Любимая ученица демона

33. Как обхитрить демона

Киаран

Ненавижу Сайман. Между прочим, с первого курса. С того самого момента, как стоял перед перепуганной нимфой из штрафников и лихорадочно придумывал задание, подходящее для девчонки.

Кстати, спасибо деду, это он воспитал во мне неприятие жестокости, а бессмысленной — особенно. Хотя, нет, вру. Основу заложили родители, а он закрепил их уроки. Меня бесило все, что нравилось деду, и мое главное правило — не быть похожим на него. Если это не делает из меня настоящего демона, мне плевать.

Соль — моя боль. Жертва, которую я принес на алтарь собственного эгоизма. И все же успокаиваю себя тем, что поступил с ней жестко, но не жестоко. Она не стала несчастной, попав в академию, а теперь, когда сюда поступил ее брат, я все чаще вижу на ее лице улыбку. Конечно, когда она уверена, что меня нет рядом.

А Сайман я ненавижу. Каждый год — одно и то же. Бессонная ночь на дежурстве и противостояние с загнанными в угол новичками. Преподаватели рассредоточены по всем зданиям академии, но правил немного — не играть со студентами в поддавки и следить, чтобы они не портили имущество академии.

Мне кажется, что в дежурствах нет необходимости. В ночь Саймана академия под контролем у ректора. Он вмешивается в самом крайнем случае, однако не помню, чтобы он хоть раз не успел вовремя. Похоже, Сайман — испытание не только для студентов, но и для преподавателей. Однако я никогда и ни с кем это не обсуждал — тут такое не принято.

В этом году я ненавижу Сайман еще сильнее. Потому что новички спецкурса — мои ребята. Потому что, согласно правилам, я нахожусь в своей комнате и не имею права покидать общежитие. Потому что я ничем не могу помочь Соль, да и остальным — тоже.

И я ничего не могу приказать Михаэлю. У него свое испытание: старшекурсники — наблюдатели, и их задача — пресекать конфликты, но так, чтобы участники об этом не догадались. А еще он может помочь одному из наших подопечных: первому, кто догадается об этом попросить.

Вот только я до конца Саймана останусь в неведении, хватило ли у Соль сообразительности воспользоваться поддержкой.

Ненавижу Сайман!

Сегодня мне, как никогда, хочется напиться. В общежитии, кроме меня, никого нет. Ах, да… Домовой на страже. Позвать его на кружечку эля? Нет, плохая идея. Поддатый дядя Петя поет заунывные песни под гармошку, а я и сам, того гляди, начну выть на луну.

Ночи прохладные, к утру бывают и заморозки, но я все же устроился у открытого окна. Пил маленькими глотками эль и прислушивался к звукам, доносящимся с поляны.

Там сейчас горят костры, и бьют барабаны. Студенты веселятся, пируют и пьют горячий пунш, сваренный в огромных котлах. Ритуал повторяется каждый год. Я знаю, под какую дробь на поляну приводят штрафников. Знаю, сколько времени занимает жеребьевка. Кого-то непременно отправят сюда, в общежитие преподавателей. Жаль, из моего окна не видно крыльцо.

Зато я прекрасно чувствую Соль. И «слышу», как она заходит в здание и идет по коридору — прямо к моей двери.

Вздохнув, я засунул под кровать пустую бутылку. Сила огня, Соль, я разочарован! Ты могла бы проявить смекалку, могла хотя бы попытаться стать незаметной. Нет же, ты идешь ко мне в надежде, что я в очередной раз тебе помогу.

— Да! — буркнул я, едва услышал стук в дверь.

— Доброй ночи, мастер.

Соль остановилась на пороге и кокетливо взмахнула ресницами. Как пить дать, научилась этому у Антара. Я чувствую ее смятение и раздражение, так что все в порядке: она прикидывается наивной девочкой, но происходящее ей не нравится.

— Чего тебе? — грубовато спросил я.

— Кэри… — Она вздохнула и выдержала паузу. — Я хотела предупредить…

Я молчу, не одергивая ее за «Кэри». Хочу досмотреть представление до конца.

— Мне нужно принести книгу из закрытой секции библиотеки. Слышала, что хранитель грозился отправить в карцер того, кто осмелится прикоснуться к древним фолиантам…

Молчу, но пальцы нервно выбивают дробь на подлокотнике моего любимого кресла. Не сомневаюсь, что так и будет. Даже за попытку проникновения в закрытую секцию хранитель библиотеки готов четвертовать любого. И мне абсолютно не нравится такой расклад.

