Слова. Том V. Страсти и добродетели

Противоядие от печали – это славословие Бога

– Геронда, я огорчаюсь, когда вижу что какая-то страсть покинула меня не полностью.

– А ты говори: «Слава Тебе, Боже, что ушло так много!» Будь я на твоём месте, то, глядя на великие Божии дарования, от стра́жи у́тренния до но́щи[86] повторял бы: «Слава Тебе, Боже!» Если ты хочешь уже здесь начать жить райской жизнью, то смотри на милости и богатые дарования, которые даёт тебе Бог, и начинай славословить Его: «Слава Тебе, Боже». Прославляйте Бога за то, что Он помог вам преуспеть, пусть и немного – благодаря ли собственному труду или помощи других. Когда человек говорит: «Слава Тебе, Боже», то Бог ему помогает, потому что благодарность в сочетании со смиренным мудрованием и любочестным подвигом постоянно привлекает к нему неисчислимые небесные силы и Божественные благословения.

– Геронда, а если я знаю, что снова упаду?

– Ничего ты не знаешь, а думаешь так от страха. Не бойся, что допустишь прежнюю ошибку, поскольку так ты сама колеблешь свою веру в Бога, расковыривая под микроскопом своё прошлое. Если помысел говорит тебе, что ты не исправишься, и от этого ты впадаешь в уныние, то нужно себя утешить и подбодрить. Скажи: «Слава Богу – сегодня я стала лучше, чем была вчера. Слава Богу тысячу раз». Это воодушевление, хотя и кажется ненастоящим, заключает в себе великую силу – упование на Бога. А упование на Бога – это такой рычаг, который опрокидывает отчаяние и открывает струю Божественной живости. Тогда душа освобождается от печали и депрессивного страха, и духовные силы человека потихоньку укрепляются.

– Геронда, я переживаю из-за многих проблем со здоровьем.

– Принимай всё как великие дарования от Бога. Бог ведь никого не обижает. На Небе тебе будет чем утешиться. Там ты получишь приличную пенсию, если, конечно, сама её не урежешь своим ропотом.

– Но как это произойдёт, геронда, ведь сейчас-то я не чувствую в себе Неба?

– Ты не чувствуешь в себе Неба, потому что не прославляешь Бога. Когда человек живёт и движется в пространстве славословия, он радуется всему. В миру есть люди, которые будут судить ещё и нас, монахов. Посмотрите на бедуинов – какая же у них тяжёлая жизнь! А они благодарят Бога и всегда веселы[87]. Они пшеницу не просеивают от песка и камней, а несут на мельницу как есть, поэтому и хлеб у них как настоящий камень. В пище, которую они едят, похоже, нет необходимых микроэлементов, кальция и тому подобного, поэтому у бедуинов совершенно разрушенные зубы. Смотришь, идёт себе бедуин с одним-единственным зубом, а радуется при этом так, словно этот зуб у него перламутровый!.. А у кого-то всего только одного зуба и не хватает, но он из-за этого чувствует себя ущербным. Я рассказываю вам всё это к тому чтобы вы понимали, что нужно непрестанно славословить, прославлять Бога за Его к нам благодеяния, делая это день и ночь.

Один епископ рассказывал мне, что в храме, когда диакон читал Евангелие об исцелении гергесинских бесноватых[88], один совсем простой прихожанин, который стоял позади епископского места, на каждом слове Евангелия повторял: «Слава Тебе, Боже». Диакон читал: «Во вре́мя о́но прише́дшу Иису́су в страну́ Гергеси́нскую…» – «Слава Тебе, Боже», – говорил прихожанин. «Срето́ста Его́ два бе́сна…» – «Слава Тебе, Боже!» – «Лю́та зело́…» – «Слава Тебе, Боже!» – «И се устреми́ся ста́до все… в мо́ре». – «Слава Тебе, Боже!..»

«Я понял, – рассказывал мне потом епископ, – насколько этот простой человек был прав, постоянно повторяя: „Слава Тебе, Боже“. Потому что „слава Тебе, Боже“ и есть те самые слова, которые ввергают бесов в море». Вот и вы постоянно повторяйте: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже…», пока «свиное стадо» не бросится в море.

Славословие освящает всё вокруг. Славословя, человек растворяется в благодарности Богу. Он теряет рассудок – в хорошем смысле этого слова; он радуется всему. А когда человек благодарит Бога даже за малое, то в какой-то момент его осеняет столь щедрое благословение Бо-жие, что человек не в силах его понести. Тут уже и диавол не может больше устоять и бежит прочь со всех ног.