Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

II. Выезды из Москвы в раннем детстве

Где, кроме кремлевских хором, бывал Петр в ранние младенческие годы? Нельзя сказать с точностью, вывозили его или нет в какую-либо из подмосковных резиденций осенью 1672 и весной и летом 1673 г., так как за этот период времени утрачены и Дворцовые разряды, и записи царских выходов[16]. Первым записанным в уцелевших документах выездом его из Москвы было путешествие к Троице, куда царь Алексей Михайлович отправился «с государынею царицею и с царевичи и с царевны» 5 октября 1673 г. Обыкновенно царь осенью ездил к Троице в сентябре к 25-му на праздник Сергия. В 1673 г. задержало эту поездку разрешение царицы Натальи Кирилловны от бремени дочерью, царевной Натальей Алексеевной (р. 22 августа 1673).

Состоявший из множества карет царский поезд двигался медленно, подолгу останавливаясь на промежуточных станах, и прибыл в монастырь только 15 октября к вечеру. Проведя в монастыре 16-е, царь Алексей Михайлович отбыл оттуда 17 октября и возвращался с тою же медленностью, проводя по нескольку дней на станах в селах Воздвиженском, Братовщине и Тайнинском[17]. 26 октября царь с семьею достиг, наконец, Преображенского, где и оставался до 14 ноября. 14 ноября 1673 г. он уехал в Коломенское, а «великая государыня царица и великие государи царевичи и государыни царевны из Преображенского изволили притти к Москве»[18]. До 14 мая 1674 г. Петр оставался в Москве. 14 мая «в четверток после столового кушанья великий государь со всем своим государским домом изволил итти в монастырь преподобного отца Саввы Сторожевского»[19].

Путешествие совершалось опять так же неторопливо, как и предыдущая поездка к Троице. До 22 мая царь прожил на первом стану по дороге в Саввин монастырь — в селе Хорошеве, откуда 21 мая приезжал даже в Москву и побывал в монастырях Алексеевском, Зачатиевском и Новодевичьем; 22 мая двинулись из Хорошева на следующий стан, в село Павлово, и там оставались до 25 мая. Утром этого дня прибыли в монастырь. Царь был у обедни, а после столового кушанья в тринадцатом часу дня, в четвертом часу дня по нашему счету, посетил монастырскую больницу. Проведя у Саввы Звенигородского и праздник Вознесения 28 мая, царь двинулся в обратный путь 29 мая и 30-го прибыл в село Воробьево, где царское семейство и проводило время до 7 июля. Здесь 29 июня были отпразднованы именины двухлетнего царевича. Накануне государь слушал малую вечерню и всенощную в селе Воробьеве. В самый Петров день к литургии выезжал в Новодевичий монастырь и, вернувшись в Воробьево, принимал поздравления и давал обед на чистом воздухе: «именинными пирогами жаловал бояр, и окольничих, и думных людей на Переднем крыльце. Стол был в бархатной палатке и в шатрах»[20]. 7 июля Алексей Михайлович с семьей из Воробьева переселился в Москву. Царице Наталье Кирилловне опять приходило время родить, и, вероятно, поэтому она с 7 июля оставалась уже в Москве. 4 сентября 1674 г. царица разрешилась от бремени дочерью — царевной Феодорой и поэтому не могла сопровождать царя в обычной его поездке к Троице, предпринятой 23 сентября. 24 октября царь Алексей со старшим сыном царевичем Федором посетили кремлевские храмы и монастыри: Успенский и Архангельский соборы, Вознесенский и Чудов монастыри, находившиеся тогда в Кремле подворья Троицкого Сергиева и Кирилло-Белозерского монастырей и церковь Николая Гостунского. Следом за ними по тем же монастырям и церквам «ходила государыня царица, а с нею государи царевичи меньшие (т. е. Иван и Петр) да государыни царевны». Царицу в ее богомолье сопровождала большая свита, в которой были бояре, ближние люди, стольники, мамы, верхoвые боярыни, казначеи. На время этого обхода храмов Кремль запирался. Богомолье было предпринято перед отъездом из Москвы. На другой день, 25 октября 1674 г., двор выехал в Преображенское. Царь ехал в карете с царевичем Федором Алексеевичем. За ним двигался в карете царевич Иван Алексеевич с дядькой князем П. И. Прозоровским. Затем в колымаге, запряженной двенадцатью лошадьми, ехала царица. «Да с нею же, государынею, сидели в колымаге: государь царевич и великий князь Петр Алексеевич, да меньшие государыни царевны (Наталья и Феодора), да мамы, да боярина Кирилова жена Полуехтовича Нарышкина Анна Леонтьевна, да стольника и ближнего человека Иванова жена Кирилловича Нарышкина — Прасковья Алексеевна». За каретой царицы ехали ее отец и воспитатель, бояре К. П. Нарышкин и А. С. Матвеев, и шли царицыны стольники да 40 человек дворян. За ними двигались еще две колымаги: в одной сидели «государыни царевны большие» — сестры царя Алексея Михайловича, в другой — «государыни царевны меньшие» — его дочери, те и другие с их верхoвыми боярынями. За колымагами царицы и царевен ехали в колымагах «верхoвые боярыни, и казначеи, и карлицы, и постельницы, а всех шло за государынею царицею и за государыни царевны 30 колымаг», причем подле каждой ехало по двое царицыных детей боярских. Весь этот громадный царский поезд конвоировался еще конными и пешими стрельцами[21].

