Том 3. Русская поэзия

6.1

Рядом с Блоком в разработке женских неточных рифм стоит именно Брюсов. Но пути их исканий непохожи. Брюсов сосредоточивает свои неточные рифмы в специально сочиняемых экспериментальных стихотворениях, резко выделяющихся на общем фоне его рифмовки, например в шведском цикле «На гранитах» (во «Всех напевах»). Блок рассеивает свои неточные рифмы равномерно по всем стихотворениям, словно не ощущая их контраста с общим фоном традиции. Новаторство Брюсова сознательнее, новаторство Блока органичнее.

Но еще важнее разница во внутреннем строении их неточных рифм. В самом деле, мы определяем неточную рифму как рифму, в которой нетождественны согласные. «Нетождественность» эта может быть двух видов: или это пополнение, когда в одном члене рифмы появляется согласный, отсутствующий в другом, или это замена, когда согласному в одном члене рифмы соответствует в той же позиции в другом члене рифмы другой согласный. В женской (двусложной) рифме для согласных есть две потенциальные позиции — интервокальная и финальная. Отношения тождества согласных (Т), пополнения (П) и замены (М) могут распределяться по ним восемью разными сочетаниями (Т-П, Т-М, П-Т, П-П, П-М, М-Т, М-П, М-М; девятое сочетание, Т-Т, дает обычную точную рифму). В таблице 4 показаны примеры и частота этих сочетаний в неточных рифмах Брюсова (1894–1909) и Блока (отдельно для 1898 — ноябрь 1902, декабрь 1902–1907, 1908–1916 годы; для первого периода, кроме окончательного состава I тома, взяты также стихи, не вошедшие в трехтомник). Не вошли в таблицу девять диссонансных рифм Блока — с тождественными согласными и нетождественными гласными (душою — бушуют, вести — страсти, розах — ризах и неоднократное солнце — сердце).

Таблица 4. Неточные рифмы Брюсова и Блока (в абсолютных цифрах)

Из таблицы видно, что состав неточных рифм у Блока меняется от периода к периоду. В I периоде преобладают рифмы типа Т-П: светом — рассвета, безбожно — ложным, — они составляют 61,5 % всех неточных женских рифм. Во II периоде рядом с ними становятся рифмы типа М-Т: вечер — ветер, забудешь — любишь, фьорды — герольды. На каждый из этих двух типов приходится по 40 % неточных рифм. В III период тип М-Т опять отступает на дальний план и восстанавливаются пропорции I периода: преобладают рифмы Т-П: море — Теодорих, на свете — ветер, — они опять составляют 60 % всех неточных женских рифм. Схема эволюции, как мы видим, та же. Грань между I и II периодами опять проходит по тому же рубежу: в «Стихах о Прекрасной Даме» соотношение рифм Т-П и М-Т — 5:1, в «Распутьях» — 1:7.

У Брюсова состав неточных рифм совсем иной. Решительно преобладающим типом оказывается М-Т: ветвью — вестью, Висби — погибли, берсеркер — ветер; такие рифмы составляют 43 % всех неточных рифм. Тип Т-П составляет лишь 11,5 % и занимает четвертое место. Вообще заменами звука Брюсов, в противоположность Блоку, пользуется гораздо чаще, чем пополнениями: рифмы с элементом М составляют у него 70 %, у Блока (I и III периодов) — 30 %.

При более пристальном рассмотрении рифм типа М-Т можно заметить и более тонкие различия между этими рифмами у Брюсова и у Блока. Подсчитаем отдельно рифмы, выраженные одинаковыми частями речи (вечер — ветер, смерти — ветви, крепче — легче, забудешь — любишь) и различными частями речи (купол — слушал, искры — быстро, Висби — погибли, светит — трепет). Первые воспринимаются как менее резкие: грамматический параллелизм служит как бы некоторой компенсацией неполноты фонетического параллелизма. И вот оказывается, что именно эти менее резкие неточности характернее для рифмы Блока, а более резкие неточности — для рифмы Брюсова: отношение грамматически однородных неточных рифм к грамматически неоднородным у Блока равно 50:50, у Брюсова — 30:70. Блок еще более подчеркивает эту однородность рифм частым повторением одних и тех же рифмических пар: вечер — ветер (4 раза), искры — быстры(й) (4 раза), воздух — отдых, комнат — помнят, пепел — светел (по 2 раза). В русской системе рифм всегда было некоторое количество словесных пар, фонетически не дающих точной рифмы, но узуально допускаемых к рифмовке: волны — безмолвны, можно — должно. Блок своими осторожными вольностями как бы расширяет этот круг узуальных созвучий, Брюсов своими резкими сопоставлениями любого слова с любым как бы сразу вовсе разрывает его.

При более пристальном рассмотрении рифм типа Т-П тоже можно заметить более тонкие различия — на этот раз не между Брюсовым и Блоком, а между ранним Блоком и поздним Блоком. Некоторые из этих рифм сочетают слова, которые могли бы в иных своих формах дать точное созвучие. Так, неточная рифма платье — распятьем служит как бы отголоском точной рифмы платье — распятье, рифма струны — юным — отголоском рифмы струны — юны, рифма ложем — боже — отголоском рифмы ложе — боже. А в других рифмах этого типа сочетаются слова, ни в каких своих формах не дающие точного созвучия: шепчет — крепче, не был — небо, ценим — лени, Теодорих — море, стужа — ужас. Первые фактически еще не расширяют запаса русских рифм, а лишь разнообразят его новыми словоформами прежних слов; и только вторые означают реальное обогащение стиховых средств. Подсчитаем соотношение между первыми, «подобо-точными», и вторыми, «характерно-неточными», созвучиями и мы увидим, что Блок, а с ним вся русская поэзия, лишь постепенно идет от первого типа ко второму. В стихах I блоковского периода отношение «подобо-точных» к «характерно-неточным» равно 100:0; во II и III периодах — 30:70; у Ахматовой (1909–1923) — 50:50; у Маяковского («Облако в штанах» и «Война и мир») — 15:85. Поэты ХХ века отходят от более легких «подобо-точных» рифм к многообещающим «характерно-неточным» так же, как когда-то поэты XVIII века отходили от более легких глагольных рифм к многообещающим неглагольным.