Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Процесс кодификационной работы. Результаты

Приведенный обзор занятий Палаты дает представление только о внешнем порядке ее работ, только о хронологической последовательности, в которой ее работы протекали. Интересно взглянуть на внутреннюю сторону этой работы, познакомиться с самим процессом выработки проекта нового Уложения. Приглядываясь к этому процессу, можно различить в нем две стадии: во-первых, стадию предварительной подготовки материала, производившейся в канцелярии Палаты, во-вторых, стадию переработки представленного канцелярией материала в самых заседаниях Палаты. Обратимся сначала к первой.

Когда материал Новоуказных статей был стянут в Палату из приказов, его надо было распределить по соответствующим главам старого Уложения, рассмотрев, какие Новоуказные статьи к какой главе подходили. Эта предварительная работа была поручена старым подьячим, прикомандированным к Палате из приказов. Для исполнения этой работы старые подьячие были распределены на десять групп, и каждой из этих групп были поручены главы Уложения, близко подходившие к служебной специальности вошедших в группу подьячих. Так, первую группу составили четверо подьячих: один из Разряда — Иван Наумов, двое из Казанского дворца — Иван Тверитинов и Тимофей Ельцын, один из Иноземского приказа — Аврам Иванов. Соответственно такому составу подьячих этой группе были поручены главы II, III и VII. Глава VII «О службе всяких ратных людей» как раз могла относиться к специальности подьячего Разрядного приказа. Кроме того, этой же группе был поручен подбор Новоуказных статей, которым в старом Уложении не было соответствующих глав, именно: о суде иноземцев, о службе ратных людей, которые ведомы в Иноземском и Рейтарском приказах, и о дворовых местах в Немецкой слободе. Все эти Новоуказные статьи, касавшиеся служилых иноземцев, подходили к специальности находившегося в группе подьячего Иноземского приказа. Во вторую группу вошли трое подьячих: один из Патриаршего Разряда — Феодосий Лукин и двое из приказа княжества Смоленского — Леонтий Березин и Никита Зверев. Этой группе были поручены главы: I — о богохульниках и церковных мятежниках и XII — о подсудности патриарших людей; та и другая прямо относились к ведению подьячего из Патриаршего Разряда. Сверх того, на эту же группу были возложены главы: VI — о проезжих грамотах, VIII — о искуплении пленных и XXIV — об атаманах и казаках. Сверх того, они же должны были подобрать Новоуказные статьи о подсудности: торговых иноземцев, о малороссийских жителях и о смоленской шляхте. Последнее поручение ближайшим образом относилось к специальности входивших в группу двух подьячих приказа княжества Смоленского. Третью группу образовали двое подьячих из приказа Большой казны — Дмитрий Северин и Фома Оловянников. В соответствии с этим группе были поручены главы, преимущественно касавшиеся денег и денежных сборов, именно: V — о денежных и золотых и серебряных дел мастерах, IX — о мытах, перевозах и мостах, XIX — о посадских людях и XXV — о корчмах. По поводу главы XIX припомним, что высшие корпорации посадских людей: гости и гостиная сотня, в руках которых были сборы с посадов, находились до учреждения Ратуши в ведомстве Большой казны. Этой же группе был поручен подбор статей о беломестцах, пользовавшихся на посадах льготами от тягла. Четвертую группу составил один подьячий, Алексей Силин из Пушкарского приказа; ему были даны две главы: IV — «о подпищиках и которые печати подделывают» и XVIII — о печатных пошлинах. Почему эти главы о печатных пошлинах и о подделке печатей и подписей достались подьячему Пушкарского приказа — неясно. В пятую группу вошли двое: Иван Страхов из Московского Судного приказа и Леонтий Бацкий из Дворцового Судного приказа. Эти приказы были судебными учреждениями по преимуществу, и поэтому двум их подьячим были поручены главы, относящиеся к судопроизводству: X — о суде, XI — суд о крестьянах, XIV — о крестном целовании (на суде) и XV — о вершеных делах. Двое подьячих Поместного приказа Савва Рогачев и Федор Максимов, составившие шестую группу, получили главы прямо по своей специальности: XVI — о поместных землях и XVII — о вотчинах. Седьмая группа состояла из одного подьячего — Анисима Васильева из Сыскного приказа; соответственно службе в Сыскном приказе он получил главы XXI — «о разбойных и о татиных делах» и XXII — «за какие вины кому чинити смертная казнь и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание». Подьячему Якову Белинскому из Стрелецкого приказа, составившему восьмую группу, была поручена глава XXIII — о стрельцах. Подьячий Кузьма Борисов из Холопьего приказа, составляя девятую группу, получил XX главу — суд о холопах. Наконец, подьячему Андрею Посникову из Большого дворца, составившему последнюю, десятую, группу, была дана XIII глава — о Монастырском приказе. Припомним, что до учреждения Монастырского приказа в 1649 г. церковные вотчины были подсудны приказу Большого дворца. После закрытия Монастырского приказа в 1677 г. церковные вотчины снова стали подсудны тому же приказу Большого дворца. Сверх XIII главы Андрею Посникову поручен был подбор Новоуказных статей о суде дворцовых крестьян, относившихся непосредственно к компетенции подьячего приказа Большого дворца[337].

