Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

XXXII. «The Transport Royal». Мысль о поездке в Англию

Вместе с радостью от таванской победы Петр переживал в последние дни ноября 1697 г. и другую радость. Английский король Вильгельм III, познакомившись с молодым русским монархом на свиданиях в Утрехте и в Гааге и зная его страстное влечение к мореплаванию, сделал ему неожиданный и тем более приятный подарок — подарил Петру свою новую, только что выстроенную по проекту адмирала Кармартена яхту «The Transport Royal», отличавшуюся изяществом постройки, легкостью и быстротой хода. 23 ноября посольством получено было письмо к Лефорту с уведомлением об этом подарке. «Того ж числа, — читаем под 23 ноября в „Статейном списке“, — писал к великим и полномочным послом из Аглинской земли, из Лондона, аглинского короля адмирал Кармартен, что он по указу государя своего, аглинского короля, сделал про его, великого государя, обиход корабль художественным делом на образец в поминки великому государю его царскому величеству от аглин-ского короля; и на том корабле или фрегате устроен капитан Вилгелм Риплий, которой правительство над тем кораблем умеет и образ делания и управления парусов знает, и чтоб тот капитан такую честь получил, чтоб тот корабль к его царскому величеству привесть, как они, великие и полномочные послы, ему повелят; и чтоб к нему о том они, великие и полномочные послы, его, великого государя, указ отписали»[1243]. Сохранилось в современном переводе также и письмо Кармартена от 9 ноября к самому Петру по поводу подарка. В нем Кармартен указывает на свое авторство в постройке подаренной яхты, называя ее «малым художеством изобретения своего», а себя изобретателем этого художества, и пишет, что его намерением в строении корабля были не только красота и удобство, но также скорость и сила хода — качества, которыми «Transport Royal» отличается от других кораблей, превосходящих его размерами. Капитан Вильгельм Рипли, поставленный в капитаны по ходатайству Кармартена, посвящен во все детали строения яхты и управления ею, и поэтому Кармартен берет на себя смелость рекомендовать его Петру для управления яхтой. Кармартен писал также и к Лефорту, заявляя ему о своей готовности «показать ревность свою к службе его кесарского величества»[1244]. Понятно нетерпение Петра получить подарок как можно скорее или, по крайней мере, узнать о нем подробнее. 29 ноября с почтовой яхтой выехал в Англию майор Адам Вейде с ответом Лефорта лорду Кармартену и с поручением осмотреть подаренный корабль и собрать о нем сведения. «Буде мочно, того корабля посмотреть, а осмотря, записать и доведаться, сколь скоро тот корабль к великому государю послан будет, и с кем имянем, и от королевского величества лица или от парламенту он учинен, и по какому предложению или ведомости, о том о всем проведав, записать имянно». Осмотреть корабль и собрать сведения о нем было, конечно, главной целью посылки Вейде; но так как поручение осведомляться о подарке, еще не переданном, неудобно было исполнять открыто, то официальным предлогом поездки было данное майору поручение возвестить английскому королю о победе русских под Таванью, о которой только что получено было известие в Амстердаме. По данному ему наказу Вейде должен был ехать «в Аглинскую землю к аглинскому Валиаму королю приватным обычаем, а приехав, объявить о себе ближнему человеку искусно, что прислан он от великого государя… к его королевскому величеству для некоих любителных дел, и королевское бы величество повелел ему, Адаму, видеть себя приватне. А как королевское величество велит ему быть у себя, и ему, Адаму, пришед к королю, вежливо и учтиво… любительно поздравствовать от великого государя» и передать сообщение о таванской победе. Через ближних людей Вейде должен был добиваться, чтобы ему дан был письменный ответ на сделанное им сообщение, а также и на то доношение, которое он сделал королю в Гааге: «Чтоб его королевское величество указал его отпустить и с ним на все его доношенне, которое он его королевскому величеству и в Гаге доносил, отповедь со удовольствованием учинить». Вейде, вернувшийся из Вены 25 октября в Амстердам, выезжал с великими послами 26 октября в Гаагу и там, очевидно, посылался к Вильгельму III с каким-то поручением, о котором и упоминается в наказе, по всей вероятности, для переговоров о путешествии Петра в Англию, для чего посылался в Гаагу к королю также и Петр Лефорт[1245]. Без письменной «отповеди» Вейде наказано было из Англии в Амстердам не возвращаться. Если бы и у него потребовали письменного изложения его сообщения, то ему написать на немецком языке и подать. Передавая ответ Лефорта лорду Кармартену, Вейде должен был поздравить его от имени первого посла. В заключение ему предписывалось, «будучи в Аглинской земле, разведать о всяком тамошнем состоянии»[1246].

