Метаморфозы. Новая история философии

Между чёрным и красным лебедем

Многие отмечают, что философия В. А. Кутырёва всегда на грани науки и теории заговора. Но это потому, что сама наука такая. Если вокруг нас всё больше теорий заговора, то это суть отражения состояния науки: она на наших глазах всё больше смещается в направлении от движения по направлению к мета-уровню, то есть истине, к выстраиванию «сетей», круговой поруки. Наука действительно воплощает исключительно «волю к власти». У О. Четвериковой мы находим не более чем набор многочисленных теорий заговора. То же самое – и на популярном в определённых кругах «День ТВ».

Например, И. Валлерстайн говорит не столько об «историческом капитализме», сколько о «капитализме вообще» как будто тот вообще не меняется. В этом вся суть любой «теории заговора». Это сегодняшняя «метафизика». Но В. А. Кутырёв предлагает именно научный анализ того же самого. Он подводит «философскую базу». Мы живём в мире реализации теорий заговора. В. А. Кутырёв, пожалуй, одним из первых смог это почувствовать, предвидеть… Согласно логике, к теориям заговора относятся такие, которые строят умозаключения, не имеющие достаточного основания. Особенность нашего времени в том, что на наших глазах они реализуются, воплощаются, и тем самым получают «достаточное основание». А как ещё можно охарактеризовать ту же китайскую «систему социального кредита»? Между прочим, эта самая «система» очень сильно напоминает то, что делалось в позднем СССР – всё стремились поставить под контроль. Многие из сегодняшних «левых» до сих пор считают, что социализм – это синоним «учёта и контроля». Видимо, это наследие официальной идеологии в позднем Советском Союзе, которая пыталась приучить человека мыслить «прямо», без всяких «отклонений» и «обходов». Что хотели, то и получили. Мещанство… Но суть марксизма именно в том и заключается, как перейти от теории заговора к научной объективности. И наоборот! Да и вся диалектика Гегеля в общем-то о том же самом.

Это означает лишь одно: что нет ничего «объективно запрограммированного». А если и есть, то только потому, что это кто-то «программирует». А значит можно это изменить! Поэтому в работе «Социализм: между прошлым и будущим» (1990) В. А. Кутырёв пишет, что «при социализме революционный пафос, его душа перерождались скорее в самодурство, но не в мертвящее безразличие к сути дела. Социализм – это гуманизм! По аналогии со знаменитым сартровским «Экзистенциализм – это гуманизм». «Надо бороться за самую гуманную из возможных альтернатив»[264]. А все попытки «продать» людям «дешёвый новационизм» (Прогресс не остановишь! Нет альтернатив!) – не более чем та самая «теория заговора», которая сегодня имеет в основном «наукообразное», маскирующееся под науку воплощение. Поэтому нужно перейти от Ветхого Завета к Новому. Как известно, в Ветхом завете единственный тип времени – хронос, в Новом же – кайрос. В случае хроноса речь идёт о линейном течении времени и протекании процесса, абсолютном и неостановимом, под который человек может лишь адаптироваться. В случае же кайроса не существует никакого абсолютного течения, последовательности, предзаданности, железной логики. Время здесь не существует отдельно от объекта, привязано к нему, зависит от него. Главный вопрос в таком случае: вокруг кого оно вращается? Время вращается вокруг человека! Нет никакого времени или истории отдельно от человека!

В связи с этим обращает на себя внимание тип явлений, который постепенно привлекает всё большее внимание. «Красный лебедь» – так обычно обозначают сегодня Китай[265]. «неизбежный» крах которого предрекают вот уже более 70 лет, начиная с Мао Цзэдуна, затем – площади Тяньаньмэнь, в результате вызовов XXI века и т. д. Даже не будучи большими поклонниками этой цивилизации, отметим саму идею: «красным лебедем» называют феномен или явление, которое по всем «законам», логикам и предсказаниям уже давно должно было исчезнуть, разрушиться, распасться, раствориться, но —!!! – вопреки всему оно всё ещё существует и даже процветает.

