Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь

Кроме того, о своей склонности к жестокости рассказывали и сами «вечные нарушители порядка». Когда им задавали череду вопросов, то они чаще других юношей отвечали, что предпочитают жить безрассудно и не задумываясь о последствиях (вместо того чтобы учитывать ошибки прошлого и вести себя предусмотрительно), а также называли себя озлобленными, недружелюбными, нелюдимыми, настороженными и бесстыдными по отношению к окружающим; кроме того, они заявляли, что не сопереживают другим людям, что равнодушны к ним. Такое отношение к жизни и такие психологические установки, вне всяких сомнений, подталкивали участников к одной из «ловушек юности» – отчуждению от семьи и, как следствие, ослаблению эмоциональных связей с родственниками.

Обратившись к «временным нарушителям порядка», мы обнаружили, что те начали хулиганить относительно поздно. Некоторые из «временных нарушителей порядка» в детстве порой прибегали к антисоциальному поведению, однако ни у кого из них подобное поведение не закреплялось и не проявлялось на постоянной основе. Тем не менее, судя по их собственным рассказам, рассказам их родителей и даже данным, полученным из документов, к середине подросткового возраста все они становились настолько враждебными по отношению к окружающим, что их можно было отличить от «вечных нарушителей порядка» исключительно по уровню жестокости. Как бы то ни было, судимость за насильственные преступления к восемнадцати годам имели лишь 8 % «временных нарушителей порядка» (напомним, что у «вечных нарушителей порядка» подобная судимость имелась почти в 25 % случаев).

Кроме того, «временные нарушители порядка» отличались от «вечных» еще и личностными чертами и тем, что реже попадали в ловушки юности. «Временные» нарушители порядка», конечно, вели себя враждебно, однако эта враждебность не доходила, как у «вечных нарушителей порядка», до крайности; «временные нарушители порядка» чаще заявляли, что им нравится ощущать власть и запугивать людей только ради выгоды. С этой склонностью сочеталось и то, что «временные нарушители порядка» умели руководить другими, а если учесть, что оценки у них при этом были лучше, чем у «вечных нарушителей порядка», то неудивительно, что они смели надеяться на достойную занятость в будущем. Однако «временных» и «вечных нарушителей порядка» различало еще кое-что важное – в социальном смысле. Вероятно, из-за того, что «временные нарушители порядка» к восемнадцати годам были сильнее привязаны к семье – и тем самым избегали по меньшей мере одну очень пагубную «ловушку юности», – они охотнее «вечных нарушителей порядка» вступали в близкие отношения с людьми. Тем не менее у них наблюдалась склонность к бунтарству. Во-первых, они по-своему трактовали жизнь в мире людей – не понимали, зачем что-то запрещать детям; не хотели принимать то, что у разных людей может быть разное положение в обществе; а также редко придерживались строгих религиозных правил. Во-вторых, они нередко бывали искушены в наркотиках, табаке и алкоголе, а также незащищенном сексе и опасном вождении. Конечно, в «ловушки» юности они попадали реже «вечных нарушителей порядка», однако не были к ним окончательно устойчивы.

Влияние детства

Когда мы описали сходства и различия между двумя видами юных нарушителей порядка, пришло время для третьей части нашего приключения по проверке предположений Моффитт – и теперь мы попытались выяснить, почему у представителей двух групп настолько по-разному складывается жизнь. Как вы помните, помимо уже подтвержденного предположения о том, что у «вечных нарушителей порядка» враждебность по отношению к окружающим проявляется сильнее, чем у «временных», было еще одно: Моффитт в том числе полагала, что у «вечных нарушителей порядка» взросление проходит труднее и что в раннем возрасте они испытывают трудности в психологическом и поведенческом развитии. Наши ожидания в основном оправдались. Давайте для начала поговорим об условиях, в которых росли участники.

В отличие от матерей «временных нарушителей порядка», матери «вечных» часто заводили первенцев раньше, дольше воспитывали сына в одиночку в течение первых одиннадцати лет его жизни, испытывали больше трудностей с деньгами и занимали не такое высокое положение в обществе. Кроме того, матери «вечных нарушителей спокойствия», если судить по данным, которые мы собирали, когда участникам было семь, девять и одиннадцать лет, чаще испытывали трудности с психическим здоровьем. Возможно, как раз из-за вышеперечисленных условий, «вечных нарушителей порядка» матери воспитывали не так грамотно, как «временных». Когда мы подняли данные о том, как матери взаимодействовали с трехлетними участниками, то выяснилось, что к «вечным нарушителям порядка» матери реже, чем к «временным», проявляли заботу и внимание; кроме того, с первыми матери чаще вели себя грубо, а их подход к воспитанию (судя по данным, которые мы собрали, когда участникам было семь и девять лет) реже оказывался последовательным. Наконец, в семьях «вечных нарушителей порядка», в отличие от семей их сверстников – «временных нарушителей порядка», чаще происходили ссоры.

Социальные и экономические обстоятельства, возможно, и вправду приводят к тому, что между «вечными» и «временными нарушителями порядка» наблюдаются такие различия. Однако напомним, что Моффитт также списывала эти различия на трудности в развитии «вечных нарушителей порядка», с которыми те сталкивались еще в раннем возрасте. Желая проверить и эту часть предположений Моффитт, мы изучили, насколько представители двух видов юных «нарушителей порядка» отличались друг от друга по темпераменту, умственной деятельности и поведению еще в двухлетнем возрасте. «Вечных нарушителей порядка» матери чаще описывали как «трудных»; судя по данным, которые мы собирали, когда участникам было по три года, «вечные нарушители порядка» в детстве чаще обладали своенравным темпераментом (см. 2-ю главу); кроме того, данные, которые мы собирали об участниках с пятилетнего возраста и до одиннадцатилетнего, опрашивая родителей и учителей, показывают, что «вечные нарушители порядка» были не такими усидчивыми, как «временные» (см. 4-ю главу).

