Метаморфозы. Новая история философии

Познаёт ли Бог?

Беркли рассуждал о том, может ли вообще Бог познавать, если это, по определению, существо, которое не отличает себя от своих состояний, и тем самым не может отличать предметы от своих состояний. Богу «по умолчанию» присуще интеллектуальное созерцание, что равнозначно возникновению сущности предметов в акте их восприятия. В этом смысле никакого опосредованного знания не существует. Существо, которое не отличает свои состояния от предметов, не есть существо познающее. При это мы, люди, созданы по образу и подобию (imago Dei). Так что же получается? Что Бог – аутист? А мы для него объекты? Во-первых, Бог – не аутист, поскольку он – Троица! А во-вторых, с точки зрения Аврелия Августина, “Fallor ergo Sum” – прообраз декартовской формулы познающего субъекта, “Cogito ergo Sum”, который дошёл до него через иезуитов, у которых он получал образование. “Fallor ergo Sum” – заблуждаюсь, ошибаюсь, следовательно существую. В этом – принципиальное отличие человека от животного или машины. Если животное ошибётся, то, согласно закону эволюции и борьбы за выживание, оно с высокой степенью вероятности погибнет. Если машина сделает ошибку, то разрушится, «зависнет» и т. д. И только человек может почти всегда, часто, или даже всё время ошибаться, и, тем не менее, при этом двигаться дальше, вперёд. Это указывает на главное достоинство, сильную сторону человека и его принципиальное отличие и общая черта с Богом. Ошибка – это источник нашей связи с реальностью. Если бы не было нас, людей, с несовершенством нашей природы, то у Бога не было бы «обратной связи» и он был бы аутистом. Мы ему нужны, чтобы оставаться в сознании. Вот почему он поддерживает наше бытие. Кроме того, ещё у древних греков было слово для обозначения всего исключительно и герметично «частного», «приватного» – Idios. По-русски это, разумеется, «идиот». А на современном «медикализированном» языке – «аутист».

Любопытный анализ проведён Джорджем Томасом, в котором он доказывает тезис о том, что «берклианский Бог» на самом деле ничего не воспринимает[63]. Общепринятое мнение состоит в том, что принцип Беркли “esse est percipi”

столкнул его с проблемой существования тел, когда их никто не воспринимает, и что для решения этой проблемы он сказал, что они существуют непрерывно, потому что Бог всегда их воспринимает. На этом основании утверждается, что «восприятие» Бога является неотъемлемой частью философской системы Беркли. При этом в действительности Беркли связывает Бога с восприятием только как причину нашего восприятия. Он говорит, что у Бога есть идеи, но не то, что Он их воспринимает. Он предполагает, что количество идей в Боге больше, чем у нас, в той же пропорции, в какой у нас их больше, чем у червя. В «Трёх разговорах» Беркли прямо указывает на это:

«Но Богу, на которого не может воздействовать никакое внешнее бытие, который ничего не воспринимает чувствами, как это делаем мы, чья воля абсолютна и независима, будучи причиной всех вещей, ничто не может препятствовать или оказывать сопротивление…»[64].

Удивительно, но иногда в упрёк Беркли ставится то, что его философия «недостаточно христианская». Якобы, причина неудач метафизики Беркли заключается в том, что она слишком абстрактна, а не мистична; что на протяжении всего своего творчества он рассматривает, как Бог открывает себя через восприятие мыслящими «духами» «идей», которые могут быть прочитаны как «язык Бога», но при этом подаёт это «чтение» в крайне пассивной версии, при которой человек сталкивается только с написанным, а не с самим его автором. Короче говоря, считается, что «теософия» Беркли не подразумевает способа встретиться с Богом, но лишь чтение его откровения: его философия основана не на «отношениях», а на «наблюдении», хотя, как известно, сакраментальная «встреча с Богом» должна быть в центре любого христианского мировоззрения. Во всём творчестве Беркли при этом почему-то видится акцент на восприятии Божьих дел и вещей, а не на переживании или столкновении с Ним самим. Более того, утверждается, что берклианство отвергает не только средство встречи с Богом, но и возможность встречи с другими человеческими существами. Проблема «субъективности» по Беркли при этом трактуется как неспособность учитывать других, в то время как христианская вера требует, чтобы существовали другие вещи и люди. Христианская вера, в конце концов, требует, чтобы верующий «любил Бога» и «любил других».

На наш взгляд, это неверная интерпретация, поскольку основная идея Беркли заключается как раз в том, что без нас Бог не сможет воспринимать! Мы нужны ему, являясь его чувствами. Если мы хотим обрести бытие, то должны стать воспринимаемыми Богом!