Килл крик

Суббота, 22 апреля

«Мы приехали сюда попусту», – подумала Мор.

Машина остановилась у тротуара, и она оглядела пригородный дом. Старомодный, двухэтажный, в колониальном стиле, белый с черными ставнями, он стоял на элегантной изгибистой улице Северного побережья. На востоке глаз радовали ряды престижных домов с идеально ухоженными двориками. Там, где кончались затейливые повороты и тупики, мир тонул в черной бездне озера Мичиган. На юге мигали огнями и упирались в низко висящие облака небоскребы центральных кварталов.

– Люди реально так живут? – спросила Мор.

– Некоторым людям вид из окна неважен, – сказал Сэм.

Мор вышла из такси. Сэм последовал на ней. Они нерешительно приблизились к входной двери. Мор потянулась к звонку, но ее рука замерла в воздухе на полпути.

– Что мы скажем? – спросила она.

Сэм не ответил.

Мор нажала на кнопку.

В доме раздался приятный трезвон.

Никто не вышел.

Мор громко постучала в дверь кулаком:

– Манниак! Открывайте!

Тишина.

«Ну же, – подумала она. – Давай ты окажешься дома. Нам нужно понять, что происходит. Нужно удостовериться».

По телу ее вдруг пробежала дрожь. Мор внезапно захотелось, чтобы никто так и не подошел к двери. Чтобы она могла уехать.

Если уедешь сейчас, никогда не узнаешь правду.

Они услышали, как кто-то в доме взялся за ручку, а затем дверь распахнулась. Перед Сэмом и Мор стояла невзрачная женщина с печальными глазами.

«Жена Дэниела, – догадалась Мор. – Как ее зовут? Сабрина. Это Сабрина».

Ей, скорее всего, еще не было и сорока, но жизнь неимоверно ее состарила.

В голове у Мор мелькнуло: «Горе пожирает юность».

– Да? Чем я могу вам помочь? – Сабрина изобразила любезность, отчаянно пытаясь соблюсти видимость приличий, которым ее когда-то обучали.

Сэм сделал усилие и улыбнулся:

– Дэниел дома?

– А вы…

– Сэм Мак-Гарвер. А это Ти-Кэй Мор. Мы…

Сабрина помрачнела.

– Я знаю, кто вы такие, – сказала она.

– Нам нужно поговорить с Дэниелом. Это важно.

Несколько мгновений Сабрина стояла неподвижно, переводя взгляд с Сэма на Мор. Наконец она посторонилась, пропуская их в дом:

– Заходите.

Сэм шагнул вперед, но Мор опередила его и вошла первой.

Они остановились на выложенном бежевой плиткой полу прихожей. Сабрина закрыла дверь.

– Он здесь? – спросил Сэм.

– О да, он здесь. – Сабрина подняла глаза к потолку. – Он там… наверху. Он там всегда.

Мор бросила на Сэма быстрый взгляд. Она знала, что означает «там»: в кабинете. Дэниел сидит, прилипнув к компьютеру, точно так же, как полгода сидели они.

– Так что, мы можем с ним поговорить? – Мор начинала терять терпение. Она проделала долгий путь не для того, чтобы отступить перед психованной домохозяйкой.

Сверху донеслись звуки шагов, словно кто-то прошел через комнату.

Затем в доме вновь повисла тишина.

– Понимаете, он теперь не такой, как раньше, – сказала Сабрина. Обращалась она скорее даже не к гостям, а ко Вселенной в целом и той сущности, что, возможно, ей управляет.

Пиши. Просто пиши.

Раньше ведь все получалось. Било из его пальцев, как электрический ток. А теперь ушло. Пропало. Погасло, как свеча с отгоревшим фитилем.

Ты можешь все вернуть. Ты должен.

Ты должен писать дальше.

Дэниел вытер потные руки о джинсы и положил пальцы на клавиатуру. Он начал с последнего предложения:

Первый кирпич выпал.

Нажал на клавишу указательным пальцем правой руки. Ногти стали совсем длинные. Обычно он подстригал их, когда отрастали: терпеть не мог этого ощущения, когда длинные ногти касаются клавиш.

Курсор мигал в конце предложения, умолял продвинуть его вперед.

Первый кирпич выпал.

Темная фигура за спиной у Дэниела шевельнулась, теперь он мог видеть ее краем глаза.

Он услышал сиплое дыхание.

Дэниел не знал, чего боится больше: того, что тварь исчезнет, как она исчезала каждый раз, стоило ему обернуться, или того, что она останется там, где есть, предстанет перед ним.

Тварь со свистом втягивала воздух своими мокрыми легкими.

Перед мысленным взором Дэниела внезапно возник образ: существо, родившееся раньше срока, покачивается на тоненьких ногах-стебельках, скользкая плацента блестит на его студенистой коже, тонкие, как бумага, легкие грозят порваться при каждом сиплом вдохе.

У нее нет глаз. У нее нет глаз, но она видит.

Клавиши под его неподвижными пальцами начали щелкать сами по себе.

