Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать?

Выборы 2016–2018 годов

На выборах 2016 года, невзирая на крайне благоприятный для властей правовой контекст, «Единая Россия» получила лишь немногим более 50 % голосов по партийно-списочной части, и только выигрыш в колоссальном большинстве одномандатных округов, как и задумывалось реформой, позволил исполнительной власти закрепить баланс парламентских сил, необходимый для беспрепятственного проведения в жизнь любых законодательных экзерсисов президента и исполнительной власти.

Пришедшая в марте 2016 года в Центризбирком Элла Памфилова пообещала изменить отношение граждан к выборам, повысив прозрачность и конкурентность голосования. Для достижения этой цели она внесла в избирательный процесс немало корректив: расширила список наблюдателей и взаимодействие с правозащитниками, внесла ряд технических новинок — помимо камер видеонаблюдения появились электронные урны (КОИБы), сканирующие голоса автоматически и исключающие ошибки членов счетной комиссии[203].

В связи с тем что единый день голосования остался лишь один (такая вот игра слов), выборы в Госдуму VII созыва были проведены на три месяца раньше окончания срока полномочий Думы. Сокращение срока не обошлось без скандала — Совет Федерации обратился в Конституционный Суд РФ. Суд рассмотрел обращение в рекордные сроки, всего за неделю: 24 июня сенаторы направили запрос в суд, 29 июня тот провел публичные слушания и уже через два дня огласил решение. Как правило, от поступления жалобы в КС РФ до оглашения решения проходят месяцы. В запросе сенаторы просили высоких судей разъяснить, не будет ли нарушением проведение выборов в Госдуму на несколько месяцев раньше истечения пятилетнего срока, указанного в Конституции.

Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что отклонение от срока, установленного Конституцией, и сейчас допускается в ряде случаев, например, при роспуске Думы президентом, введении военного положения или назначении повторных выборов. И закон не исключает расхождения реального и установленного законом срока для достижения конституционно значимых целей, заключили судьи. Такой целью может быть перенос даты выборов на единый день голосования, считает КС. Такое решение может привести к позитивным результатам: повысится явка избирателей, будет достигнута экономия бюджета. Иными словами, если нельзя, но очень хочется, то можно [204]. В итоге депутаты VI созыва, не попавшие в новую Госдуму, получили выплаты за досрочное прекращение своих полномочий, на которые бюджет выделил около 460 млн руб. Не отказался никто, хотя бывшие депутаты от «Единой России» обещали, что не возьмут денег за сокращение срока[205], то есть налогоплательщики дважды заплатили за трехмесячное содержание старого и нового созывов.

В выборах 18 сентября приняли участие 14 партий. Впервые с 2003 года выборы в нижнюю палату парламента вновь проходили по смешанной системе. Интригой стала борьба ЛДПР и КПРФ за второе место. Законодательное увеличение количества подписей, необходимых для регистрации кандидатов, списков кандидатов (в три раза — для кандидатов в одномандатных избирательных округах и на 50 тысяч — для федерального списка кандидатов) в полной мере выполнило свою задачу по ограничению политической конкуренции — впервые за всю историю выборов ни один список не был зарегистрирован на основании подписей избирателей. Зарегистрированы были только 14 партийных списков, освобожденных от такого сбора.

Честнее и скучнее — так оценили эксперты итоги предвыборной кампании—2016. Думская избирательная кампания прошла без громких скандалов, хотя был зафиксирован резкий рост числа поданных в ЦИК жалоб.

Итоговая явка избирателей стала рекордно низкой — 47,8 % против 60,2 % на прошлых думских выборах. В абсолютных цифрах на выборы не явились почти 57,5 миллиона избирателей, что сопоставимо с населением Италии (60,7 миллиона) и превышает население таких стран, как Украина (42,5 миллиона), Испания (46,4 миллиона), ЮАР (около 5 5 миллионов). О непризнании выборов из-за низкой явки заявила председатель партии «Яблоко» Эмилия Слабунова. Несмотря на то что в нижнюю палату по спискам прошли те же четыре партии, что и пять лет назад, в этот раз из-за низкой явки каждую из них поддержали на несколько миллионов человек меньше. Лидерство «Единой России», например, теперь обеспечивали 28,4 миллиона человек вместо прежних 32,4 миллиона [206].

«Единая Россия» получила на выборах более 54 % голосов по партспискам, а ее кандидаты выиграли в 203 одномандатных округах из 225 (в 19 округах «Единая Россия» никого не выдвигала). В сумме это обеспечило партии власти конституционное большинство (300 человек) с запасом — 343 депутата. Партия взяла реванш за выборы 2011 года, по итогам которых у нее было только простое большинство (238 депутатов). Фактически был повторен результат 2003 и 2007 годов, когда «Единая Россия» получала контроль над нижней палатой парламента.

Специалисты провели сравнительный анализ явки и результатов трех парламентских выборов в условиях электорального авторитаризма, и вот что у них получилось. В ходе «выборов» 2007, 2011, 2016 годов официальные данные явки избирателей были завышены, по сравнению с фактическими результатами, на 12–16 миллионов человек, что составило от II до почти 15 % числа всех избирателей и от 25 до 32 % числа избирателей, фактически принявших участие в голосовании.

