Килл крик

16:14

Кейт затаила дыхание.

Крепко держа в руках идеально выровненную и отцентрированную камеру, она медленно шла по коридору второго этажа. Уэйнрайт постоянно твердил, чтобы она купила штатив, но Кейт гордилась своей операторской сноровкой. К чему громоздкое оборудование, если руки растут откуда надо и на кнопки жать умеешь?

Уже почти в самом конце коридора, у ниши с витражным окном, Кейт зацепилась за что-то носком туфли. Камера чуть дрогнула.

«Ну вот! Правильно он говорил. Надо было со штативом», – с досадой подумала она. Остановила запись и стала просматривать отснятое. Большая часть вполне годилась для оформления сюжета. Хороший длинный кадр с прохождением по коридору пригодится для создания атмосферы при монтаже расширенной версии фильма.

Зайдя в нишу, Кейт почувствовала, как правая нога уперлась в край ступеньки. Здесь начиналась лестница, ведущая на третий этаж. Но наверху вместо двери была кирпичная стена.

Спальня Ребекки Финч.

Она читала о комнате Ребекки в книге Адьюдела. Те несколько раз, что Уэйнрайт упоминал о кирпичной стене, он говорил с каким-то странным благоговением, вполголоса, будто опасаясь, что кто-то его подслушивает. Он специально не включил ее в экскурсию по дому. Он хотел, чтобы писатели сами ее обнаружили. Хотел, чтобы дом вывел их к ней.

Расцвеченный витражными стеклами свет разливался по первой ступеньке, но не дальше. Лестница тонула в тени.

Кейт быстро настроила диафрагму и выдержку. Повернула ЖК-экран, чтобы лучше все видеть. Сфокусировалась на разноцветных пятнах света на полу и первой ступеньке и начала снимать.

Задержала дыхание.

Изображение на экране было безупречным. Кейт плавно подняла камеру – яркий свет сменился полумраком. Ступеньки вели все выше и выше. Она аккуратно расширила кадр, чтобы вместить кирпичную стену.

Стена пропала.

– Что за… – пробормотала Кейт, резко выдохнув.

И отпрянула назад. Кадр был испорчен… плевать! Она видела…

Что за хрень я видела?

Она подняла глаза, хотя каждая клеточка ее тела умоляла не делать этого.

Уходи. Беги. Не смотри туда снова!

Стена была на месте, там же, где и раньше, где и должна была быть.

Липким от пота пальцем Кейт нащупала кнопку, чтобы просмотреть в записи то, что она успела снять.

Камера изящно поднялась по ступеням, прямо к стене, закрывающей дверь в спальню. Стена никуда не пропадала. Так почему же ей показалось, будто она видела…

Женщину, поняла Кейт. Исчезнувшее зрелище снова встало перед ее глазами. Стены не было, но была женщина с черными волосами, и она… она…

Кейт крепко зажмурилась, пытаясь заставить разум осмыслить воспоминание.

– Она скребла воздух, – сказала вслух.

В этом не было никаких сомнений.

Женщина скрюченными пальцами скребла воздух, царапала ногтями пространство перед собой, словно стена до сих пор была там.

Кейт поежилась.

Та женщина… Она была в ловушке. И хотела выбраться.

Как и остальная часть дома, гостиная производила впечатление музея, в котором убрали красные заградительные шнуры, чтобы Сэм мог свободно побродить.

«Это из-за тишины», – подумал он.

И отчасти был прав. Царящее в особняке безмолвие и впрямь побуждало к почтительности. Но кроме того, каждая комната являла взгляду потрясающее мастерство строителя. От одной мысли о том, что кто-то в одиночку не только построил дом, но и украсил его самым затейливым образом, захватывало дух. Облицованный камнем камин. Лепные листья и вьюнки под потолком. Казалось, даже древесные волокна на досках пола складываются в прихотливый узор.

Сэм прошел по комнате и оказался у окна, что выходило на передний двор. Было видно, как снаружи ветер покачивает туда-сюда высокие травы. Грунтовка пересекала территорию и за деревянным мостом пропадала в густом лесу. Над деревьями серая пелена кое-где прорывалась, обнажая куски голубого неба.

