Хозяйка болот

44

27 апреля

В задней комнате салона Тэмми мой нос жжет резкий аммиачный запах краски для волос. Высовываюсь из-за занавески, что отделяет подсобку от главного салона, и невестка шипит:

– Вернись на место! Мона вот-вот придет.

Я сплетаю пальцы и оглядываюсь. В одном Тэмми права: если бы я задалась целью нарыть компромат на кого-либо в Тенетки, это идеальное место.

Я уже услышала о двух интрижках, одной операции по увеличению груди и стычке пожилых сестер, сражающихся за небольшое состояние своего отца. На данный момент, однако, тихо. Ныряю в сумку и открываю тетрадь моей матери.

Опять на этой неделе папаша Бойда напился и стучал в дверь, кричал: «Впусти меня, мальчишка, или я надеру твою жалкую задницу!» Бойд и Лони на болоте, и я сидела тихонько, пока он не убрался. Надеюсь, Ньют никогда не вернется. Всякий раз, когда он появляется, Бойд мрачнеет.

Я хотела бы утешить своего мужа, если он поговорит со мной.

Но он не станет. Прошлой ночью я сдалась и легла спать. В полночь проснулась в пустой кровати, потерла глаза и увидела, как Бойд стоит у окна. «Иди сюда, Рути, – сказал он. – Только посмотри на эти звезды».

Я надела тапочки и подошла, и он поставил меня перед собой. Муж был таким теплым. Он положил руки на мой большой живот, и мы стояли некоторое время, глядя вверх и слушая, как сверчки поют свою песню. Под ясным ночным небом мы любовались на красоту внешнего мира и почувствовали, как ребенок движется в моем внутреннем. Мы не разговаривали, но мы были там, вместе.

Открывается дверь салона, и заходят две женщины. Я выглядываю в крохотную щелочку между занавеской и стеной.

Это лучшая подруга Тэмми, Джорджия, вместе с Моной Уотсон. Молодая женщина и пожилая, похожего телосложения; но пышная прическа Джорджии выглядит посвежее, чем локоны Моны.

Может, совпадение, что они пришли в одно время, но я подозреваю, Тэмми специально позвала подругу. Джорджия садится и берет журнал People, а Мона занимает свое место в кресле. В зеркале Мона и Тэмми решают, оставить ли тот же самый стиль. Во время мытья волос они бормочут ни о чем, а затем Тэмми снова усаживает Мону и говорит наполовину Джорджии, наполовину своей клиентке:

– Бедняжка Клаудия Эпплгейт потеряла мужа, вот ужас-то, да? Он был такой милый, такой молодой. Мона, ты ходила на похороны?

Миссис Уотсон поправляет черный пеньюар.

– О, было так грустно.

Тэмми убирает полотенце с шеи Моны.

– Страшно смотреть, как умирают молодые! А муж Клаудии тебе вроде родня?

– По мужу. Он был двоюродным братом моего Дэнни.

– Ой, тебе, наверное, нелегко пришлось, – воркует Тэмми.

Мона идет прямо туда, куда невестка ее заманивает.

– Ох, да. Все это напомнило мне о похоронах моего Дэнни, храни Господь его душу. Он тоже умер молодым.

– Упокой его Господи, – подхватывает Тэмми. – Как ты вообще справилась с таким ударом?

Мона неподвижно сидит под руками невестки.

– Что ж, дорогая, если хочешь знать, меня накачали седативами – полагаю, то же самое сделали и с Клаудией. Конечно, это была не моя идея, но дай бог здоровья человеку, который дал мне таблетки.

– А их тебе дала не подруга?

– Нет, босс моего мужа, Фрэнк. Он был святым. Даже оплатил часть счета за похороны.

Джорджия складывает журнал обратно и говорит со своего стула:

– Этот Фрэнк Шаппель – хороший человек. – Она опускает голос почти до шепота. – И красивый.

Миссис Уотсон ничего не отвечает.

– Как жаль, что он один и некому о нем позаботиться, – подхватывает Тэмми. – Я слышала, его жена сбежала и бросила беднягу много лет назад. Это ж у нее парень в Мобиле или я путаю?

– Дорогая, слухи не всегда правдивы, – говорит миссис Уотсон, разглаживая пеньюар. – Это он от нее налево ходил.

