Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать?

Изменение избирательного корпуса (социальной базы власти) путем ограничения активного избирательного права. Избирательные цензы

Круг тех, кто формирует парламент (иными словами, кто может быть избирателем), определяется законодательством. Чем шире этот круг, тем большая часть общества может быть представлена в парламенте и вовлечена в управление делами государства. При максимально широком круге парламент становится более масштабной и всесторонней моделью общества. И наоборот, чем уже круг избирателей, тем меньше реальных общественных интересов будет представлено в парламенте. Расширение или сужение этого круга осуществляется посредством введения или отмены явных и скрытых избирательных.

Механизмы воздействия избирательного законодательства цензов — зафиксированных в законодательстве условий наделения лица активным и пассивным избирательным правом. Причем цензы к кандидатам (пассивное избирательное право) всегда традиционно выше, чем к избирателям (активное избирательное право). Они в большей степени касаются вопросов политической конкуренции и поэтому будут рассмотрены специально. Расширение социальной базы представительного органа предполагает постепенное устранение большинства избирательных цензов и переход ко всеобщему избирательному праву.

История цензов. Исторически парламент возник как орган сословного представительства. Поэтому для участия в его формировании требовалась принадлежность к определенному сословию, каждое из которых самостоятельно определяло порядок избрания своего представителя. Сословный ценз на выборах в парламент является основным. «Неравное избирательное право и сословное представительство соответствовали иерархической социальной организации феодального общества и были понятными населению, отражая существовавшие в феодальном обществе представления об управлении государством»[397].

Буржуазные революции XVII–XVIII веков кардинально изменили ситуацию. Провозглашая принципы свободы и равенства, государство само себя вынудило пойти на изменения системы представительства уже потому, что «представители всего народа (при всей его неоднородности) не могли избираться таким же образом… что и в сословном представительстве» [398]. Но и о действительно всеобщем избирательном праве речи пока не было — на место сословного ценза пришел целый набор других. Их постепенная отмена означала включение в процесс формирования парламента новых групп населения. Рассмотрим некоторые, наиболее распространенные цензы.

Вплоть до XX века на национальных выборах полностью и безусловно были лишены избирательного права женщины. Патриархальное устройство общества предполагало, что женщины и мужчины выполняют разные социальные функции, и, соответственно, они наделялись различными наборами прав и обязанностей. Женщины обычно находились в положении зависимости от отца или мужа, и потому их имущественные и гражданские права, в том числе избирательные, зачастую были ограничены по половому признаку. И хотя отдельные государства отказались от этого ценза еще в конце XIX — начале XX века, в качестве универсального международного принципа право женщин принимать участие в выборах было закреплено только в 1948 году с принятием Всеобщей декларации прав человека ООН[399]. В Российской империи женское избирательное право было впервые введено в 1906 году в пользовавшемся широкой автономией и имевшем свою Конституцию Великом княжестве Финляндском. На всей территории страны оно было введено в 1917 году [400]. В Португалии с 1911 года могли голосовать женщины, признанные главами семейства, а отдельные случаи наделения женщин ограниченным избирательным правом известны еще с XVIII века.

Еще один широко распространенный в прошлом, но почти не применяемый сейчас ценз — имущественный. Ш.-Л. Монтескье писал о необходимости лишения права избирать тех, кто ввиду чрезмерно низкого положения не способен «иметь свою собственную волю»[401]. Имущественный ценз заключается в необходимости иметь в собственности или владении имущество на определенную сумму либо уплачивать в местную или государственную казну определенное количество налогов. По мнению Б. А. Страшуна, на заре конституционного строя в этом цензе действительно «был определенный резон, если учесть, что пролетарии и пауперы были совершенно безграмотны», а пролетарии были вынуждены работать по 10–14 часов в сутки, «что самым негативным образом влияло на их умственное развитие»[402]. Борьба рабочего класса за свои права в совокупности с повышением уровня образования населения привели к тому, что в XX веке имущественный ценз был практически повсеместно ликвидирован. Хотя следы его все же кое-где остаются. Например, в Люксембурге активного избирательного права лишены банкроты. Вместе с тем еще и сегодня ученые высказываются о зависимости уровня гражданской ответственности от статуса налогоплательщика и о самостоятельности уплаты гражданином налогов как способе его взаимодействия с государством[403]. Следом за имущественным цензом был ликвидирован и ценз грамотности — требование обладания определенным уровнем образования. Он потерял свой смысл с закреплением права на всеобщее среднее образование и общим повышением образовательного уровня.

На сегодняшний день в относительно распространенном виде сохранилось всего несколько цензов. Это, во-первых, возрастной ценз — возможность принимать участие в выборах появляется по достижении гражданином определенного возраста. Традиционно он совпадет либо близок к возрасту совершеннолетия и достижения полной дееспособности (18 лет — 21 год). Ценз имеет своей целью допустить до участия в выборах только тех избирателей, которые способны самостоятельно оценивать и выбирать кандидатов, предлагаемые ими программы и нести ответственность за свои действия. Разумеется, чем выше возраст наделения лица активным избирательным правом, тем большим объемом знаний и жизненного опыта оно будет обладать на момент выборов. Чем возраст ниже, тем более избиратель подвержен действию информационных технологий и влиянию своих близких — тем менее самостоятелен его выбор. С другой стороны, этот ценз может быть манипулятивно использован для отстранения от участия в принятии государственно-властных решений наиболее активной и критически настроенной части общества — молодежи.

