Борджиа. "Секс. Власть. Убийство. Аминь"

Славное утро. Часть пятьдесят вторая

Кому нужен наемник, не способный справиться с простым заданием? Микелетто вновь не оправдал возложенного на него доверия.

Джанкарло — шпион, отправленный во Флоренцию под видом нищенствующего монаха, был хладнокровно убит в стенах исповедальни. Заколот ножом для вскрытия писем. Богато инкрустированный клинок с инициалами кардинала делла Ровере красноречиво оставлен в правом глазу жертвы — преступник желал быть раскрытым. Джулиано хорошо знал, чьи шпионы следуют за ним по пятам.

В день, когда Микелетто довелось сообщить эту новость Чезаре Борджиа и передать ему нож со следами запекшейся крови, наемник едва и сам не лишился глаза. Ярость хозяина была зловеща, однако не настолько, чтобы Корелья испугался. Когда врученный клинок молнией чиркнул в руке кардинала и острием угрожающе уткнулся под самым глазом Микелетто, тот даже не моргнул. Он знал — Чезаре не станет убивать его. Да, в зрачках господина плясали отблески гневного пламени, но в тот момент в этих необычайно красивых глазах не было необходимой решимости — той решимости, что заставляет одного человека убить другого. А бессмысленной жестокости, присущей многим владетельным особам, в хозяине было еще меньше. Зато у него было достаточно рассудительности, чтобы понимать: в произошедшем нет вины Микелетто. И лишь воля неумолимого случая вновь спасла делла Ровере от преследования Борджиа.

В наказание за неудачу Микелетто всю неделю довелось следить за некой баронессой Бонадео. Ничего более унизительного Чезаре и придумать не мог. Ведь подобную плевую работу можно было поручить любому мальчишке-попрошайке с рыночной площади. Корелья знал о перебранке, случившейся на свадьбе донны Лукреции, и был крайне удивлен, что вместо барона Чезаре потребовалась баронесса. Скучнейшие дни леди Урсулы не приводили в трепет, и ровным счетом ничего примечательного за ней не сыскалось.

Микелетто довольно быстро выяснил все, что могло бы пригодиться господину: Урсула редко выходит из дома, и никогда — без сопровождения. В те дни, что она выезжает верхом, баронесса, точно бледный призрак на белой лошади, отправляется на Аппиеву дорогу, к монастырю Святой Цецилии, дабы воздать пожертвования. Там она проводит некоторое время, по-видимому, в молитвах, затем в сопровождении двух слуг возвращается в просторный палаццо на площади Навона. Размеренная однообразная жизнь замужней дамы: без приключений, без интриг, без малейшего намека на счастье. Как странно, что эта заурядная особа привлекла внимание кардинала Борджиа.

Но этим субботним утром Микелетто больше не было нужды тащиться к дому Бонадео. Сегодня Чезаре ждал наемника в замке Святого Ангела в девятом часу. Когда Корелья в приподнятом настроении вышел из дому, воздух показался ему необычайно прозрачным и свежим, будто лето уже убралось восвояси. А ведь шла вторая половина августа — по обыкновению самая знойная и засушливая пора на землях Романьи. Однако в нынешнем году Юпитер даровал жителям Рима мягкое лето и обильные дожди, после которых сочно колосились ровные квадраты пашен и чище синело высокое небо. В такие дни даже столь угрюмым субъектам, как Микелетто Корелья, дышалось свободнее и самую малость беспечнее.

Минуя улицы до замка, он с каким-то особенным упоением внимал привычному шуму и суете этого города. Нынче Рим стал ему домом, и, наверное, впервые за долгое время наемник обрел некую иллюзию постоянства. Подумать только! Уже целый год прошел с тех пор, как он поступил на службу к Чезаре, а ему до сих пор кажется, что такая удача — всего лишь сон, и он вот-вот проснется. И вокруг снова ничего не останется, кроме пустоты, дикости и безысходности, в которых он жил до того, как судьба свела его с великолепными Борджиа.

Хозяин ждал Микелетто в одном из пустых помещений замка, где раньше хранили зерно и провизию на случай осады города. Теперь просторная кладовая пустовала: то ли по беспечности нынешнего гонфалоньера — Хуана Борджиа, то ли по указу самого понтифика. Ведь Александр умело балансировал на острие политической игры и делал решительно все возможное, дабы обезопасить Рим и свой папский трон от нападок недругов.

Встретив Микелетто, Чезаре сходу приказал ему идти в оружейную на втором уровне замка и принести оттуда эспады — испанские шпаги для дуэлей. Корелья, ничуть не удивившись, невозмутимо и быстро исполнил указание. Оглядев кардинала, облаченного в простой дублет и штаны из кожи, наемник догадался, что их ждет тренировка в фехтовании.

— Вы просили эти, Ваше Преосвященство, — проговорил он, подавая две шпаги толедской стали, бережно завернутые в суконный мешок для сохранности. Чезаре кивнул и, схватив оба меча за рукояти, с тихим шелестом выудил их из ножен. — Да, — он ловко и умело прокрутил клинки в руках, приноравливаясь. — Эта должность сделала меня праздным.

Микелетто быстро избавился от собственного дублета и выпростал полотняную сорочку из-за пояса. Он предпочитал тренироваться, не стесняя себя в движениях.