За окном стояла женщина.

Сэм охнул.

Женщина возникла из ниоткуда, она стояла у перил веранды и смотрела во двор. Черная одежда плотно облегала упругое тело, заплетенные в косу волосы змеились по спине.

Мор. Узнав ее, Сэм немедленно почувствовал себя идиотом.

Сквозь арочный проход он вышел в переднюю. Слева был лифт. Дверь-гармошка была закрыта. В углах залегли густые тени. За лифтом виднелась лестница на второй этаж. Сэм открыл входную дверь и шагнул на веранду.

Там никого не было.

Сэм захлопнул за собой дверь. Огляделся, прислушался.

Ничего, лишь тихий посвист ветра да шелест травы.

Он позвал:

– Мор?

Ответа не последовало.

«Осторожнее, – напомнил он себе. – Это могут быть штучки Уэйнрайта. Вдруг он хочет специально подловить тебя, напугать и выставить дураком перед камерой?»

Или хуже. Он мог приготовить нам кое-что помрачнее.

Сэм отогнал эту мысль. Старые доски заскрипели под ногами, когда он прошел по тому самому месту, где стояла Мор. Положил руки на перила так же, как она. Посмотрел во двор.

Перед ним криво изогнулся бук. Похоже, ветер не имел над ним власти. Ветви не шевелились, немногие оставшиеся листья застыли в неподвижности.

– Ее повесили на одной их этих веток, – произнес голос рядом.

Мор стояла на веранде неподалеку, прислонившись к стене дома. Голову она склонила набок, и Сэм невольно глянул прямо в деформированный зрачок:

– Они вытащили сюда тело любовницы Гудмана и вздернули его на дерево. Во имя чего?

– Они были налетчиками-конфедератами.

– Мразями они были.

– Ну, это одно и то же.

Несколько секунд Мор молча глядела на Сэма, потом отлепилась от стены и неспешно подошла к нему. Посмотрела на дерево. Налетел ветер, однако ветви не шевельнулись.

– Надеюсь, в свой смертный час они увидели ее распухшее лицо, увидели, как она смотрит на них с этого дерева, и поняли, что она ждет их на той стороне. – Она помолчала, смакуя эту мысль. Потом тонкая злая усмешка на ее губах растаяла.

«Она не верит в это, – догадался Сэм. – Не верит в справедливость».

Он прислушался к тихому шуму ветра между ними. Мор, похоже, погрузилась в тяжелые раздумья.

– Я читал ваши книги. – Сэм попытался немного разрядить обстановку.

– Да ну?

– Это кошмар в лучшем смысле слова.

Мор рассмеялась – искренним смехом, таким, какой может вырваться только невольно. Она расслабилась, совсем чуть-чуть.

– Я вас тоже читала, – сказала она.

О господи, сейчас начнется.

– И?

– И пишете вы осторожно. – Мор повернулась к Сэму. Вгляделась в него своими асимметричными глазами. – Как будто чего-то опасаетесь. Как будто скрываете что-то.

Струя дыма скользнула Сэму в горло, завихрилась, пытаясь закрепиться на захваченной позиции.

– А вы, – с трудом проговорил он, – вы пишете так, словно рветесь в драку. А с вами что, Мор? С кем вы воюете?

Она оперлась спиной о перила, обдумывая вопрос.

– Полагаю, как раз с тем, от чего вы убегаете. Жить – значит биться или бежать. Я выбираю битву.

Она поглядела на покрытую шрамами руку Сэма. Но ничего не добавила.

Теперь, когда Мор в кои-то веки не прикрывала лицо темными очками, Сэм мог во всех подробностях разглядеть ее поврежденный зрачок. Он знал, что в большинстве случаев подобная деформация является следствием физической травмы. Увидев ее глаз впервые, он испытал отвращение. Стыдно, но что было, то было. Теперь он смотрел по-другому. Как на вечное напоминание о какой-то боли прошлого.

«У нас обоих есть свои секреты», – подумал он.