По экрану побежали буквы.

Она у нас.

Невидимая рука проникла Дэниелу в грудь, схватила его сердце, вырвала и швырнула вниз, вниз, в адские глубины.

Он должен был сразу догадаться, как выглядит тварь за его спиной: вывернутые конечности, светлые волосы, прикрывающие разбитый череп, залитый густой темной кровью.

Он отдернул руку от клавиатуры, однако слова продолжали мчаться по экрану, снова, и снова, и снова:

Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она…

– Перестаньте, – прошептал он.

Она у нас Она у нас…

– Пожалуйста, перестаньте.

Она у нас…

Внезапно Дэниел схватил клавиатуру и с силой дернул на себя, так что провод вылетел из разъема. Он бросил клавиатуру через всю комнату. Она ударилась о стену, и клавиши посыпались на пол, точно пластиковые градины.

Но слова так и неслись по экрану, все быстрее и быстрее:

Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас Она у нас…

Безглазая тварь была прямо за ним. Он мог видеть ее даже не оборачиваясь. Она стояла у его правого плеча.

Не тварь. Это не тварь. Это, черт возьми, твоя дочь.

Холодные, безжизненные пальцы царапнули шею Дэниела.

И он закричал.

Сэм и Мор услышали сдавленный вопль со второго этажа. Они были уже на середине лестницы, когда Дэниел бросился по ступенькам вниз. Увидев гостей, он остановился, его страх мгновенно сменился растерянностью.

– Сэм? Мор? Что вы…

«Господи, какой он стал тощий, – подумал Сэм. – Он просто тает!»

Строго говоря, тощим Дэниел не стал, но в сравнении с тем, каким тучным был в прошлом году, мог считаться живым скелетом.

– Что случилось? – спросил Сэм. – Что вы видели наверху?

Дэниел потряс головой, не в силах облечь произошедшее в слова, и пошел мимо Сэма и Мор вниз.

У подножия лестницы его ждала Сабрина.

– Ты принес это в наш дом! – завопила она, когда Дэниел прошел и мимо нее тоже. Голос был полон злобы, вырвавшийся на волю гнев не оставил и следа от покорности последних месяцев. – Ты сделал это с нами! Я говорила тебе не ездить! Я говорила тебе не ездить!

Дэниел распахнул входную дверь, и влажный чикагский воздух стиснул его в своих душных объятиях.

Писатели встретились во дворе. Дэниел дышал старательно и тяжело.

– Простите. Простите за все это. – Он понурился и покачал головой, словно человек, извиняющийся за непослушную собаку или невоспитанных детей.

– Что случилось, Дэниел? – спросил Сэм.

Одежда на Дэниеле болталась, и Сэм подумал, что за последний год он потерял пугающее количество килограммов.

– Там была… – начал Дэниел и замолчал.

Сэм и Мор ждали.

Несколько мгновений спустя Дэниел продолжил:

– Наверху, у меня в кабинете… Там была девочка.

В голове у Сэма вспыхнуло воспоминание. Обгоревшая женщина. Тварь, что кралась по пустым коридорам его дома.

Последний луч надежды на то, что он сходит с ума, погас.

Это не следствие детской вины. Это не психическая болезнь и не галлюцинация.

Тварь приходит и к Дэниелу. Но в ином обличье. Предназначенном специально для него.

Сэм подошел ближе к Манниаку, встал на ступени крыльца:

– Как выглядела девочка?

– Я не знаю.

– Дэниел! Как она выглядела?

Дэниел молчал.

На другой стороне улицы парочка средних лет вышла из дома и остановилась, не дойдя до своего стоящего на дорожке джипа. Соседи растерянно уставились на Дэниела.

– Идите, мать вашу, куда шли! – рявкнула Мор.

Соседи поспешили к машине, забрались внутрь и укатили на максимальной скорости.

Сэм положил руку Дэниелу на плечо:

– Как выглядела девочка, Дэниел?

Он издал стонущий вздох:

– Это была девочка-подросток. Она… выглядела совсем как наша Клэр, только…

– Только что?

Дэниел с усилием сглотнул:

– Только у нее не было глаз. У нее не было…

Дэниел рухнул на густую зеленую траву, по щекам его полились обжигающие слезы.

– Что это такое? – спросил он у Сэма и Мор. – Что вообще происходит?

– Не знаю, но это происходит и с нами, – сказала Мор. В ее голосе не было злости. В сущности, в нем звучало что-то очень похожее на сострадание.

Дэниел поднял на Сэма и Мор глаза. Он выглядел обессиленным, побежденным, лишенным того почти буддийского умиротворения, которым когда-то лучился. Его потерянный взгляд производил чрезвычайно гнетущее впечатление.

Похоже, Дэниел заметил проступившую на лице Сэма тревогу и неимоверным усилием попытался взять себя в руки.

– Что вы с Мор здесь делаете, Сэм?

– Нам нужно поговорить.

– А потом?

– А потом мы придумаем, как это прекратить, – сказал Сэм.

Глава 24