Пребывание в Преображенском в эту осень 1674 г. было особенно веселым, по крайней мере, отличалось «потехами». Два раза давалась в Преображенском придворном театре комедия. В первый раз «тешили его, великого государя, иноземцы: „как Алаферна царица (так!) царю голову отсекла“ и на арганех играли немцы да люди дворовые боярина Артемона Сергеевича Матвеева». На этом спектакле был государь со свитой, причем за теми боярами и ближними людьми, которые не были за государем в походе в селе Преображенском, посланы были в Москву сокольники и стремянные конюхи с указом быть к государю в Преображенское. На другом спектакле царь присутствовал с семьей. «Того ж году, — читаем мы в Дворцовых разрядах, — была у великого государя в селе Преображенском другая комедия, и с ним, великим государем, была государыня царица, государи царевичи (едва ли и Петр, которому было всего два с половиной года) и государыни царевны. И тешили великого государя немцы ж да люди боярина Артемона Сергеевича Матвеева: „как Артаксеркс велел повесить Амана по царицыну челобитью и по Мардахеину наученью“; и в арганы играли, и на фиолях, и в страменты и танцовали. А за ним, великим государем, в комедии были бояре и околничие, и думные дворяне, и думные дьяки, и ближние люди, и столники, и всяких чинов люди». Третье такого рода увеселение было на «филиппово заговенье» — 14 ноября. «Была у великого государя потеха на заговенье, а тешили его, великого государя, иноземцы немцы да люди боярина Артемона Сергеевича Матвеева на арганах, и на фиолях, и на страментах и танцовали и всякими потехами розными»[22].

С наступлением рождественского поста театральные зрелища с участием иноземной труппы, с музыкой и танцами должны были прекратиться; развлечения царской семьи получили иной характер. «Декабря в 7 день ходил великий государь из села Преображенского с государынею царицею и с государи царевичи и государыни царевны в село Измайлово тешиться (охотиться) и всякого строенья смотреть; и кушенье раннее было у великого государя в селе Измайлове»[23]. На другой день, 8 декабря, царь также со всей семьей: с царицей, царевичами и царевнами, — выезжал «тешиться» в соседнее с Преображенским село Алексеевское, где и было «раннее кушанье». 13 декабря Алексей Михайлович вновь отправился на охоту в село Соколово, но на этот раз уже один; царская семья в этот день возвратилась в Москву. Таким же внушительным поездом царевич Федор Алексеевич ехал «в избушке» (поставленной на сани), запряженной шестью лошадьми; с ним сидели его дядьки боярин князь Ф. Ф. Куракин и окольничий И. Б. Хитрово. За ним двигалась «в каптане», запряженной двенадцатью лошадьми, царица. Далее царевны большие и меньшие и, наконец, боярыни верхoвые, казначеи, карлицы и постельницы «каптан с пятьдесят»[24].