Помимо этого, в раннем возрасте у «вечных» и «временных нарушителей порядка» были очевидные различия в умственной деятельности. «Вечные нарушители порядка» выполняли обычные тесты на интеллект для пятилетних детей хуже, чем «временные», причем, если судить по тестам, которые участники выполняли в семь, девять и одиннадцать лет, разница в показателях неуклонно росла с годами. Если учесть вышесказанное, то неудивительно, что с семи до одиннадцати лет у «вечных нарушителей порядка» хуже, чем у «временных», развивались навыки чтения, а к тринадцати годам у них не так хорошо работала память.

Получается, все перечисленные трудности, с которыми «вечные нарушители порядка» сталкиваются в психическом развитии, а также непростые условия проживания приводят к тому, что между представителями двух видов «нарушителей порядка» наблюдаются явные различия. Судя по свидетельствам родителей и учителей, в годы средней школы до подросткового возраста «вечные нарушители порядка» чаще ввязывались в драки и их, возможно как раз из-за этого, сильнее, чем «временных нарушителей порядка», недолюбливали сверстники.

Предварительные выводы

Собранные нами данные в основном свидетельствуют в пользу предположений Моффитт о двух видах юных «нарушителей порядка». Во-первых, представителей этих групп довольно просто поделить: у «вечных нарушителей порядка» трудности в поведении начинают проявляться с детства, а у «временных» – с юности. Несмотря на это, очевидное различие, представители двух групп на первый взгляд очень похожи друг на друга в подростковом возрасте. И те и другие часто попадают в «ловушки» юности (например, употребляют наркотики или совершают акты вандализма), а также примерно одинаково проявляют свое враждебное отношение к окружающим. Однако напомним, что «вечные нарушители порядка» не только превосходят «временных» в уровне жестокости, но и в целом по-настоящему озлоблены, нелюдимы, настороженны и бесстыдны по отношению к окружающим, в то время как у «временных нарушителей порядка» наблюдаются в основном внешние проявления антисоциального настроя. Итак, несмотря на то, что хулиганы двух видов во многом похожи друг на друга, они во многом и различаются. Если вы помните, то в ходе второй части нашего приключения по исследованию жизни трудных мальчиков мы собирались определить, почему и как эти сходства и различия проявляют себя во взрослой жизни участников.

Моффитт предполагала, что в семьях «вечных нарушителей порядка» положение окажется труднее и что «вечные нарушители порядка» в раннем детстве сталкиваются с трудностями в развитии. Судя по данным нашего исследования, она была права. «Вечные нарушители порядка» росли в более тяжелых условиях: их родители занимали не такое высокое положение в обществе, в их семьях чаще происходили ссоры, их хуже воспитывали, они испытывали больше трудностей в умственном развитии, чаще обладали трудным темпераментом в раннем детстве и были не такими усидчивыми в начальной школе. По правде говоря, чем старше становились представители двух видов «нарушителей порядка», тем сильнее (судя по данным, которые мы собирали, пока им было от трех до одиннадцати лет) они отличались друг от друга. Если в два года «вечные» и «временные нарушители порядка» были во многом схожи (и с теми, и с другими в большинстве своем было тяжело управляться), то в три года они уже походили друг на друга меньше (среди «вечных нарушителей порядка» чаще встречались участники с трудным темпераментом), а с пяти лет до одиннадцати (по уровню неусидчивости) – еще меньше. Вышеописанное сходится с предположениями Моффитт, поскольку она была уверена, что у «вечных нарушителей порядка» с годами наблюдается все больше антисоциальных проявлений. Эту закономерность, опять же, неплохо было бы рассмотреть в рамках взаимовлияния поведения и среды, то есть с точки зрения правила, согласно которому ребенок сам влияет на собственное развитие.

Прежде чем мы обратимся к вопросу о дальнейшей жизни «вечных» и «временных нарушителей порядка», следует поделиться еще одним, заключительным наблюдением. Это наблюдение касается тех, о ком мы прежде почти не упоминали, – а именно девочек. Мы решили в этой главе в первую очередь сосредоточиться на мальчиках в основном потому, что они намного чаще становятся «вечными нарушителями порядка» – в десять раз чаще девочек. Однако, невзирая на столь огромный разрыв в показателях, мы обнаружили, что почти все различия, которые мы наблюдали у «вечных» и «временных нарушителей порядка», встречаются и у «вечных» и «временных» нарушительниц порядка». Поэтому, получается, предположения Моффитт о том, чем отличаются друг от друга «вечные» и «временные нарушители порядка», применимы не только к представителям мужского пола. Итак, «вечными нарушителями (и нарушительницами) порядка» становятся те, кто унаследовал или приобрел особенности, которые препятствуют развитию (например, ограничения умственной деятельности или трудный темперамент) и при этом проявляются в раннем детстве. Кроме того, такие люди растут в неблагополучных обстоятельствах (например, под присмотром неграмотного родителя, в отчуждении от родственников и в нищете, из-за чего ребенку в будущем трудно общаться с людьми вне семейного круга, в первую очередь со сверстниками и преподавателями). Вероятно, девочки значительно реже становятся «вечными нарушительницами порядка», потому что в раннем детстве у них не так часто наблюдаются трудности в умственном развитии, они реже обладают своенравным темпераментом и чаще проявляют усидчивость. Тем не менее, как мы можем судить, и для мальчиков, и для девочек одинаково важно как здоровое развитие психики и поведения, так и обстоятельства, в которых они растут.