Метаморфозы. Новая история философии

* * *

«Крест в горах», также известный как Тетшенский алтарь (1808), – картина маслом немецкого художника Каспара Давида Фридриха (1774–1840), выполненная в качестве алтаря (Рис. 7).

На ней изображён крест, расположенный на горе, и мы смотрим на него снизу вверх. Источник закатного солнечного света, изображённого в виде пяти солнечных лучей, скрывается и нам уже не виден. Единственный способ вернуться к нему – это тянуться к фигуре распятия на самом верху. Если мы этого не сделаем, то останемся во тьме. При этом картина создаёт ощущение, что здесь, на темной стороне горы, в закатный час просыпаются твари, которые символизирует вьюн и прочие стелящиеся, ползучие и пресмыкающиеся растения, животные и насекомые. В отсутствие света они приходят в кишение, поскольку единственным источником знания («света») для них становится попытка уцепиться друг за друга. Единственный же выход из такого существования – там, наверху. Тянуться к нему неимоверно тяжело. Гораздо проще отдаться воле тёмных сил, слиться с сонмом себе подобных…

Рис. 7. «Крест в горах» (1808), Каспар Давид Фридрих (1774–1840).

Я выбрал именно графический, визуальный эпиграф, поскольку Джордж Беркли, один из протагонистов данной книги, считал, что истину проще увидеть, чем познать разумом. И это делает его очень близким и понятным нашему, русскому человеку.

Например, в своих «Максимах о патриотизме» (1750), небольшой статье на три страницы, представляющей собой набор из сорока двух афоризмов на заданную тему, Д. Беркли пишет, что патриотизм следует искать вообще в другом месте: для него патриотизм и вера в Бога суть одно и то же! «Представьте человека, у которого нет представлений о Боге или Совести – хотели бы Вы, чтобы такой человек воспитывал Вашего ребенка?»[274] Вопрос риторический. Конечно, нет. Такой человек способен только на удовлетворение своих сиюминутных желаний и потребностей.

Настоящий патриотизм – это все те ценности, которым учит «христианское воспитание», формирующее такие качества личности как честность, искренность, бескорыстие, самоотверженность, подвижничество, здравомыслие, рассудительность, трезвость, доброта, великодушие, открытость, непредвзятость, долг и совесть, борьба с насилием и жестокостью, избегание пороков, таких как пьянства, игромания, отсутствие стремления к богатству и власти. Любой адекватный человек признаёт всё это в качестве значимых ценностей. Следовательно, патриотизм – вопрос морали. Не отвлечённых рассуждений, но ежедневной практики. Беркли ссылается на Первое Послание Иоанна: «Кто говорит: «я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4-20) Эта мысль, разумеется, напрямую связана с основной идеей всей философии Д. Беркли – “esse est percipi”.

Чтобы лучше понять мысль Д. Беркли, а также введённый нами графический эпиграф сделаем ещё одно небольшое отступление, но будем продвигаться быстро.

В ноябре 2021 года основатель социальной сети Facebook, Марк Цукерберг объявил об её переименовании в Meta[275]. Обычно это объясняют простым ребрендингом, в том числе для того, чтобы уйти от скандалов, в которых была замешана данная сеть, в первую очередь, в связи с утечкой информации, например, в ходе выборов, шпионажа и т. д. В общем, для россиян вещь довольно понятная – нужно было «обнулиться». Пардон, перезагрузиться! Те, кто пытался копнуть глубже, обычно останавливались на том, что Meta в данном случае означает появление в ближайшее время на базе социальных сетей 3D-Интернета. Интернета, к которому добавили «3-е измерение»: есть реальность и есть виртуальность, а Мета должна их соединить, стать третьим, соединительным элементом.

Но настоящие философы всегда читают (и должны читать) между строк. Что для них такое Мета-Уровень? Есть, например, метафизика – это то, что «над», то есть «выше» физики. А выше физики Закон, Истина, Бог, Язык, Родина и т. д. В общем, все метафизические явления – которые нельзя просто пощупать, постичь чувствами, но лишь разумом, интуицией и т. д. Это «догмы», которым мы присягаем, даём клятву верности, обет веры. И тогда они производят в нас разум, интуицию, опираясь на которые мы можем познавать всё остальное. Например, ницшеанское: «Только стремясь к сверх-человеческому (Богу) ты становишься человеком». Или – подчиняясь Языку, человек может (имеет шанс) понять самого себя. В противном случае, он всегда будет просто «транслировать» то, что другие «поняли», но сам при этом не будет ничего понимать! Отсюда, кстати, ясно, что никакой частный – аутичный – язык невозможен. Далее, Истина сегодня чаще всего понимается как конвенция, как то, что учёные договорились считать истиной. Но любой здравомыслящий согласится с тем, что сила науки как раз в том, что любой должен иметь право сказать: «Знаете, а вы все не правы!» Учёным человека делает его служение Истине, то есть чему-то мета-физическому. Сравните это с сегодняшним состоянием академической среды, когда положение учёного зависит от количества цитирований его текстов. Даже опуская то, что это количество можно искусственно «накрутить», очевидно, что в такой системе статус «учёного» сегодня мало связан с Истиной. И, наконец, Закон сегодня заменяется контрактом или даже рейтингом. Вот, например, уже довольно одиозная система социального кредита, внедряемая в Китае, при которой гражданские права человека зависят от его социального рейтинга. Формально этот рейтинг определяет искусственный интеллект. Но что такое сам искусственный интеллект? Один из «отцов-основателей» этого направления (AI), Герберт Саймон, в своё время дал следующее определение – «идеальный бюрократ»! Но бюрократ полностью (на 100 %!) определяется его местом в сети отношений с другими бюрократами. Наконец, в рамках социальных сетей типа Facebook, ваш статус, социальное положение, а соответственно, и возможности для слова и дела определяются количеством «лайков», просмотров, подписчиков…