Понятие «красного лебедя» одновременно диаметрально противоположно и вместе с тем сходно с понятием «чёрного лебедя». Если «чёрный лебедь» – это то, чего нет и быть не может, оно «Ха́йли ла́йкли», но тем не менее происходит, то «красный лебедь» – это то, что есть, но при этом невозможно; то, чего быть не должно, оно не может сохранится, оно тоже «Ха́йли ла́йкли», оно обречено на провал, но тем не менее не исчезает, но, напротив, вопреки всему, только набирает силу.

Например, человек вообще – также как и философия, то есть собственно человеческая форма существования в мире – с точки зрения науки невозможны, им нет места в научной картине мира. И, тем не менее, они всё ещё есть – вот что удивительно! Они – «красные лебеди». Это указывает на главное достоинство, сильную сторону человека и его принципиальное отличие, на которое указал ещё Аврелий Августин – умение, способность «заблуждаться». Fallor ergo Sum. Заблуждаюсь, ошибаюсь, следовательно, существую. В этом – принципиальное отличие человека от животного или машины. Если животное ошибётся, то, согласно закону эволюции и борьбы за выживание, оно с высокой степенью вероятности погибнет. Если машина сделает ошибку, то разрушится, «зависнет» и т. д. И только человек может почти всегда, часто, или даже всё время ошибаться, и, тем не менее, при этом двигаться дальше вперёд. Поэтому, если бы Блаженный Августин оказался в наше время, то его реакция была следующей: Зачем вы пытаетесь с помощью датчиков, мониторинга и систем контроля («система социального кредита») «устранить» даже саму возможность любых ошибок? Вы же тем самым разрушаете самое ценное в человеке! Вы сами себя подрываете! Люди хотят жить в мире, где они могут совершать ошибки, но не хотят, даже в условиях, когда им за это ничего не будет, а не наоборот. Парадокс в том, что сегодня эволюционизм превратился в катастрофизм («чёрный лебедь»), а революция, наоборот, стала синонимом стабильности и устойчивости («красный лебедь»)!

Понятие «чёрного лебедя» – это радикализированный вариант так называемой Парето-эффективности, согласно которой 20 % событий дают 80 % эффекта, результата, а 80 % событий – только 20 %. В случае «чёрного лебедя» получается что 1 % событий даёт 99 % эффекта! В случае же «красного лебедя» 1 % событий и явлений дают 99 % смысла, остальные 99 % – пустота и бессмыслица. Теории заговора. Ой, пардон! – Наука 2.0, разумеется…

Как говорил римский поэт Ювенал, «хороший человек – такая же редкость, как и чёрный лебедь». Понятия «красного» и «чёрного» лебедей действительно позволяют с ещё одной стороны раскрыть основные посылы философии антропоконсерватизма В. А. Кутырёва.

Николас Талеб – трейдер с Уолл-Стрит, который зарабатывал на рыночных кризисах и обвалах. Его можно причислить к тем, кого сегодня называют ‘risk engineer’ – инженер по рискам. Н. Талеб считает, что неопределённость не просто неизбежна – она необходима и желательна. Он пишет, что «хочет жить счастливо в мире, которого не понимает»[266]. Им снова введено в философский и экономический лексикон понятие «чёрного лебедя», изначально обсуждавшегося в связи с проблемой индукции. Ещё в начале 2000-х Н. Талеб предупреждал о наступлении чего-то «невиданного», некоего кризиса, катастрофы, которые мы можем только предчувствовать, но никак описать не в состоянии, поскольку это нечто принципиально непредсказуемое и даже, как казалось до этого, невозможное. Чёрный лебедь – событие «Ха́йли ла́йкли»[267]. Но невозможное – только в определённых рамках того, что принято считать «нормальным». Самого же «чёрного лебедя», в отличие от белого или даже серого, нормальным никак назвать нельзя. И когда это предупреждение воплотилось в виде финансового кризиса 2008–2009 годов, то Н. Талеб мгновенно получил мировую известность и даже славу как человек, который «всё предвидел», что «невозможное» очень даже «возможно», и он изо всех сил стремится «капитализировать» это своё «попадание в струю» вплоть до сегодняшнего дня.

