Борджиа. "Секс. Власть. Убийство. Аминь"

— Такой любви не бывает, Чезаре, — наконец, с грустью произносит она, невольно вздрогнув.

— Иди сюда, — смеется он и, обнимая, притягивает сестру к себе на грудь, мягко укрывает руками, точно покрывалом. Целует ее макушку и говорит куда-то ввысь, к звездам: — Бывает. Я точно знаю.

— Откуда, братец? — она приникает щекой к его мальчишеской груди, покрытой сорочкой, и по обыкновению прислушивается к бьющемуся где-то в глубине сердцу.

Чезаре гладит ее плечи, и в голосе брата отчетливо слышится улыбка:

— Потому что такова моя любовь к тебе.

От восторга сердце Лукреции пропускает удар, и хочется не то смеяться, не то плакать. Чудится, стайка бабочек щекочет ее живот изнутри. Лукреция поднимает голову и внимательно заглядывает в лицо Чезаре. Он говорит правду, это видно даже в тенях ночи. Отчего же тогда в горле ее стоит ком, словно от слез?

— Но ведь ты не станешь мне мужем. Мне придется научиться любить кого-то еще, когда придет время. А я не знаю, смогу ли…

По лицу Чезаре проносится неясная гримаса, но он вновь улыбается, будто через силу.

— Ты не должна никого любить, милая, — он легонько щипает ее за подбородок. — Люби одного меня. У нас еще вдоволь времени.

Да! Впереди бескрайнее лето: множество ленивых дней, сонных сиест, тихих летних вечеров, и бессонных ночей. Именно в такие ночи всем не спящим открываются тайны мироздания.