Итак, в общем-то везде одно и то же. Некое гомогенное единство. Что же оно из себя представляет? Здесь мы можем ввести одно принципиальное различие, применимое к анализу любого общества. Существуют общества «современные» (они же «правовые») и «примитивные» (они же «сетевые»). Кто-то сразу возразит, что современное общество как раз «сетевое», но это будет вульгарным пониманием, поскольку «сеть» – явление совсем не недавнее в общественной истории, а точнее, как раз доисторическое. Сеть – синоним «круговой поруки». Не путать с общиной, поскольку в общине любой может обратиться к любому с проблемой, даже напрямую к самому высшему, высшей силе, в самом широком смысле, Мета-уровню. В сети же каждый связан только с непосредственным руководителем, патроном, шефом, боссом, менеджером. Они никак не могут миновать его, что обратиться сразу «наверх». Поэтому «идеальный тип» сети – мафия («моя семья»), клан, империя (не Государство!). И вот почему в «сетевом обществе» на первые роли выходит Китай, поскольку в этой «вечной Империи» нет ни закона, ни права, но вместо них – «социальная гармония», которая есть не что иное, как всё та же «круговая порука». Все повязаны друг с другом! Задача философии здесь – не трансформация мира, а его легитимация, каким бы несправедливым он ни был. Вот почему Ф. Ницше вместо «мещанства» часто пользовался словом «китайщина».

Другое название для двух антагонистов – общества «современного» и «примитивного» – это, соответственно, суверенитет и сюзеренитет. Сеть – это всегда сюзеренитет (ещё раз вспомните «лайки», рейтинги и пр.). Закон и право – суверенитет. Или Inter-Dependence (Сеть) vs. In-Dependence (Право). Люди всегда мечтали освободиться от сетей, а исторические периоды действительно стремительного развития (трансформации) любого общества всегда совпадали с разрывом с клановыми типами отношений между членами общества. Итак, либо «Мета», либо «Зависимость». Никто не свободен в рамках круговой поруки. Здесь все повязаны и не знают, что и почему происходит (вспомним ещё раз про язык), и не могут ничего изменить. Освободиться можно лишь подчинившись чему-то Высшему! Мета-уровню.

И наоборот, если нет «Мета» (Закон, Истина, Бог, Язык, Родина), то сразу (автоматически!) попадаешь обратно в «сеть». И, чтобы замкнуть цикл, единственный выход из этого исторического тупика – разорвать сеть посредством обращения к мета-уровню, который всегда догматичен, то есть основан на вере (Рис. 8).

Рис. 8. От сюзеренитета (1) к суверенитету (2) и обратно (3).

Таким образом, «современное» общество – это вовсе не то, которое существует в одно и то же с нами время. Последнее запросто может оказаться «архаичным», либо, как минимум, содержать элементы и целые куски «примитивного».

Исходя из этого, стоить по достоинству оценить «чёрный юмор» (сознательный или нет – не важно) М. Цукерберга, давшего «сети» название своего антагониста – Meta! Возможно, он хочет, чтобы «сеть» стала МЕТА-сетью. Любопытно, что он не одинок в этом. Ещё одна глобальная сеть называется Uber – «Сверх» (Человек?). Или вот «система социального кредита». «Кредит» означает «доверие», то есть «вера», что прямо предполагает мета-уровень (Бога!).

Разумеется, эта подмена современного примитивным началась отнюдь не вчера, но имеет давние идейные корни. Многие из них, так или иначе, восходят к восточным интеллектуальным, философским и культурным традициям Индии, Китая и Японии. Например, Зигмунд Фрейд свои идеи о бессознательном разрабатывал не на пустом месте, поскольку представления об «имплицитном» являются для всех языковых культур с иероглифической системой записи обыденностью. Именно в них наблюдается наибольшее уважение к традициям, кодам, рейтингам, кастам, которые регламентируют даже самые мельчайшие аспекты обыденной жизни людей, но, одновременно, как раз представители данных обществ наиболее формально относятся к этим самым традициям, кодам и рейтингам, считая их не более чем артефактами. В отличие от современных обществ, где клятва или присяга мета-уровню является определяющим событием в жизни, создающим её смысл, актом «второго рождения». Примитивные общества в отношении деонтологических актов являются номиналистами. Современные, соответственно, реалистами. В первом случае задача каждого члена общества – поддерживать гармонию существующей структуры («круговая порука»). Это игра по правилам. Во втором цель каждого заключается в трансформации игры. Это невозможно сделать без выхода на мета-уровень.

Разумеется, самым предельным мета-уровнем, который до сих пор придумали люди является Бог. Всё, что делал человек эпохи Средневековья, имело смысл только через его отношение к Богу. Сопоставление двух ситуаций из следующего мысленного эксперимента позволит лучше понять это. Представим, что в первом случае мы сами с помощью «машины времени» оказались в эпохе Средневековья и поведали всем людям того времени, что на самом деле Бога нет. Допустим, нас не сожгут и не посадят на вилы сразу же. Но даже самый миролюбивый представитель Средневековья на это отреагировал бы: «Как же так? А я тогда кто?» Потому что всё, что он или она делает, делает ради Бога. В этом смысле Бог действительно «создаёт» их. Если кому-то захочется посмеяться над этими «тёмными» людьми, то далее пусть представит, что теперь уже к нам сегодняшним на той же «машине времени» прилетел некто или нечто из будущего и с таким же смехом и издёвками начинает нам сообщать: «Вы знаете, а человека на самом деле нет. И никогда не было!» Какова будет наша реакция? Да та же самая: «Как же так? А я тогда кто?»