Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

За годы войны значительное число этнических немцев, зачисленных в трудармию, перевели из лагерей НКВД в распоряжение промышленных наркоматов, где условия существенно отличались в лучшую сторону. К концу войны почти половина тех, кто работал для наркоматов – 56 000 человек, – были отправлены на отдаленные месторождения угля и нефти[746]. Они составляли немалую долю рабочей силы, занятой в этих отраслях: около 10 % всех рабочих угольной промышленности на январь 1944 года и около 20 % рабочих нефтяной промышленности, по большей части женщины[747]. Смертность среди трудармейцев, занятых на добыче угля, нефти и производстве боеприпасов, была приблизительно такой же, как и среди обычного гражданского населения в 1942–1943 годах[748].

Этнические немцы, работавшие в лагерях, жили хуже. За годы войны в лагеря НКВД было отправлено по меньшей мере 182 000 человек, большинство – на Урал, и почти все они работали либо на лесоповале, либо на стройке[749]. Хотя многие из числа лагерной администрации считали, что трудовые ресурсы восполнимы, а лагерный труд заменим, государство было обеспокоено потерей рабочей силы. К середине 1942 года Г. М. Грановский, начальник Отдела учета и распределения заключенных (ОУРЗ), уже забил тревогу по поводу высоких показателей смертности. Например, в Богословлаге в период с января по июль 1942 года умерло 17,6 % этнических немцев, а еще 34,6 % отстранили от работы по состоянию здоровья. Грановский писал: «Причинами такой высокой убыли является ослабление рабочего фонда, доведение его до состояния инвалидности и непригодности к труду. Подобная убыль, если она будет идти такими же „темпами“, в скором времени приведет к резкому сокращению рабочего фонда этих контингентов [этнических немцев], если своевременно не будут приняты меры предупредительного характера»[750]. Грановский сделал доклад, как раз когда снабжение крайне ухудшилось. Рабочие оборонных заводов страдали наряду с детьми и другими уязвимыми группами населения, и государство не могло исправить ситуацию в лагерях, не нанеся ущерба другим группам. В 1944–1945 годах, когда продовольственный кризис стал менее острым, государство начало отправлять в лагеря больше продовольствия. Однако последствия недоедания и труда в тяжелых условиях накладывались друг на друга. Несмотря на улучшение снабжения, уровень смертности среди зачисленных в трудармию этнических немцев в лагерях НКВД и процент демобилизованных по нетрудоспособности в 1944 и 1945 годах не снизился[751]. Обеспокоенность Грановского «сокращением рабочего фонда» этнических немцев, а не страданиями людей наглядно иллюстрировала отношение некоторых чиновников к населению лагерей, а часто и к свободным гражданам.