Зима и весна 1674/75 г. были проведены царской семьей в кремлевских хоромах. 14 февраля 1675 г., в Прощеное воскресенье, перед началом Великого поста царица с обоими царевичами, Иваном и Петром, и с царевнами ходила на богомолье по кремлевским соборам и монастырям в первом часу дня, по нашему счету в восьмом часу утра[25]. Такое же богомолье по кремлевским церквам царица предприняла в Фомино воскресенье, 11 апреля, одна; а затем в тот же день объехала вместе с царевичами и царевнами некоторые «загородные» монастыри: Новодевичий, Зачатиевский и Страстной. Царица сидела в колымаге вместе с царевичами Иваном и Петром и с меньшими царевнами (дочерьми) и со своим обычным ближайшим штатом: боярынями А. Л. Нарышкиной, П. А. Нарышкиной, М. В. Блохиной, с мамами и кормилицами. За колымагой ехали бояре К. П. Нарышкин, А. С. Матвеев, думный дворянин А. Н. Лопухин да царицыны стольники и назначенные сопровождать царицу дворяне московские. Перед царицей ехал в своей карете царевич Федор Алексеевич со своими дядьками князем Ф. Ф. Куракиным и И. Б. Хитрово. Посещая монастырь, царица жаловала игумений с сестрами к руке, причем ее поддерживали под руки справа боярыня А. Л. Нарышкина, а слева боярыня П. А. Нарышкина, и по указу государыни первая из боярынь спрашивала у игумений с сестрами о спасении, а приезжих, находившихся в монастыре разных чинов боярынь, о здоровье[26].

С апреля же 1675 г. начались приготовления к переезду царской семьи в село Воробьево: были посланы туда плотники из стрельцов разных приказов 300 человек, велено было им построить к приходу великого государя хоромы[27]. 23 мая, в Троицын день, указано было думному дьяку Разряда Герасиму Дохтурову послать стрельцов по дворам к стряпчим и дворянам московским с повестками, чтобы они были на следующий день к походу; а из приказа Большого дворца были отправлены на Воробьевы горы «все государевы обиходы». В тот же день, 23 мая, «послана наперед в поход на Воробьеву гору с верху нарочно боярыня Матрена Васильевна Блохина (мама царевича Петра), да с нею 10 постельниц да 10 человек детей боярских государыни царицы; а велено ей досмотреть во всех хоромах государыни царицы, и государынь царевен, и государей царевичев, что все ли в хоромах сделано стройно, и самой ей, Матрене, велено дожидаться приходу великого государя»[28]. Сам государь вместе с царицей перед отъездом из Москвы посетили кремлевские соборы и монастыри, причем во время этого богомолья перед царской четой по случаю Троицына дня стольники несли на ковре «лист и веник». Отъезд состоялся в Духов день, 24 мая. Царь ехал в одной карете с царевичем Федором, царевич Иван Алексеевич — отдельно, царица — в одной колымаге с царевичем Петром, с меньшими царевнами и с теми боярынями, которые ее обыкновенно сопровождали[29].

