Борджиа. "Секс. Власть. Убийство. Аминь"

***

Голосование того дня принесло Родриго Борджиа столь ожидаемую победу. Вице-канцлер слушал монотонный голос, зачитывающий итоги выборов, медленно перебирая четки.

— Кардинал Джулиано делла Ровере получает семь голосов.

Крупная бусина сердолика скользнула вниз по шелковой ленте.

— Кардинал Альберто Колонна — два.

Пальцы обхватили следующий густо-оранжевый камень, гладкий на ощупь, круглый, увесистый.

— Кардинал Родриго Борджиа!

Услыхав свое имя, испанец вздрогнул, будто его пронзило молнией.

— Четырнадцать! Кардинал Борджиа набрал необходимое большинство! — отчетливо и громко произнес прелат.

При этих словах ноги Родриго подкосились, и со вздохом великого облегчения он упал на колени, склонив голову в молитве, мысленно вторя: «благодарен, благодарен». Буря переживаний трепала его душу, но в следующую минуту ему пришлось взять себя в руки.

— Поправка! Кардинал Борджиа купил необходимое большинство.

Слова делла Ровере раздались в наступившей тишине, будто гром среди ясного неба.

— Что вы такое говорите? — неуверенно прошипел Асканио между других неодобрительных возгласов.

— Он говорит, что престол Святого Петра выставлен на продажу! — громогласно промолвил Родриго, все еще оставаясь на коленях, но уже полностью овладев собой.

Самообладанию за годы в Ватикане он научился в совершенстве.

— И был куплен испанцем погрязшем в церковном подкупе! — воскликнул кардинал Орсини, внезапно принимая сторону делла Ровере. Этот мерзкий старик вечно примешивался, когда его не просили.

— Понимаю, — Родриго спокойно поднялся с колен. — Вы бы предпочли, чтобы он был куплен итальянцем? — с вызовом заявил он, повернувшись, наконец, лицом к обвинителям.

Его будущая консистория предстала пред ним во всем великолепии — не слишком приятные особы, надо заметить. Но при том сколько чопорности, сколько громких имен и древних римских фамилий — и все они неистово ненавидят его. Просто иным враждебность удается скрывать лучше других.

— По крайней мере, тем, кто хоть отдаленно достоин папства! — воскликнул Орсини. Родриго смерил его взглядом, полным превосходства. Он неожиданно для самого себя был спокоен как никогда.

— Тогда моим первым указом на посту Папы будет начать расследование выборного процесса, — провозгласил он с такой уверенностью, точно всю жизнь только и делал, что раздавал указы. Слова выходили из уст легко, Родриго даже почудилось, что сам Господь говорит через него.

— Вторым, конечно же, будет назначение вице-канцлера, — едва заметно склонившись к Асканио Сфорца и метнув в его сторону увесистый взгляд, он продолжил медленное шествие вдоль кардиналов.

— Это величайшая должность, — отметил он, подойдя к зачинщикам спора. В наступившей тишине каждое слово звучало особенно остро. — С величайшим доходом, — раскинув руки, Родриго положил их на плечи кардиналов с льстивой и одновременно угрожающей улыбкой.

Он был признанным мастером драматизма и придал последующим словам нарочитой значимости:

— Два очевидных кандидата. Кардиналы делла Ровере и Орсини! — обидчики, умерив пыл, попытались выдавить на своих лицах подобия улыбок.

— Но, — резко поменял Родриго тон с милостивого на обличающий, — Папа не может назначить того, кто подверг сомнению его право быть Папой!

— У меня не было таких намерений, — подобострастно пробормотал Джулиано.

— У меня тоже, — подхватил Орсини.

Родриго про себя от души потешался добропорядочности сих особ, в частности делла Ровере, этого истинного христианина. Едва пред ним замаячила должность вице-канцлера, как он готов был надеть на свою волчью сущность шкуру послушной овцы. А этот Орсини скалился, будто злая собака, и думал, что это похоже на улыбку?

— Понимаю, — после недолгого молчания кивнул Родриго и, склонившись к Орсини настолько близко, чтобы тому стало неудобно, спросил:

— И вы обожаете испанцев?

В следующую секунду Борджиа с силой поцеловал плотно сжатые губы противника, точно Иуда. Таким же энергичным поцелуем, полным презрения, он одарил делла Ровере, затем ухмыльнулся обоим, забавляясь про себя их обескураженными физиономиями.

— Мы можем продолжать? — осведомился он лишь для приличия.

Совершенно не намереваясь ожидать их ответ, он кивнул прелату, чтобы тот закончил объявление результатов.

— Итак, кардинал Борджиа получил необходимое большинство. Необходима проверка — Testes et pendentes[2].

— И кардинал Борджиа счастлив подчиниться, — с озорной ухмылкой ответил Родриго.