна была производить какой-то звук, пусть даже еле слышный. Но звука не было. Только тишина.

Себастьян наклонился, его размытое лицо исчезло с дверцы шкафчика, сменившись смутным отражением ванной комнаты.

Опираясь о края раковины руками, он сунул голову под кран, стараясь не попасть под падающие капли. Теперь его левое ухо было в нескольких дюймах от черного отверстия слива.

Внезапно кран злобно кашлянул и плюнул в белую раковину густой коричневой жижей. Себастьян вскрикнул и отдернул голову, но недостаточно проворно. Жижа попала ему на лицо.

«Это дерьмо, – подумал он. – Самое натуральное дерьмо. Вот так ты скоро будешь пахнуть, старик. Будешь сидеть в доме престарелых в загаженном подгузнике и ждать, пока какая-нибудь бедная нянечка его тебе сменит».

Он вытер лицо, размазав жижу по щеке. Поднес пальцы к носу и понюхал. Бурая субстанция оказалась не тем, чего он опасался, хотя пахла неприятно, наводя на мысли о чем-то гниющем в темноте. Жижа текла из крана еще несколько секунд, а потом сменилась чистой водой.

Теперь капли падали еще быстрее, и Себастьян услышал то, чего не слышал раньше: тихое «динь» воды, попадающей в сток.

Он сдернул с небольшого серебристого крючка полотенце и сердито обтер жижу со щеки. И посмотрел в зеркало.

Перед ним висел бесформенный сгусток. Сморщенное лицо, затуманенное пятном.

Провел полотенцем по зеркалу, и пятно исчезло.

Теперь он мог ясно видеть себя. Глаза усталые, а под глазами набухли мешки. Глубокие морщины на высохшей коже. Когда волосы успели так поредеть? Кое-где уже виднелся испещренный печеночными пятнами череп.

– Как же я так постарел?

Это был риторический вопрос.

Себастьян снова крутанул кран, и череда капель превратилась в мощную струю. Вода завихрилась в раковине, смывая бурые пятна, с клокотанием убегая в слив. Когда он выключил кран, тот продолжил подтекать, но теперь появился новый звук, едва различимый за звоном капель. Себастьян прислушался. Звук казался знакомым.

Если бы в тот момент Себастьян позволил своему воображению разыграться, то решил бы, что это звук шепчущих голосов.

Глава 12