Внимание, оказанное Петру Вильгельмом III, еще более обращало его мысль в сторону Англии. Пройдя на Ост-Индской верфи весь практический курс постройки фрегата с топором в руке, Петр усвоил навыки в плотничном искусстве, поскольку оно служило кораблестроению, стал хорошим корабельным плотником. Таким его и характеризует аттестат, выданный ему его корабельным учителем Класом Полем по окончании работ: «Я, нижеподписавшийся, Геррит Клас Поль, корабельный мастер при амстердамской камере привилегированной Ост-Индской компании, свидетельствую и удостоверяю по истине, что Петр Михайлов, находящийся в свите Великого московского посольства в числе тех, которые здесь, в Амстердаме, на Ост-Индской корабельной верфи с 30 августа[1247] 1697 г. по нижесказанное число жили и под нашим руководством плотничали, во все время благородного здесь пребывания своего был прилежным и разумным плотником, также в связывании, заколачивании, сплачивании, поднимании, прилаживании, натягивании, плетении, конопачении, стругании, буравлении, распиловании, мощении и смолении поступал, как доброму и искусному плотнику надлежит, и помогал нам в строении фрегата „Петр и Павел“ от первой закладки его почти до окончания, длиною в 100 футов (от форштевена до штирборда): кроме того, под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил так основательно, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться. Для подлинного удостоверения я подписал сие моею собственною рукою. Дано в Амстердаме, в нашем постоянном местопребывании на Ост-Индской верфи 15 января в лето Господне 1698 года. Геррит Клас Поль, корабельный мастер привилегированной Ост-Индской компании в Амстердаме»[1248].

Но практического навыка и умения было мало для Петра; он искал также и теоретических сведений по постройке корабля, хотел сделаться не только корабельным плотником, но также и корабельным инженером. Сохранился отрывок из его собственноручных учебных записок к Голландии по кораблестроительному искусству: «когда похочешъ дѣлать карабль, iли iнoe что, перво надобеть, длину оверштевена възяѳъ здѣлать по концамъ прямыя углы; потомъ киль ниже черты, потомъ размерять отъ прямыхъ угълоѳъ шъпангоутъ на 10 доль i прочертить въсякую доль поперекъ всего листа; потомъ прочертить (такую жъ черту, какава iсподънѣя) повыше бока карабля черту жъ в обѣiхъ канъцахъ равъно отъ угълоѳъ. Потомъ по широкомь шпантъгоутъ възять ширину протиѳъ шхерганта i поставить отъ черты выше, а назади половина шпигиля, а напереди на адтрокъ ѳорштевену; потомъ штевены, после штевеноѳъ ѳлакъ; после ѳлака (буссель дѣлается для выгиба шпантъгоутъ, толко чтобъ нагнутье не такъ трудно дѣлать была, а не галовъная штука) шъхерганъ, после шхерганъ (буде о дву полубахъ селтъ) регоутъ; потомъ ѳлакъ, потомъ (а буде двухполубной селтъ ѳлакъ, а на орлашхипъ такоѳъ на сереткѣ, какоѳъ гекъбалкъ длиною) рего-утъ (которой на пинасахъ дѣлается равенъ какъ i поторегоутъ) i потомъ брать мѣры по тѣмъ (10) чертамъ ширину i вышину (ка[къ] въ чертеже) i ставить на шъпантъгоутъ отъ Шпигеля 6 i отъ ѳалштевена 3.