Мор улыбнулась и прищурилась, глаза ее сверкнули. Она знала, что он разглядывает ее, и ей это нравилось.

– Ну так что вы думаете об Уэйнрайте? – спросила она.

«Осторожнее. Не изображай из себя психа. Хотя ты и есть псих», – предупредил внутренний голос.

– Я ему не доверяю, – выдавил Сэм.

– А о доме что скажете?

Сэм на секунду задумался.

– Пока я не видел никаких доказательств того, что истории, которые о нем рассказывают, правда.

– Как бы вы о нем написали, если бы решили посвятить ему книгу?

Теперь настала очередь Сэма улыбнуться:

– Ох, ну не знаю…

– Зато я знаю, – уверенно заявила Мор. Она отпустила перила и принялась рассказывать, описывая вокруг Дэниела неспешные круги, вынуждая его вертеть головой, следя за ней. – Вы начнете с главного героя, который живет в идеальном на первый взгляд маленьком городке и очень похож на вас. Такой, знаете, немножко рохля.

Сэм фыркнул:

– Пока неплохо.

– А дом будет не в сельской местности, он будет стоять прямо посреди этого городка, чтобы вы могли напихать в книгу дикое количество персонажей и примет среднезападного быта. Без обид.

Она остановилась спиной к дому. Сложила руки на груди, склонила голову в карикатурной задумчивости.

– Там будет мальчик – такой невыносимо милый малец, – одержимый домом. Может быть, он что-то видел, когда развозил на велосипеде газеты – да-да, в вашей книге мальчишки все еще развозят на велосипедах газеты, – что-то загадочное, но ему никто не верит. А потом дом начнет заражать жителей городка злом. Их нездоровые стремления и темные фантазии, которые до этого момента существовали лишь в их головах, начнут заставлять их совершать немыслимое. Овладевшее городом зло начнет расшатывать устои сообщества, пока в городе не наступит полная анархия. И в конце концов окажется, что только маленький мальчик может положить этому конец… – Она прищурилась в поисках финального штриха. – И… этот пацан еще умеет делать какую-нибудь паранормальную срань или что-то в этом духе. – Мор взглянула на Сэма. Игриво усмехнулась: – Ну как? Хорошо получилось?

«Она тебя сделала», – заметил внутренний голос.

Сэм изобразил, будто ищет что-то в карманах джинсов:

– Какая жалость, и ручки-то с собой нет. Вы не пришлете мне все это по электронке? Вы просто хренов гений.

Мор рассмеялась, временно выходя из оборонительного режима:

– А я?

Сэм склонил голову набок:

– Простите?

– Как я написала бы про этот дом?

– Дайте подумать… – Он почесал колючий затылок. – Для начала дом будет в большом городе.

– Хорошо.

– В каком-нибудь омерзительном упадочном районе, где люди закидываются наркотиками в практически бессмысленных комбинациях и придаются сексуальным утехам, от которых вообще непонятно как можно получать удовольствие.

– Хм… (Было видно, что челюсть у Мор чуть напряглась.)

Роли поменялись. Похоже, это для нее нелегко.

– Там будет куча отменно неприятных персонажей, просто гаже некуда. Но один персонаж будет приятный. Молодая женщина, приезжая. Возможно, из богатой семьи. Или рано вышла замуж и теперь мучается в оковах домашнего быта.

– Кем она работает? – спросила Мор и сделала шаг к Сэму.

– Она полицейская. Нет, погодите. Она работает в охранной фирме. Она единственная женщина в штате фирмы, и это означает, что она постоянно находится среди жирных заносчивых мужиков с фальшивыми полицейскими значками и электрошокерами на поясе. Агентство недвижимости нанимает охранников, чтобы те гоняли торчков, самовольно заселяющихся в пустые дома. Так наша героиня знакомится с прочими персонажами, когда пытается выдворить их из дома, подозрительно напоминающего этот. – Сэм махнул рукой на деревянные стены и тайны, скрывающиеся за ними. – Вместе они обнаруживают, что таящаяся в доме сила способна дать им желанное освобождение. Но, разумеется, не безвозмездно.