Так начиналась жизнь

11

Год выдался бесснежный. Кровью обливалось сердце Батыра, когда он смотрел на посевы. Обвисли листья джугары на невысоких и тонких стеблях. Серый налет пыли покрыл их. Казалось, растения стонут, изнемогая от жажды. Посевы гибли на глазах, не оставляя надежды даже на плохой урожай.

Чтобы подвести к полю воду, надо было углубить арык по меньшей мере на метр на всем протяжении от основного магистрального канала. Но поле его находилось далеко в стороне, потому что лучшие земли были заняты задолго до его прихода в аул.

Батыр пытался определить время, которое уйдет на углубление арыка. Расчеты показывали, что одному ему не успеть. Обращаться за помощью к дехканам сейчас совестно: каждый занят спасением своего урожая.

Казалось, выхода нет. Надеяться можно было лишь на чудо, что вода вновь поднимется, а посевы к тому времени еще не погибнут.

Талас застал Батыра на поле, когда тот, ковыряя серпом сухую землю, пытался определить на глубине ее влажность.

— Несчастье свалилось на наши головы, — сказал Талас и присел рядом.

Он тоже был обеспокоен случившимся.

— Пшеница с просом уже погибли... Джугара еще с неделю потерпит, — ответил Батыр.

— Я слышал, что ты знаком с плотницким ремеслом? — спросил Талас и скосил на Батыра глаза.

— Приходилось. С топором обращаться умею, лодки когда-то строил. А что?

— Значит можешь поставить чигирь. Лес я вчера с базара привез.

Талас схватил Батыра за рукав рубахи и все старался заглянуть ему в лицо. Батыр, обдумывая предложение, медлил с ответом.

— Дам воды, ты польешь свою джугару, — настаивал Талас.

— Боюсь, будет поздно.

— Батыр, клянусь тебе святым именем аллаха: возьмешь из моих посевов равнозначный участок. Сниму часть долга?!

Батыр согласился. С утра до ночи он работал. Из-под острого топора летела белая щепа. Веселее пошло время, куски мертвого дерева превращались в зубчатые диски.

Ырза, продолжавший батрачить в хозяйстве Таласа, занялся арыком. Вода должна подойти под самое колесо, когда чигирь будет установлен.

Талас неотступно следил за тем, как продвигалась работа. Пытался даже советовать, но этим только мешал. Вскоре он уехал в город за глиняными горшками.

Навесить их на колесо было нетрудно. Талас размечал расстояние, поддерживал горшки, а Батыр привязывал веревкой, сплетенной из лыка.

— Золотые у тебя руки, — похвалил Батыра Талас. — Тобой был бы доволен самый строгий хозяин.

Батыр отмалчивался. Не желал он расположения Таласа. И, работая на этого человека, не ощущал в душе ничего, кроме горечи.

Наконец, закрепили последний горшок. Работу можно было считать законченной. Оставалось опробовать сооружение. Простота устройства исключала возможность ошибки.

Талас сам прикрутил к спине осла толстую палку, второй конец этого своеобразного рычага был наглухо сращен с горизонтально поставленным диском. Осла погнали по кругу. Заскрипело сухое дерево, вздрагивая, сцепились зубья деревянных колес, сооружение пришло в движение.

Под чигирем глухо плеснула вода. Горшки медленно поползли вверх. Чем выше они поднимались, тем большим становился угол их наклона. Вот и первая струйка робко застучала по дну желоба. Вода сбежала в неглубокую канавку, стремительно двинулась к полю.

Следом за водой шел Талас. Он часто нагибался, чтобы выбросить из канавки попавшие туда комья земли. Если на пути встречалась яма, вода долго ее заполняла. Талас садился, терпеливо ждал, когда она потечет дальше.

Шум льющейся воды, мерное поскрипывание вращающихся колес — все это вселяло в сердце Батыра надежду, что и его урожай будет спасен.