Практически все вброшенные бюллетени (исправленные протоколы) — от 98 до более чем юо% — были засчитаны в пользу «Единой России» (ЕР). Превышение приписок величиной юо% означает, что в пользу ЕР передавались (приписывались) не только дополнительно вброшенные бюллетени (голоса), но и часть бюллетеней (голосов), уже отданных за другие политические партии.

По мнению Андрея Илларионова, число голосов, приписанных ЕР, составило почти половину (44,4 %) от фактического числа проголосовавших за ЕР в 2007 году; почти 90 % реально проголосовавших за ЕР в 2011 году, свыше ¾ (77,4 %) от фактически поддержавших ЕР в 2016 году. По мнению других экспертов, приписки составляли 15–20 процентных пунктов. Но в любом случае это очень много.

Очищение официальных данных ЦИК от данных сфальсифицированных (практически всех — в пользу ЕР) позволяет получить более реалистичную картину политических предпочтений российских граждан, а также ее динамику. С 2007 по 2016 год действительное число избирателей, принявших участие в голосовании, уменьшилось с 56 до 40 миллионов человек; фактическая явка сократилась с 51 до 36,5 %; число избирателей, голосовавших за ЕР, упало вдвое — с 31 до 16 миллионов человек; или же с 56 до 40 % от фактической явки; удельный вес сторонников ЕР во всем числе избирателей упал также вдвое — с 28 до 14 %.

Таким образом, результаты «выборов» 2016 года характеризуют четыре весьма различные цифры: если удельный вес депутатов ЕР в числе всех депутатов Государственной Думы составляет 76 %, а официально объявленная поддержка ЕР — 54 % от числа принявших участие в голосовании, то фактическая поддержка ЕР среди фактически проголосовавших граждан составляет лишь 40 %, а действительная поддержка ЕР среди всех избирателей страны — только 14 %[207].

Президентская избирательная кампания 2018 года стала во многом рубежной. Дело в том, что она завершила некий цикл эволюции выборной системы, обозначив ее переход к новому состоянию.

На думских выборах 2016 года, видимо, было решено убрать манипуляции с голосованием подальше от крупных городов со зловредными наблюдателями и перенести их в районы и сельскую местность, где за выборами не так внимательно следят. Результатом в условиях очень низкой реальной явки стала картина «двугорбой России», когда половину голосов правящей партии по общефедеральному списку дали (на самом деле в основном нарисовали) участки, охватывающие всего 28 % зарегистрированных избирателей.

Для президентских выборов такая конфигурация итоговых результатов, противоречащая концепции всенародной поддержки, очевидным образом не подходила, и ЦИК с администрацией президента, по-видимому, решили перенести фокус воздействия с избирательных протоколов на самих избирателей, несмотря на значительно большую трудоемкость такого подхода. Сочетанием агитации и административного давления удалось добиться почти невероятного: реальная явка (которую можно оценить по положению главного пика распределения голосов на графике) превысила показатели всех федеральных выборов после 2000 года (около 62 %). Вероятно, заметную роль сыграл новый механизм голосования по месту пребывания, в который удалось вовлечь в два с половиной раза больше избирателей, чем в прежний вариант с открепительными удостоверениями [208], — сыграл не столько за счет добровольного привлечения избирателей, сколько за счет новых возможностей давления на уязвимые группы (бюджетников, родителей школьников и пр.). В итоге распределение голосов в основном пике получилось очень похожим на 2012 год (со сдвигом в сторону увеличения явки примерно на 2 %, несмотря на более «скучный» список кандидатов), а «хвост» избыточных голосов — меньше, чем в 2012 году.

В ходе президентской избирательной кампании 2018 года президентской администрации удалось решить никогда ранее не ставившуюся задачу: достичь высокой явки и высокого результата при некотором снижении уровня массовых фальсификаций в день подсчета. В итоге прямые фальсификации составили порядка 8,6 миллиона голосов, вернувшись почти на уровень 2004 года, а рекордная после 2000 года реальная явка была достигнута комплексным воздействием непосредственно на избирателей — как пропагандистским, так и административным. Это представляется шагом в новом направлении: если выборные фальсификации чуровского стиля полностью исключали избирателей из процесса достижения нужного результата, то новый подход предполагает их максимально активное участие в тщательно контролируемых условиях[209].

По сравнению с выборами 2012 года требования по составу документов на выдвижение и регистрацию усложнились: появились требования о подаче уведомления об отсутствии счетов в иностранных банках и справок о зарубежной недвижимости, зарубежных финансовых обязательствах и крупных сделках за последние три года [210]. Но снизилось количество подписей в поддержку выдвижения: на выборах 2012 года самовыдвиженцы собирали 2 милллиона подписей, а на выборах 2018 года — всего 300 тысяч, выдвиженцы от партий — 100 тысяч.

Изначально было заявлено более сорока участников, среди которых немало самовыдвиженцев. Одиннадцати кандидатам, в том числе Алексею Навальному, в регистрации отказал ЦИК. Не зря же в отношении политически активных людей в течение предшествующих лет возбуждались разного свойства уголовные дела, а законодатель все время поправлял законодательство на предмет ограничения пассивного избирательного права лиц, имеющих судимость! Одной кандидатке (Наталье Лисицыной) не хватило подписей после их проверки. Шесть заявившихся кандидатов не подали итоговых документов (читай — не смогли собрать подписей). Одиннадцать кандидатов отказались от участия в выборах (в том числе в одном случае от участия отказалась социал-демократическая партия, отозвавшая своего кандидата).