По мнѣнию жъ естьли новой хочешь [д]ѣлать, перва здѣлай бокъ карабля по iзволению соѳъсемъ, потомъ большой шъпанъгоуть (по iзволению жь во ѳьлакѣ въ шъхергане i пъпрочемъ), потомъ здѣлай половина карабля све[р]ху, потомъ шъпангоуте, такъ же ѳлакъ, шхерганъ, регоутъ i протчия, по томъ же шпангоуте ширину дѣлай; што же о концахъ тѣхъ линѣй належитъ, i то мошъно дѣлатъ такъ: назади брать отъ шпигеля ширину, гдѣ тѣхъ линѣi канцы пройдутъ, а напереди естьли шътевенъ прямъ, то въсе черты сводить на осътъро, а естьли косъ, то отъ винкелгаковой линеi брать цыркалемъ до конъцоѳъ тѣхъ линѣi на баковой ѳигуре у шътевена i ставить канцы тѣхъ линѣй по тому, какъ в обрасцѣ i когъда бокъ i половина съверху готова, тогъда шъпанъгоуты дѣлай: бери вышину въсемъ мѣстамъ о[тъ] боковой ѳигуры, а ширину оть половины, i такъ добро»[1249].

Но ближайший учитель Петра Клас Поль не мог дать ему удовлетворяющих ответов. Не нашел их Петр и у других. Голландцы-кораблестроители были больше мастерами-практиками, чем теоретиками корабельного дела. Схельтема приводит целый ряд имен знаменитых голландских кораблестроителей, у которых Петр будто бы проходил высший курс корабельной науки и которых рекомендовал ему все тот же универсальный его друг, руководитель по Голландии и исполнитель всевозможных желаний Витзен. Так, штурманскому искусству будто бы обучал царя ван Дам, приобретший очень громкую известность многочисленными трудами о штурманском искусстве. Для преподавания корабельного черчения был приглашен Адам Сило. В кораблестроении давали Петру советы знаменитые кораблестроители Кардинааль ван Реен, Питер Пооль, Якобсон Вейзеляр[1250]. Но Схельтема не привел никаких доказательств, которыми бы подтвердились известия об уроках этих знаменитых учителей, и еще Устрялов вполне основательно заметил, что эти имена взяты Схельтемой из Всеобщего морского словаря — «Allgemeines Worterbuch der Marine»[1251]. Если бы эти преподаватели действительно обучали Петра, мы непременно нашли бы об этом свидетельство в расходных книгах посольства в виде записей о выдаче им вознаграждений золотыми, соболями или ефимками; но таких записей с именами, приводимыми Схельтемой, нет в расходных книгах, и, наоборот, книги указывают некоторых лиц, дававших Петру наставления и показывавших ему интересовавшие его предметы, но совсем с другими именами. Мы их увидим впоследствии. О своем разочаровании в голландском кораблестроительном искусстве вполне правдиво рассказывает нам сам Петр в приводившемся уже собственноручно им написанном предисловии к «Морскому регламенту». «На Ост-Индской верфи, — пишет царь, — вдав себя с прочими волонтерами в научение корабельной архитектуры, государь в краткое время совершился в том, что подобало доброму плотнику знать, и своими трудами и мастерством новый корабль построил и на воду спустил. Потом просил той верфи баса Яна Поля, дабы учил его препорции корабельной, который ему чрез четыре дня показал. Но понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом, но точию некоторые принципии, прочее ж с долговременной практики, о чем и вышереченный бас сказал, и что всего на чертеже показать не умеет, тогда зело ему стало противно, что такой дальний путь для сего восприял, а желаемого конца не достиг. И по нескольких днях прилучилось быть его величеству на загородном дворе купца Яна Тесинга в компании, где сидел гораздо невесел ради вышеписанной причины; но, когда, между разговоров, спрошен был: для чего так печален? тогда оную причину объявил. В той компании был один англичанин, который, слыша сие, сказал, что у них в Англии сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и что кратким временем научиться мочно. Сие слово его величество зело обрадовало, по которому немедленно в Англию поехал и там чрез 4 месяца оную науку окончал»[1252]. Разочарование в искусстве голландских кораблестроителей сказалось и в распоряжении Петра, посланном в Воронеж адмиралтейцу А. П. Протасьеву, — всех голландских мастеров, работавших на воронежской верфи, подчинить надзору и руководству датских и венецианских мастеров[1253].