Еще один ценз — ценз гражданства. Он означает, что для участия в выборах лицо должно быть гражданином данного государства (в некоторых случаях также требуется истечение определенного срока после натурализации). Этот ценз является самым распространенным, поскольку устойчивая политико-правовая связь между лицом и государством, называющаяся гражданством (подданством), предполагает заинтересованность избирателя в определенном политическом курсе государства как в последствии сделанного им выбора. Вместе с тем в современном мире этот ценз становится все менее жестким. Само по себе состояние лица в гражданстве (подданстве) того или иного государства уже не рассматривается как залог его заинтересованности в результатах выборов.

На первое место при определении избирательного статуса начинает выходить место жительства, к благополучию которого избиратель также должен стремиться. К примеру, в Российской Федерации к участию в местных выборах и референдумах на основании международных договоров допускаются граждане иностранных государств, постоянно проживающие на территории соответствующего муниципального образования[404]. И это вполне логично, поскольку на местном уровне не определяется политический курс государства и его судьба. На этом уровне решаются вопросы местного значения, в которых заинтересованы именно реальные жители административных единиц вне зависимости от того, к какому гражданству или подданству они относятся.

Однако пока еще тенденция отмены ценза гражданства в России находится в зачаточном состоянии. Куда дальше в этом направлении пошел европейский законодатель, прямо закрепивший, что гражданин любой из стран Европейского союза, имеющий вид на жительство в другой стране ЕС, получает равные с местными жителями избирательные права по участию в муниципальных и общеевропейских выборах. Можно предположить, что логика здесь того же порядка: если лицо постоянно проживает на определенной территории, оно становится лично заинтересованным в ее развитии и благополучии.

Хотя есть и обратные примеры. А именно: ситуация с цензом гражданства сложилась в Латвии и Эстонии [405]. После распада Советского Союза в этих балтийских странах, в отличие от других бывших союзных республик, не был реализован так называемый «нулевой вариант» предоставления гражданства, при котором все жители республик, не имеющие гражданства иного государства, автоматически получали гражданство по месту жительства. Так, по решению Верховного Совета Латвийской Республики от 15.10.1991 года гражданство Латвии было признано только за лицами, являвшимися гражданами Республики до ее присоединения к СССР, и за их потомками, иными словами, всего за ⅔ населения. Оставшаяся треть населения (около 730 тысяч человек), проживавшего по состоянию на I июля 1991 года на территории Латвии и не имевшего иного гражданства, кроме гражданства СССР, приобрела уникальный статус «неграждан». Эти люди не являются апатридами с точки зрения Конвенции «О сокращении безгражданства», но при этом они не признаются гражданами Латвии[406].

Аналогичная ситуация сложилась и в Эстонии, где 30 марта 1992 года был признан действующим Закон о гражданстве 1938 года. Была создана юридическая фикция того, что данный закон не прекращал своего действия в течение всего времени вхождения Эстонии в состав СССР. В результате, как и в Латвии, гражданами были признаны только те, кто имел гражданство Республики по состоянию на 16 июня 1940 года, и их потомки. Остальные жители Эстонии стали «иностранцами» со специфическим статусом, который был закреплен отдельным Законом «Об иностранцах», принятым 8 июля 1993 года[407].

Исследователи полагают, что одной из причин введения институтов неграждан в Латвии и иностранцев в Эстонии являлось умышленное желание исключить часть населения из участия в формировании национальных парламентов, поскольку обе категории лиц лишены именно и в первую очередь избирательных прав (за исключением местных выборов в Эстонии). Фактически речь шла о рус-скоговорящем населении (этнических белорусах, русских и евреях), составлявших абсолютное большинство неграждан, и иностранцах. В итоге сформированный в 1992 году парламент Эстонии полностью состоял только из этнических эстонцев. Понятно, что в случае реализации «нулевого варианта» и признания гражданами всех жителей страны, не являвшихся гражданами других государств, исход выборов оказался бы совсем иным, равно как и выбранный политический курс государства. К настоящему моменту большинство иностранцев в Эстонии стали эстонскими либо российскими гражданами. В Латвии неграждане продолжают составлять существенную долю населения — около 12 % (примерно 250 тысяч человек)[408], и они по-прежнему лишены избирательного права. Правда, следует иметь в виду, что состояние «негражданства» — это уже их собственный выбор, поскольку Латвия создает достаточно возможностей для натурализации. Детям неграждан с недавнего времени гражданство предоставляется по рождению, а для взрослых единственным препятствием является сдача языкового экзамена, бесплатную подготовку к которому обеспечивает государство. Однако неграждане продолжают настаивать на своем праве не знать государственного языка. Кроме того, статус неграждан дает им возможность безвизового пересечения границы с Россией.