— Я не прошу помощи. — Соль вздернула подбородок и посмотрела на меня с вызовом. — Хочу, чтобы ты знал. Я обещала тебе не попадаться.

— Откажись от задания, — равнодушно предложил я.

«Откажись немедленно! На этот раз мне не удастся спасти тебя от наказания!»

Она отрицательно качнула головой.

— Не хочу, чтобы меня травили. Лучше карцер…

Дикий вопль вдруг разорвал тишину. Уж на что я привычный к выходкам студентов в Сайман, но это где-то за гранью. Режут там кого-то, что ли?

— Спасите! Помогите!

Ого! А это ведь голос дяди Пети.

— Оставайся здесь! — резко бросил я Соль, выбегая из комнаты. — Узнаю, что отвлекала меня — лично придушу!

Для верности я запер дверь заклинанием.

Я не преувеличивал, потому что готов убить любого, кто причастен к издевательствам над домовым. Причинение физического вреда — серьезное преступление.

Крики доносились из подсобки на втором этаже, но пока я поднимался по лестнице, они стихли, зато теперь я слышал приглушенные рыдания.

Домовой сидел на полу подсобки и проливал слезы над дохлой мышью. Я ущипнул себя за руку, потому что точно знал, ручных зверьков у него не было, да и гонял он полевых мышей не хуже кошки. Когда я заметил неподалеку опорожненную бутылку из-под самогона, все прояснилось. Дядя Петя напился в хлам.

Или его напоили, что вероятнее. Он не стал бы тратиться на выпивку, но от подарка никогда не откажется. Так кто же принес ему бутылку?

Соль?!

Так… Она заперта. Окно открыто, но через него она не удерет, на нем стоит защита, вроде купола, что накрывает академию. Значит, у меня есть время заняться домовым.

Выслушивать пьяный бред я не стал. Мне совсем неинтересно, как на дядю Петю набросилась мышь, но пала в неравном бою.

— Мышку жа-а-алко, — причитал домовой.

Под этот аккомпанемент я оттащил его в комнату, что он занимал, уложил на кровать и помог уснуть. Надеюсь, небольшое ментальное воздействие не сочтут за преступление.

Пустую бутылку я забрал, чтобы выяснить, кто принес ее в академию.

Соль сидела на краешке кресла, когда я вернулся. Она тут же подскочила и спросила:

— Что случилось?

— Может, ты мне расскажешь? — предложил я.

— Э-э-э…

Кажется, ее удивление искреннее. Что ж, и сбежать она не пыталась.

— Ничего, — отрезал я. — Тебя это не касается.

— Мне пора, — сказала Соль. — Я пойду?

— Стой. Уж прости, но… — Я шагнул к ней. — Руки разведи в стороны.

Соль краснела, как маков цвет, когда я ее обыскивал. Мало ли, что ей удалось стащить, пока меня не было? Вроде бы на первый взгляд все на месте, но проверить не помешает.

— Теперь иди, — разрешил я, убедившись, что ее карманы пусты. — Если попадешься, навещать в карцере не буду.

Соль ушла, но недалеко. Обогнув здание общежития, она появилась под моим окном.

— Что-то забыла? — поинтересовался я, опершись на подоконник.

— Ага, — ответила она, обшаривая кусты. — Вот это.

Свет из окна упал на то, что она держала в руке.

— Со-о-оль! — взревел я.

Но она помахала мне свободной рукой и бросилась наутек.

Я упал в кресло, злой и счастливый одновременно. Ангелочек все же развела меня, как мальчишку. За то, что напоила дядю Петю, я ей еще всыплю, но разыграла она все, как по нотам. Усыпила бдительность, отвлекла внимание и обхитрила, выбросив нужную вещь в окно. Барьер не пропускал только живых существ, а один из моих кубков улетел в кусты легко и непринужденно.

— Ой-йо-о-о! — послышалось за окном. — Кэри, а она тебя сделала!

А вот и главный руководитель.

— Твоя идея? — крикнул я, не поднимаясь из кресла.

— Не поверишь. Нет!

— Не поверю, — согласился я. — Что ты руку не приложил, ни за что не поверю.

— Приложил, — хохотнул Михаэль. — Но идея не моя. Ладно, мне пора. Потом поговорим.

Кажется, мой птенчик тоже успешно прошел испытание. Я хмыкнул и прикрыл глаза: можно расслабиться, стрела в одно болото дважды не попадает.