Итак, финансовый кризис оказался тем самым «чёрным лебедем» – этаким «фриком» (freak), то есть уродцем, аномалией. Проблема ли это? Да, разумеется. Но сегодня «фриками» как раз никого не удивишь. Наоборот! Они повсюду. Проблема уже в другом – а где «нормальные», белые лебеди? Даже в экономике кризис («чёрный лебедь») стал нормой («побелел»). Все уже привыкли к этому. И вот это уже совсем не нормально… Сегодня экономический кризис – закономерное следствие дальнейших и всё ускоряющихся инноваций в финансовом секторе. Все уже прекрасно знают, что это обязательно и неизбежно закончится «чёрным лебедем», никак иначе! Поэтому главный вопрос отныне – как вырваться из тотального господства «чёрного лебедя»?!

Когда какое-либо событие происходит впервые, абсолютно беспрецедентно, то это «чёрный лебедь». Но когда принципиально не делается никаких выводов из этого (бес)прецедента, когда траектория или теория, стратегия никак не меняются, то это уже не «чёрный лебедь», но – более адекватное название – «хромая утка». При этом говорится, что нельзя менять правила игры. Но ведь «чёрный лебедь» – это как раз событие, которое меняет правила игры. Но вот их то и нельзя менять. Вот такой замкнутый круг, в котором «чёрный лебедь» становится нормой, «белым/серым лебедем». Впрочем, люди до нас всегда так делали – меняли правила игры при встрече с неизведанным. Мы что, глупее их, отказываясь менять правила игры, даже в самых чрезвычайных обстоятельствах, и даже в первую очередь именно в этих случаях? Очевидно, что ни одно событие не является «чёрным лебедем» само по себе – только в рамках определённой теории, стратегии, картины мира. И если теория, стратегия или картина мира беспрестанно (вос)производит «чёрных лебедей», то кто в этом виноват? Ответ очевиден. В современной экономической науке это называется «перформативный поворот» – когда теории производят реальность, которая затем подгоняется под ответы. А в теории познания – «эпистемологический дизайн». Сам Н. Талеб описывает это так: «Математик начинает с задачи, а потом придумывает решение; консультант сначала предлагает «решение», а затем придумывает проблему»[268].

Вот Н. Талеб утверждает, что мы можем (должны?) трансформировать, «переводить» «чёрного лебедя» в менее опасных «серых лебедей»[269]. Это возможно не в форме точного предсказания или прогноза, когда это, например, случится в следующий раз, но просто самим фактом осознания того, что «это в принципе возможно», которое изменит, трансформирует наше поведение. Только сразу возникает вопрос: какое, чьё поведение – индивидуальное или коллективное? Должно ли, например, государство брать на себя эту функцию? Н. Талеб категорически против этого. С его точки зрения, любой правительственный (централизованный?) орган будет вводить нас в заблуждение, иллюзию того, что мы может всё точно рассчитать и предсказать, но тем самым неизбежно окажет нам «медвежью услугу», только усугубит проблему, сделав «обратный перевод» – перевод «серых лебедей» в одного большого, жирного «чёрного лебедя». И есть все основания верить Н. Талебу. От «серых лебедей» можно защититься соответствующей государственной или социальной политикой, от «чёрного» – нет. Но если «перевод» должно делать не государство, то кто? Здесь он очень проницателен: сами учёные! Производя кризисы и порождая риски. Ведь только ими – искусственно и специально созданными рисками – и можно управлять!