Эта подготовительная работа над главами Уложения, производившаяся десятью группами старых подьячих, под наблюдением и руководством прикомандированных к Палате дьяков, скреплявших своею подписью тексты изготовленных статей[338], осложнялась еще необходимостью следить за текущим законодательством и включать и его в состав подбираемого ими материала, так как параллельно с кодификационной деятельностью Палаты, безостановочно и даже все возрастая, шла законодательная деятельность правительства. Поэтому уже после того, как в мае 1700 г. весь новоуказный материал в Палату был собран, летом и осенью того же года по приказам продолжали рассылаться подьячие с требованием доставить в Палату «новосостоятельные указы», появившиеся после 31 марта 1700 г.[339]

Такова была первая стадия работы: подготовка материала в канцелярии. Гораздо менее уловимой для наблюдения остается работа Палаты во второй ее стадии, т. е. самый процесс выработки проекта нового Уложения, как он происходил в заседаниях Палаты. Журнальные записи, в которых отмечались заседания, не были сколько-нибудь подробными протоколами, откуда можно было бы знакомиться с ходом дела в каждом заседании. Это именно только журнальные отметки, притом черновые, иногда довольно небрежно занесенные, очень краткие и по мере движения работ Палаты становящиеся все более краткими; за первые три месяца работ они подробнее, чем за последующие месяцы. В этих записях указывался в самой краткой форме только предмет занятий Палаты в тот или другой день. По ним можно узнать, в каком заседании какие главы и статьи слушались; но как происходило это слушание, кто читал перед Палатой очередные статьи и в каком порядке, происходило ли обсуждение статей, и если происходило, то как оно велось, разделялось ли оно на два момента: обсуждение главы в целом и обсуждение по статьям, возникали ли при этом споры и разногласия и как они разрешались, были ли вообще прения, как распределялось участие в этом обсуждении между думными чинами Палаты и ее простыми служилыми элементами, в чем заключалась деятельность председателя, как совершалось принятие рассмотренной главы или статьи — все эти вопросы остаются без решения, и эта, может быть, самая интересная стадия работ Палаты остается для нас почти совершенно неизвестной. Только некоторый, очень, впрочем, незначительный и тусклый, свет на занятия Палаты в этой стадии, но и то только всего за два месяца в начале существования Палаты, за апрель и май 1700 г., проливают случайные заметки, попадающиеся в журнальных записях за эти месяцы. За последующие месяцы с июня того же года журнальные записки становятся совсем лаконичными, и таких случайных заметок в них уже не встречаем. Да и эти заметки не говорят о тех формах, в которых протекало заседание Палаты, а касаются лишь заключительных моментов работы, излагают приговоры и распоряжения Палаты по поводу обработки тех или других статей проекта. Подобного же рода краткие указания находим и в другом источнике, именно: в отметках на полях черновых текстов проекта; здесь также иногда отмечены распоряжения Палаты, касающиеся редакции тех или других статей, указываются источники, откуда взяты статьи проекта, отношение статей проекта к соответствующим статьям старого Уложения или Новоуказным статьям. Попытаемся из обоих источников: и из журнальных записей за указанные два месяца работы Палаты, и из отметок на полях некоторых бывших у нас под руками черновых текстов проекта — извлечь указания на работу Палаты, насколько это возможно.

Из нескольких случайных заметок, встречающихся в журнальных записях за апрель и май 1700 г., видно, что Палата начинала работу над главой Уложения, выслушивая соответствующие статьи старого Уложения с подписанным под ними в канцелярии относящимся к ним новоуказным материалом в его первоначальном, так сказать, сыром виде, т. е. в виде текста Новоуказных статей, как они были изданы, без какой-либо переработки. Так, за 24 апреля 1700 г. — заседание, в котором Палата приступила к слушанию X главы Уложения, — в журнальных записях читаем заметку: «Апреля в 24 день в среду преполовенья бояре в Палате о Уложенье сидели и начали слушать из Уложенья десятую главу и слушали три статьи, а под ними подписаны из розных приказов новосостоятельные государевы три указа, и, слушав о тех статьях и об указах, что приговорили, и те приговоры велели к слушанью ж переправить». В следующем заседании 26 апреля «бояре в Палате о Уложенье сидели и слушали из десятой главы прежнего своего слушанья три статьи, да к тому в прибавку из той же главы семь статей, а под ними подписаны новосостоятельные государевы указы, каковы взнесены в Палату к Уложенью из розных приказов о тех же делех, о которых в тех статьях в Уложенье напечатано, и что о тех статьях слушав приговорили и тот приговор велели переправить же». Докладывал статьи Уложения и относящийся к ним новоуказный материал, надо полагать, дьяк, наблюдавший за обработкой главы; слушание сопровождалось обсуждением доложенного. Конечно, нельзя думать, чтобы происходили прения в тех формах, в каких они происходят в коллегиальных учреждениях нашего времени, т. е. в порядке, по очереди, устанавливаемой председателем, дающим слово ораторам. Все дело сводилось, вероятно, к разговорам без соблюдения особых формальностей, к которым впоследствии станет приучать русское общество Петр с учреждением коллегий и с изданием Генерального регламента. Но что обсуждение вопросов происходило, видно как из заметок в журнальных записях за указанные два месяца, так и из заметок на текстах переработанного законодательного материала. Так, в журнальных записях читаем: «Мая 20 (1700) слушали к X главе сверх Уложенья о новоприбылых монастырех новодевических (т. е. список основанных после Уложения девичьих монастырей для установления размеров платы за бесчестье их властям) и говорили, по скольку рублев тех монастырей игуменьям, и келарям, и казначеям написать в Уложенье бесчестья». 27 мая бояре слушали статью 91-ю X главы «и о чем слушав говорили, и тот приговор в тое статью вписав, велели к слушанью переправить». 1 июня слушали с 91-й по 101-ю статью, итого 10 статей (X глава). «И о чем слушав о тех статьях говорили, велели под теми статьями, подписав к слушанью ж, переправить». В этих словах «о чем говорили» можно видеть указание на происходивший по рассматриваемым статьям обмен мнениями. Другие примеры.