Я навостряю уши.

– Серьезно? – ахает Тэмми.

Миссис Уотсон почти смеется.

– Он позаботился обо мне, но, думаю, жене не так везло.

Да кто такая эта женщина? Сидит и поливает грязью капитана Шаппеля.

– Не люблю кого-то осуждать, особенно того, кто помог мне в трудные времена, мы с Ритой Шаппель дружили, – продолжает миссис Уотсон. – Когда она узнала, что у ее мужа подружка в Таллахасси, то забрала детей, отвезла их к маме и больше не вернулась.

Мне почти хочется пойти туда и сказать ей, куда засунуть ее лживые сплетни.

– Да ладно! Подружка в Талли? – охает Тэмми.

– Ходили слухи, что он крутил с местными дамами, но это чушь. Ни одна уважающая себя женщина не заведет интрижку в городе такого размера.

– Просто поверить не могу, что хороший человек оказался гулякой! Получается, миссис Шаппель начала совершенно новую жизнь?

– Да, печальная история. Они казались такой хорошей парой. Но, как я всегда говорю, никогда не знаешь, что происходит между людьми.

– Это факт, – подтверждает Тэмми.

Через щель в занавеске я едва вижу влажную голову миссис Уотсон.

– И Рита не уезжала ни в какой Мобил, она вернулась в Панама-Сити. Я очень скучала по ней. Жены работников рыболовства очень близки.

– Она потом еще вышла замуж? – Тэмми движется вокруг Моны и загораживает мне вид.

– Нет, она до сих пор Шаппель и до сих пор любит Фрэнка. Я слышала, он ездил проведать ее после развода. Я даже надеялась, что она простит его и вернется в город. Так было бы лучше для Стиви.

– Потеря этого мальчика, должно быть, сильно ударила по Фрэнку.

– Особенно то, как он умер, – говорит Мона. – Бедняга Стиви действительно постарался изменить свою жизнь. Наверное, опять сорвался. И эта мать с ребенком в другой машине. Самое ужасное: они как раз ехали в Диснейленд!

Повисает пауза, все переваривают информацию. Мона продолжает:

– В любом случае после похорон Стиви я отнесла Фрэнку запеканку. Мне было жаль его – остался совсем один, еще и Рита напустилась на него на похоронах.

– Бывшая жена?

– Да вы наверняка слышали. Такую сцену закатила. Прямо заявила при всех: «Наш мальчик погиб из-за тебя!» И много чего еще.

– Неужели! – ахает Джорджия.

– Но после второй запеканки Фрэнк вроде как неправильно меня понял, если вы понимаете, о чем я. Так что я перестала к нему ходить. После гибели моего Дэнни Фрэнк был очень добр ко мне, и я просто хотела отплатить услугой за услугу. Хотя людям в голову не залезешь, верно? У моего Дэнни бывали стычки с Фрэнком. Ближе к концу они все время ругались. Ох, чего я разболталась? История давнишняя, кому она интересна. Еще и я завелась.

– Дорогая, возьми салфетку, – предлагает Тэмми.

Я опускаю кончик волос в горшочек с белой пастой и задаюсь вопросом, какой цвет получится. Это не моя стихия: салон, сплетни и гадкие слухи, сидеть в подсобках, слушая бог знает что. Чем больше я узнаю, тем запутанней выходит история. Это все равно что пытаться нарисовать птицу, которую я никогда не видела, найдя перо или яичную скорлупу, но не само животное. А потом еще налетает куча птиц, которых я не замечала, и отвлекает меня.

Тэмми последний раз взбивает волосы Моны. Я поручила невестке спросить о Генриетте, даме, которая написала розовую записку. А еще остается бланк, подписанный мужем Моны, лейтенантом Дэниелом Дж. Уотсоном: «Кошелек найден на суше…»

Вместо этого Тэмми говорит:

– До свидания, Мона, увидимся на следующей неделе!

Миссис Уотсон уходит, я жду минуту, затем выхожу из подсобки. Тэмми подметает с пола мелкие волоски.

– Тэмми, я надеялась еще на два вопроса…

– Теперь ты, – говорит она и сажает меня в кресло.

– Что? Нет, Тэмми, правда.