Житье в Воробьеве длилось на этот раз с 24 мая по 19 июня. Здесь, вероятно, Матвеев 28 мая «ударил челом» царю Алексею Михайловичу и его детям подарками: царю подарил «карету черную немецкую» и 6 лошадей; царевичу Федору — «карету бархатную червчату», 6 лошадей, немецкую Библию с иллюстрациями («в лицах») да музыкальные инструменты: «клевикорты да две охтавки»; царевичу Петру — «карету маленкую, а в ней 4 возника темнокарие, а на возниках шлеи бархатные, пряшки вызолочены, начелники, и гривы, и нахвостники шитые, а круг кареты рези вызолочены, а на ней 4 яблока вызолочены да вместо железа круг колес медь вызолочено, да круг кареты стекла хрусталные, а на стеклах писано цари и короли всех земель, в той карете убито бархатом жарким… а круг кареты бахромы золотные». Кроме этой маленькой каретки боярин подарил еще Петру рыжего иноходца «попона аксамитная, муштук неметцкой с яшмы, начелки, и нагривки, и нахвостник шиты» да немецкого снегиря (попугая?)[30]. В Воробьево царевичу Петру отправлялись из Москвы игрушки. 4 июня были ему сделаны тетивы к двум лукам. 11 июня были даны деньги сторожу Никитке на проезд в Воробьево: «отвозил он, сторож, коня деревянного государю царевичу и великому князю Петру Алексеевичу»[31]. 8 июня, в «день ангела» царевича Федора, царь Алексей Михайлович ездил с царевичем-именинником к обедне в Новодевичий монастырь, а царица с двумя меньшими царевичами, Иваном и Петром, в сопровождении свиты боярынь и постельниц в 20 колымагах выезжала к приходской церкви к Троице (в Воробьеве?). 19 июня двор переехал из Воробьева в Преображенское, где пробыл до 28 июня. На этот раз Алексей Михайлович ехал в одной карете с царицей и с царевичами Федором и Петром. Царевич Иван Алексеевич ехал отдельно. На другой день по приезде в Преображенское царь, побывав у обедни в селе Покровском, «после кушанья» ездил с семьей «тешиться» в Измайлово, причем сидел в карете с царевичами Федором и Петром, за ними двигались царица с меньшими царевнами, затем в следующей карете сестры и дочери царя: царевна Ирина Михайловна с сестрами да царевна Евдокия Алексеевна с сестрами. Царевич Иван и две меньшие дочери Алексея Михайловича в поездке не участвовали. Из описания этих поездок видно, что трехлетний Петр выезжает вместе с отцом, выходя уже, таким образом, хотя бы на это время, из рук женского персонала — мам. 23 июня царица выезжала с царевичами Федором и Петром к обедне в село Покровское. 26 июня царь вновь ездил из Преображенского в Измайлово «тешиться»; на этот раз с царицей, с царевичем Федором и с большими царевнами. Петр не упомянут в описании этой поездки, но не упомянут и при перечислении членов царского семейства, остававшихся в Преображенском. Особенностью этой увеселительной прогулки царя был обед на открытом воздухе: «…и кушанье было у великого государя в селе Измайлове, в роще»[32]. К именинам Петра царское семейство 28 июня опять вернулось в Воробьево, причем в этом переезде царевич Петр ехал впереди отца в отдельной карете с бабушкой боярыней А. Л. Нарышкиной, двумя тетками: А. К. Нарышкиной и П. А. Нарышкиной — и боярыней М. Р. Селивановой. За каретой его ехали бояре К. П. Нарышкин, А. С. Матвеев да стольники И. Ф. Нарышкин и И. И. Головин. Алексей Михайлович сидел с царицей и с детьми: царевичем Федором и царевной Феодорой. В день ангела царевича Петра, 29 июня, царь со старшим сыном был у обедни в Донском монастыре, где служил патриарх и «власти». Вернувшись от обедни, государь жаловал бояр и ближних людей пирогами, и затем был обед в шатрах. На обеде также присутствовал патриарх с высшим духовенством. Особенность празднования именин царевича в 1675 г. состояла, между прочим, и в том, что во время обеда царь «посылал от себя [со] столом (т. е. с блюдами) к государю царевичу и великому князю Петру Алексеевичу боярина и оружничего Б. М. Хитрово, — заведовавшего Приказом Большого дворца, — а за ним несли купки и еству стольники великого государя по списку». Царевич-именинник благодарил боярина и угощал его: «…и государь царевич жаловал за то боярина и оружничего Богдана Матвеевича воткою и подачами с купки и с чарки». Царица жаловала в этот день пирогами свой штат: мам, верховых боярынь, казначей, кормилиц и постельниц[33].