Килл крик

16:08

Хор голосов стелился по первому этажу, словно туман, клубами скапливался в углах передней и катился к противоположной стене. Здесь, внизу, вдали от остальных, Мор лучше различала слова – они, казалось, устремлялись прямо к ней. Это были людские голоса, никаких сомнений. Сотни голосов. Мужские и женские. Старые и молодые. В какой-то момент Мор даже показалось, что она слышит плач перепуганного младенца.

Уэйнрайта и Дэниела нигде не было видно. Мор прошла по комнатам, выкрикивая их имена. Но ответа не дождалась.

На кухне она обнаружила, что задняя дверь крепко заперта. Она отодвинула от ближайшего окна тяжелую бархатную занавеску и посмотрела сквозь проливной дождь на лес за домом. Там не было никого, лишь грузные ветки качались под ударами крупных капель. Гроза окрасила мир снаружи в тошнотворный зеленовато-желтый оттенок, растительность стала темнее на несколько тонов, листья окутала тень. Это было совсем не похоже на Лос-Анджелес, где водители вылетали на обочину от одного раската грома. Нет, это было предвестие чего-то худшего. Дождь не собирался стихать, ветер обещал набрать силу, град грозил обрушиться на ветхую кровлю дома.

В ногах у Мор зашелестел женский голос, зашептал что-то неразборчивое. Бросив взгляд вниз, она мгновенно обнаружила источник звука – розетку в стене слева. Шепот шел из крохотных отверстий, сопровождаемый тонким электрическим жужжанием. Зубы и кулаки у Мор сжались одновременно. Чертовы голоса бесили ее. Дом дразнил ее, брал на слабо, подначивал дать сдачи.

«Дать сдачи кому?» – задумалась Мор.

Она пнула розетку со всей силы, надеясь, что голос утихнет, уйдет обратно в стену. Он не ушел. Слова текли и текли, и так быстро, что сливались в длинную путаницу гласных и согласных. Сосредоточившись, Мор смогла кое-что вычленить из нее.

«Этот», – говорила женщина.

И «дом».

И «дурной».

Вскоре Мор начала слышать эти же слова, неизменно повторяемые в одном и том же порядке. Один раз удалось разобрать целую фразу: «Не лезьте туда, ребятки».

Мор ждала еще минуту, следя за стрелкой наручных часов. Слова повторялись каждые пятнадцать секунд. Кем бы ни была эта женщина – прошлой обитательницей дома или испуганной соседкой, – ее предупреждение оказалось закольцовано, дом твердил его снова и снова, неустанно. Но потом прекратил – резко, неожиданно. Женский голос замолк на полуслове, и на смену ему пришли два новых – мальчишеских. «Слабо тебе постучать в дверь», – говорил первый. «Я не боюсь», – отвечал второй. Это было похоже на звуковую фотографию, пойманное домом мгновение. Дом подслушал двух подначивающих друг дружку приятелей.

Подслушал? Серьезно? Как, черт подери, дом может слышать?

– Слабо тебе постучать в дверь.

– Я не боюсь.

А потом шепот из розетки внезапно прекратился, и Мор услышала новый голос откуда-то из комнат. Мор повернулась на звук, пытаясь определить его источник. Тихо, осторожно она прошла через кухню, голос шел от двери в подвал. Взявшись за ручку, Мор приложила к двери ухо и с удивлением заметила, что пульс ее участился, что под поверхностью ее гнева закипает страх.

– Помогите! – позвал молодой мужской голос. Его обладателю явно было плохо. – Есть здесь кто-нибудь? Пожалуйста, мне нужна помощь!

«Уэйнрайт», – догадалась Мор. Распахнув дверь, она ринулась по скрипучим ступеням в непроглядную тьму подвала. Вспомнила, как осторожно спускалась сюда в прошлый раз, с камерой, освещая свой путь фонариком. Теперь она бросилась в пустоту.

Она закричала:

– Уэйнрайт! Вы где? Я иду к вам!