– Не волнуйся, я не собираюсь менять твой стиль, просто секущиеся кончики обрежу.

Я всегда ненавидела подстригать волосы. Это занимает так много времени, и для чего? Мне нравятся длинные. Но хотя я видела творения Тэмми, почему-то не встаю со стула. Может, слишком удивлена предложением или слишком расстроена тем, что сейчас услышала.

Она чем-то брызгает на мои волосы из бутылки.

– Не волнуйся, я никогда никому не делаю стиль, который им не подходит. Так, Лони, у тебя же еще осталась та полная коллекция пластинок «Битлз», которую ты купила в Таллахасси?

– Извини?

– И настоящий проигрыватель специально для них?

Я киваю.

– Ну вот, так я и понимаю, что тебе подойдет. Линда Маккартни, стиль конца шестидесятых – начала семидесятых. Конечно, не блондинкой, но, как и у нее, с пробором ровно посередине, просто немного подстричь.

Она что, смеется?

– У меня же уже такая прическа.

– Нет, потому что ты не обрезаешь кончики. – Она расчесывает мои длинные пряди и осматривает их. – Во что ты там окунулась? – Тэмми перескакивает на другую тему: – Ладно, что мы узнали? Похоже, Мона не крутила с Фрэнком Шаппелем.

– А ты думала, что да?

Джорджия поднимает глаза от журнала.

– А с чего бы ему покупать ей дом?

– Что? – поворачиваюсь я к ней.

– Так люди говорят, – отвечает Джорджия.

Конвейер по производству слухов в Тенетки. Похоже, на нем город и держится. Но Джорджии что с того? Надеюсь, Тэмми не выложила ей все подробности…

– Лони, пожалуйста, не крутись. – Тэмми фиксирует двумя пальцами мой череп.

– Так ты думаешь, Фрэнк Шаппель купил миссис Уотсон ее дом? – спрашиваю я.

– Довольно дорогой подарок, чтобы просто из жалости, – замечает Тэмми, зачесывая мои волосы вперед и намечая прямую линию.

– Подожди, – говорю я. – Кто вообще сказал, что Фрэнк купил ей дом? – Но я теперь – просто работа. Обе подруги остаются глухи к моим словам.

– И еще, – подхватывает Джорджия, – почему муж Моны не ладил с мистером Шаппелем?

Тэмми убирает мои волосы со лба.

– Об этом Лони и спросит его жену Риту.

– Что?

– Миссис Шаппель. Она может помнить то, чего никто другой не знает.

Тэмми держит свою заостренную расческу под углом, а сама разговаривает с моим отражением.

– Я ее тебе нашла. Теперь тебе надо проверить зацепку. Сама слышала Мону. Рита в Панама-Сити и фамилию не меняла. Вот и поговори с ней! Помни, мы работаем пятьдесят на пятьдесят. Немного делаю я, немного делаешь ты.

Я смотрю на отражение Тэмми в зеркале. Она мнит себя частным сыщиком из романа, что-то вроде «П как Парикмахер».

– Половины не понимаю из того, о чем вы обе говорите, – признаюсь я.

Тэмми сводит брови. Она может взорваться.

– В смысле, я ценю… – пасую я.

Она возвращается к расчесыванию.

– Тэмми, все, что я хотела узнать от Моны, касается рапорта, который подал ее муж…

Она заканчивает мое предложение, как учитель, объясняющий ошибку.

– …И почему Фрэнк Шаппель заплатил за похороны ее мужа, и почему купил ей дом, бога ради.

– Ты уверена, что он купил ей дом? И заплатил за похороны? Ведь, по словам мистера Хэпстеда… – Имя застревает у меня в горле.

– Что, они все скинулись? Да брось. Это ж какие богатые должны быть знакомые, чтобы хватило на хорошие похороны и дом. Поедешь в Панама-Сити – спроси у миссис Шаппель, почему Фрэнк и Дэн не ладили.

– Нет, – говорю я. – Скидывались только на похороны.

– Лони, Дэна Уотсона убили, и дело так и не раскрыто, – вмешивается Джорджия. – Твой папа, земля ему пухом, умер в результате несчастного случая. А вдруг нет? Что, если это было убийство? Твой папа мог стать жертвой той же банды.