Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь

Выводы

Возможно, для вас это новость, однако жизнь по меньшей мере с точки зрения биологии несправедлива. Именно к этому ключевому выводу можно прийти на основе тех свидетельств, что мы получили в ходе исследования, посвященного связи между наследственностью и успехом в жизни. Дело всего лишь в том, что никто из нас не выбирает себе родителей, в то время как гены, унаследованные от них, могут дать значительное преимущество еще в начале жизненного пути. Как мы увидели, биологическая наследственность приводит к тому, что кто-то из детей быстрее учится говорить и читать; кто-то из подростков метит выше в смысле образования и трудоустройства; кто-то из молодых людей стремится обучаться и/или работать за границей; а кто-то из взрослых грамотнее распоряжается деньгами и находит себе таких же грамотных партнеров. Судя по всему, та же наследственность может повысить вероятность того, что у человека в детстве будут медленнее развиваться когнитивные и некогнитивные навыки. Возможно, важнее всего то, что перечисленные личностные свойства по меньшей мере в чем-то объясняют, почему люди с определенными генами (унаследованными от родителей, которых они не выбирали) больше или меньше склонны к успеху в трудовом, финансовом и общественном смысле, то есть к восходящей социальной мобильности.

Насколько бы ни была привлекательна мысль расценивать те многочисленные наблюдения, которыми мы поделились только что, как доказательство предрешенности судьбы, есть две причины отказаться от подобного воззрения. Первая причина связана с тем, что генетика не определяет жизнь человека на сто процентов, а вторая – с тем, что на развитие человека можно повлиять положительно.

Давайте рассмотрим обе причины по очереди.

Не все определяется наследственностью

Пусть даже мы научились успешно предсказывать, насколько человек вырастет успешным, и показали, что гены, которые, судя по итогам GWAS, предопределяют уровень образования человека, предопределяют уровень образования (и другие фенотипические признаки, причем не только связанные с академическими успехами) участников данидинского исследования, стоит признать, что соотношение между полигенетической оценкой и связанными с ней исходами отнюдь не стопроцентно. Другими словами, уровень образования, должность, финансовое положение и личные отношения человека во многом определяются отнюдь не генами, влияние которых выражается через полигенетическую оценку. Что важно, то же относится и к нашей способности по полигенетической оценке предсказывать проявление многих «фенотипических посредников», на которых мы сосредоточились, когда пытались понять, благодаря каким событиям генотип переходит в фенотип.

Полигенетическая оценка может быть ограничена по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, наша полигенетическая оценка была основана на исследовании, в ходе которого мы искали гены, отвечающие на будущий уровень образования человека. То есть вполне возможно и даже вероятно то, что, стоит проанализировать с помощью GWAS гены, которые отвечают за уровень успеха во взрослой жизни, социальную мобильность или фенотипические медиаторы, которые мы изучали, когда пытались понять, как именно исследуемый генотип переходит в фенотип, как мы научились бы предугадывать изучаемые исходы с большей точностью, поскольку подключили бы к полигенетической оценке новые геномные варианты.

Однако сколько бы генов мы ни обнаружили благодаря GWAS, есть еще и «во-вторых», связанное с итогами множества исследований с использованием GWAS, посвященных самым разным фенотипам. Согласно этим исследованиям, гены работают таким образом, что предугадать по ним проявление всех изученных на сегодняшний день фенотипов невозможно – слишком уж много существует возможных исходов человеческого развития. По правде говоря, основная загвоздка генетики заключается в следующем: пусть даже исследования, которые мы обсуждали в двенадцатой главе и которые не подразумевают определения последовательности генов, показывают, что 50 % многочисленных фенотипических признаков передаются по наследству, в процентном соотношении количество фенотипических признаков, для которых даже возможно провести полигенетическую оценку, в основном насчитывает не более 10 %! Такое несоответствие в научной литературе называют проблемой отсутствия наследственности. Почему полигенетическая оценка, выведенная на материале пусть даже миллионов геномных вариантов, показывает, что наследственность едва ли объясняет различия между людьми, в то время как исследования с участием близнецов, родителей с родными и приемными детьми и другими людьми, связанными родством, показывают, что наследственность определяет намного больше фенотипических признаков?