Свет, идущий из окон на кухне, мало облегчал ее спуск, но его хватило, чтобы разглядеть изогнутую спину, выступающую из темноты у основания лестницы, точно хребет белухи. Первой мыслью Мор было, что Уэйнрайт покалечился: возможно, поскользнулся на ступеньках и скатился вниз. Но что-то ее смущало. Лежащее перед ней тело было слишком бледным, слишком окоченелым, безжизненным, словно из него вытекла вся кровь.

Мор замедлила шаги:

– Уэйнрайт? – И нетвердой рукой коснулась странно скорчившегося на холодном бетонном полу существа.

Оно, похоже, предчувствовало ее прикосновение. Дернулось, отпрянуло. И одновременно повернуло лицо к Мор и к свету. Дверь наверху начала закрываться, и через пару мгновений лестницу озаряла лишь узкая полоска.

Мор в ужасе отдернула руку от твари на полу.

Смотревшее на нее лицо не было лицом Уэйнрайта – в нем с трудом узнавался человек. Растрескавшиеся, покрытые коркой грязи губы растянулись в ухмылке, обнажая черные сгнившие зубы. Плоть иссохла, острые скулы торчали под кожей, покрытой лиловыми пятнами там, где скопилась свернувшаяся кровь. Несколько жидких черных прядей свисали на глаза существа, остальные волосы давно выпали, кожа черепа была испещрена кратерами багровой плоти, словно поверхность какой-то далекой вулканической планеты. Глухое хриплое хихиканье прорвалось сквозь стиснутые зубы, а потом все тело твари затряслось – она смеялась над Мор.

– Тереза, – прошипела тварь.

У Мор скрутило живот. Ей показалось, что ее вот-вот вывернет.

– О господи…

Гниющую спину твари покрывала выцветшая татуировка. Мор сразу ее узнала. Оскаленная тигриная морда. Бобби страшно гордился своей дерьмовой наколкой, это была одна из его жалких попыток почувствовать себя мужиком.

«Я сделала ошибку», – подумала Мор.

И тут дверь захлопнулась, свет исчез, тьма сомкнулась вокруг нее. Мор слышала, как мерзкое создание ползет к ней по ступенькам, вонзая в доски обломанные ногти.

Сквозь забившую горло твари слизь пробулькал голос:

– Зачем ты вынуждаешь меня делать тебе больно?

Инстинктивно Мор сделала шаг назад вверх по лестнице. Затем еще один. И еще.

Дверь. Она с ней справится. Но нужно бежать.

Беги. Живо!

Она развернулась, чтобы броситься прочь из подвала, но что-то стремительно проскользнуло между ступеньками и глубоко вонзилось в ее левую лодыжку. Мор услышала треск ломающейся кости, но не успела остановиться. Она наступила на левую ногу, и раздался тошнотворный хруст – лодыжка раскололась надвое. Мор взревела от боли, потеряла равновесие, бессильно замахала руками в темноте и опрокинулась назад, с ногой, вывернувшейся под неестественным углом.

Она падала. Катилась по ступенькам вниз. Вниз, к мертвой, гниющей твари, ожидающей ее в подвале. Она слышала жуткое ликующее хихиканье и влажное клокотание мокроты в легких.

Ударилась о пол, врезавшись в безжалостный бетон правым плечом. Плечевая кость вылетела из сустава. Вывихнутая рука приняла на себя вес падающего тела, и порвалась мышца. Невыносимая боль на миг заставила Мор забыть о горящей адским огнем лодыжке. С ее губ сорвался испуганный всхлип, в нем звучала отвратительная слабость, но сдержаться Мор не могла.

Ти-Кэй Мор была певцом абсолютного ужаса. Персонажей ее книг часто подвергали пыткам богоподобные создания из иных миров: раздирали плоть клещами, вырывали ногти, проделывали невозможные мерзости со всеми отверстиями их тел. Мор наслаждалась мучениями своих незадачливых героев, убеждая себя, что удовольствие и боль имеют точку пересечения. Она упорно утверждала, что именно в этом и заключается подлинное биение жизни – в страдании, переходящем в экстаз. Фанаты Мор даже не подозревали о том, что сама она этого трансцендентного состояния не испытывала никогда. Ей доводилось страдать от диких побоев со стороны своего бывшего парня, однажды он ударил ее так сильно, что повредил зрачок. Но боль никогда не приводила ее к наслаждению. Боль была просто болью. В ней не было ничего прекрасного.

