Том 3. Русская поэзия

Алексей Лозина-Лозинский (1886–1916)

Алексей Константинович Лозина-Лозинский, петербуржец, сын врача, студент-филолог, трижды арестовывавшийся за участие в сходках, год проведший в заграничной высылке (в 1912–1913 годах на Капри, где встречался с Горьким), современникам запомнился не столько стихами, сколько обликом и смертью, а потомками был прочно забыт. «Аристократизм природы при демократизме мечты», — писал о нем П. Пильский. В ранних стихах Лозины-Лозинского («Противоречия», три брошюры, СПб., 1912, под псевдонимом Я. Любяр) сквозь неизбежную брюсовскую выучку просвечивает увлечение немодными Гюго, Беранже, Гейне; один из немногих в свое время он пишет стихи (сочувственные!) о Парижской коммуне. Свой оригинальный стиль с мрачновато-развязной бравадой он выработал лишь в последние годы недолгой жизни. Его хвалили Гумилев и Ахматова, печатала в «Рудине» Л. Рейснер, но как в жизни его сознательно выбранным уделом было «Одиночество» (книжка очерков, Пг., 1916), так и в поэзии он, по существу, оставался «вне групп» (сборники «Тротуар» и «Благочестивые путешествия», Пг., 1916). Внешне обаятельный и ироничный, он был глубоким меланхоликом, в 19 лет лишился ноги и ходил на протезе, три раза покушался на самоубийство; в последний раз, приняв морфий и раскрыв Верлена, вел записи о предсмертном самочувствии до последней минуты сознания.