— Думаю второе неотделимо от первого, Ваше Преосвященство, — проговорил наемник, искоса глянув на господина.

— Этим славным утром зови меня Борджиа, — отозвался Чезаре. — А я буду звать тебя бароном.

— Бароном? — переспросил Микелетто и, вынув свой полутораручный меч из ножен, встал наизготове в паре метров от господина.

— Да, — он криво ухмыльнулся, — я пообещал прекрасной даме, что не стану подвергать себя опасности, — Чезаре отбросил один из клинков в сторону и мастерски ухватил оставшуюся шпагу. Шустро приняв боевую стойку, он вскинул острие клинка и направил его на Микелетто: — Так что это сделаешь ты.

Их взгляды пересеклись, и всплеск азарта прокатился по телу Корелья горячей волной, однако он не смел делать выпад первым, не вполне понимая, чего ожидает от Чезаре — настоящего боя или забавы? А прекрасной дамой, видимо, была Урсула Бонадео. Похоже, господин задумал не просто наказать барона за нанесенное оскорбление, но и отнять у него жену?

Меж ними повисла тишина, напряженная и оглушающая. Игра началась. Борджиа, блеснув клинком, первым пошел в наступление, двигаясь мягко, пластично. Словно танцуя, он мгновенно сократил дистанцию между ними и сноровисто замахнулся. Мечи их скрестились с оглушающим звоном. Легко отбившись, Микелетто отпрыгнул и заплясал на напряженных ногах, поднимая пыль под сапогами. Кровь быстрее побежала по жилам.

— Давай же, барон! — подбодрил Чезаре. Откинув волосы назад, он дерзко улыбнулся недоброй улыбкой. — Покажи, на что ты способен!

Так значит, барон? Микелетто сбросил оковы повиновения, что сдерживали его до этого. Сейчас, в эту минуту, он больше не слуга, а Чезаре — не его хозяин. Это игра на равных.

Молодой кардинал решительно бросился вперед: смелый выпад, скрежет металла о металл, громкий выдох — опрометчиво он потерял преимущество, и Корелья толкнул соперника к стене, точно щенка. Накрепко удерживая Борджиа одной рукой за шиворот, Микелетто упер острие меча в грубую кожу добротного дублета. Чезаре глухо простонал от разочарования самим собой, а наемник, внутренне посмеиваясь, зашипел у него над головой:

— То, на что я способен, нарушит твое обещание, Борджиа.

Он надавил лезвием клинка в спину Чезаре. Недостаточно, дабы причинить боль, но довольно, чтобы обозначить свое превосходство. Затем он медленно отступил назад на пружинистых ногах, высвобождая противника. Чезаре повернул голову — густые завитки волос упали на лоб. Вызывающая улыбка на губах, веселая злость в глазах.

— Тогда покажи мне! — прорычал он и с новой силой кинулся на Микелетто.

В этот раз Борджиа оказался куда ловчее. Он одним прыжком настиг соперника, и они сошлись в неистовом противостоянии: зазвенели, засвистели в ритмичной музыке шпаги. Что же, надо признать, такого отпора Корелья не ожидал. Мощи у Чезаре было куда больше, чем полагалось кардиналам, и благодаря своим длинным крепким ногам он с легкостью настигал противника. Несколько раз острая испанская шпага просвистела у самого уха Микелетто, и он едва успел увернуться от смелой атаки наотмашь только для того, чтобы вмиг получить беспощадный удар рукоятью по плечу. Острая боль пронзила руку. В следующую секунду холодная сталь мягко коснулась кожи его шеи со спины. Микелетто замер, ухмыляясь сам себе.

Что же, стоит признать: хозяин хорош и весьма искусен. Но ему далеко до тех навыков, которыми обладает Корелья. Верно, сейчас самое время научить его одному из таких трюков.

Наемник отбросил меч, будто сдаваясь, и этим обманом выиграл себе мгновение. Он выхватил нож, что носил за поясом, и, стремительно развернувшись, точным, привычным движением сцапал Чезаре со спины, приставив клинок к его горлу. Эти объятия многим подарили вечную жизнь. Слишком многим. Но сегодня, удерживая это гибкое, сильное тело молодого тигра в своих руках, чувствую вздымающуюся от шумного дыхания грудь под плотным захватом, ощущая жар, что исходил от Чезаре даже через одежду, его мысли были далеки от смерти. Власть над этим великолепным телом — пусть и мимолетная — пьянила, но власть эта зиждилась на тонком острие клинка, в то время как власть Чезаре над Микелетто была всеобъемлющей. Пес никогда не забудет свое место.

Едва наемник ослабил хватку, как Борджиа вырвался и отшатнулся в сторону, изумленный, но ничуть не напуганный.

— Одного клинка бывает недостаточно, ваше Преосвященство, — проговорил Корелья, выставив кинжал перед собой острием вниз, демонстрируя орудие, что мгновение назад обездвижило господина. Чезаре скользнул взглядом по ножу и кивнул, глубоко вдохнув:

— Да. И эта должность притупила мой клинок, — он выпрямился, затем поднял с земли брошенный меч Микелетто и повелительно протянул его наемнику:

— Еще раз.