Мука, настигшая ее на полу подвала, превосходила все ее фантазии. Она ослепляла разум, наполняла сознание пронзительно-белым сиянием даже в удушающей черноте. Рука безвольно повисла вдоль бока, покалеченная часть ноги выгнулась под углом девяносто градусов. Казалось, что все ее тело пульсирует, бешеные удары сердца отдаются в распухшей руке и ноге, словно под кожей вьется в поисках пути наружу рой яростных пчел. Мор почувствовала на ноге что-то мокрое – открытую рану там, где загадочный предмет рассек кожу.

Она приподнялась на левой руке, прислонилась спиной к стене. Мертвая тварь была где-то поблизости, радостное хихиканье прекратилось, но Мор все еще слышала, как существо дышит. Она ощупала пространство вокруг себя, желая и одновременно не желая, чтобы рука на что-то наткнулась. Прикосновение к твари будет ужасным, возможно, слишком ужасным, чтобы ее измученный рассудок с этим справился, однако не знать, где находится тварь, еще хуже. Мор представила ее – гниющая плоть в налипшей сырой земле, мерзкие зубы, оскаленные в жуткой усмешке, мутные глаза, жадно глядящие из тьмы.

Мор повела рукой в сторону, и ладонь ткнулась во что-то почти резиновое. Она принялась ощупывать находку, пытаясь определить ее очертания. Кончики пальцев нашли нечто скользкое. Ладонь обдало теплым влажным дыханием. Тварь придвинулась ближе, и Мор осознала, что происходит. Она дотронулась до лица. Пальцами она касалась зубов твари. И тварь улыбалась. Мор почти различала ее сквозь мрак – бледный овал всего в нескольких дюймах.

– Попалась, Тереза, – хихикнуло существо, вываливая изо рта язык, по которому стекала гнусная черная желчь.

Мор в панике откатилась прочь, вывихнутую руку и сломанную лодыжку пронзила боль. В поясницу уткнулся край нижней ступени, и Мор заползла на нее, пытаясь взобраться по лестнице, как это делают малыши, еще не научившиеся ходить.

Тварь не стала ее преследовать. Она нырнула обратно в темноту.

Мор сидела на ступеньке, торопливо, испуганно втягивая в себя воздух. Словно из другого мира до нее долетел звук: приглушенный стук молотка, бьющего по кирпичу.

Запрокинув голову, она завопила:

– Сэм! – Потом позвала снова, кричала, пока не сорвала голос: – Сэ-э-э-э-э-э-э-э-э-эм!

– Он вам не поможет, – сказал кто-то из темноты.

Мор повернулась на звук, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешном мраке:

– Кто это? Кто здесь?

Раздались шаги, зашуршали по бетону подошвы туфель.

– Необязательно, чтобы было так страшно. Я могу все сделать быстро. Обещаю.

– Дэниел? – Мор попыталась осмыслить происходящее, но не сумела. Это было за гранью понимания.

Необязательно, чтобы было страшно что? Что он может сделать быстро?

– Я должен, – сказал Дэниел. – Вы же понимаете, да? Вы же знаете, что я должен это сделать?

– Что сделать, Дэниел?

Снова раздался шорох – он подходил ближе.

– Я должен. Простите.

– Дэниел, я ранена. Мне нужна ваша помощь. Помогите мне подняться по лестнице.

– Вы же ее видели? – Судя по голосу, сейчас он был в нескольких футах от Мор.

Скривившись от боли, она подтянулась еще на ступеньку выше, пытаясь создать дистанцию между ним и собой.

– Кого видела? Дэниел, о чем вы говорите?

Мор одолела еще одну ступеньку и зарычала, ударившись изувеченной ногой о столбик перил.

– Я видел, как вы коснулись ее лица, – сказал Дэниел.

Ее? Еще одна ступенька осталась позади, рука дрожала, с трудом выдерживая вес тела Мор.