В целом есть все причины полагать, что если бы GWAS использовали для оценки всех фенотипических признаков, указывающих на уровень успеха человека, или всех фенотипических посредников, на которые мы обращали внимание в своем исследовании, и если бы нам удалось подключить полигенетическую оценку и по ним, мы, вне всяких сомнений, предсказали бы, как будет жить и развиваться каждый участник, ничуть не точнее. Другими словами, важно отметить следующее: поскольку обнаружилось, что предсказать почти любую сторону человеческого развития, в том числе и уровень успеха, на основе одной лишь наследственности крайне тяжело, свой вклад в жизнь человека во всех отношениях наверняка вносят множество обстоятельств, с наследственностью никак не связанных. Получается, влияние наследственности вероятностно, по крайней мере в отношении тех фенотипических признаков, на которых сосредоточились мы. Если предсказывать будущее человека только по набору генов, можно выявить много любопытного, однако о стопроцентной точности прогноза заявлять никак нельзя.

Чем полезны наши наблюдения?

Раз наследственность ответственна отнюдь не за все различия между жизнью и развитием людей и в этом заключается первая причина, по которой природа не предопределяет судьбу, то в чем же заключается вторая причина? Дело всего лишь в том, что, как мы отметили в двенадцатой главе, вероятность того, проявится ли генотип в фенотипе, разнится от человека к человеку, от времени к времени и от места к месту. Вполне возможно, что наблюдения, которыми мы поделились, распространяются только на жителей Новой Зеландии, которые родились в определенный год в 1970-х и вступили в зрелую жизнь на рубеже XX и XXI веков, однако мы говорим не об этом: у нас есть достаточно причин полагать, что наши наблюдения применимы отнюдь не только к той выборке, на которой мы проводили исследование. Совершенно очевидно, что исследование с использованием GWAS, на котором мы основывали свою полигенетическую оценку, проводилось не в Новой Зеландии, а в том самом западном мире. Это значит, что по полигенетической оценке возможно предсказать уровень образования людей (и, как нам кажется, многие другие фенотипические признаки), по меньшей мере не только в тех населенных пунктах, откуда родом участники первоначального исследования с использованием GWAS.

Тогда почему же так важно обратить внимание на то, что наблюдения, полученные в ходе исследования с участием определенных людей, в основном распространяются на этих же людей? Причина в том, что мир, в котором мы живем и к которому мы привыкли, может стать совершенно иным. Именно поэтому так важно обратить внимание на посредников, которые способствуют переходу генотипа в фенотип. Мы не раз отмечали, что наши наблюдения могут быть крайне полезны: если удастся определить, как развивать в генетически не предрасположенных к этому людях языковые навыки, навыки чтения, самообладания и межличностного общения, и применить эти знания (возможно, в первую очередь к тем, кто, судя по наследственности, с меньшей вероятностью станет в будущем успешным), тогда влияние наследственности, которое мы выявили в своей работе, можно изменить. По правде говоря, в новом мире благодаря этому даже можно было бы значительно повысить вероятность того, что человек, не имеющий к этому генетической предрасположенности, вырастет успешным. Например, представьте, что в обществе принято всячески – и эффективно – воспитывать в детях те навыки, которые мы назвали фенотипическими посредниками, способствующими переходу генетической предрасположенности к успеху в фенотип. Это было бы особенно полезно для тех детей, у которых такой предрасположенности как раз нет. Благодаря этому можно было бы улучшить жизнь тех людей, которым не повезло унаследовать способствующие успеху гены. Тогда связь между наследственностью и успехом стала бы еще слабее, и у людей были бы относительно одинаковые шансы преуспеть.

В очередной раз напомним, что благодаря нашему анализу выяснилось: биология не определяет судьбу, а развитие человека вероятностно, поскольку ничто в нем нельзя предсказать со стопроцентной точностью. Как только можно будет, едва мы выявим стоя́щие за этим биологические процессы, снижать вероятность возникновения раковых опухолей у людей с соответствующей генетической предрасположенностью, нам удастся противостоять влиянию тех генов, которые уменьшают шансы на успех в будущем, нарочно развивая в людях когнитивные, некогнитивные и, возможно, многие другие навыки.