Борджиа. "Секс. Власть. Убийство. Аминь"

Вооруженное сопротивление этой силе не сможет остановить вторжение. Нет, отец должен принять единственное верное решение. Лукреция уже достаточно разбиралась в политике и дипломатии, чтобы понимать — истинным врагом Борджиа в этой битве был не французский король, а кардинал Джулиано делла Ровере. Пусть Ватикан не располагал войском, способным удержать иноземное нашествие, зато у Папы, как у главы христианского мира, было право даровать Карлу то, чего он так жаждал — корону Неаполя.

Лукреция знала: за эти долгие дни в дороге, за все те вечера, когда она звонко смеялась и отсыпала государю Франции щедрые комплименты — ей удалось тонкими намеками и смелыми штуками донести до Карла здравую мысль: не столь важно, кто именно наденет заветную корону на его большую голову — отец прекрасной белокурой девушки, любовник красивейшей женщины Рима или чопорный священник с фанатичным блеском в глазах. Гораздо важнее, когда это будет сделано. Зачем же ждать низложения одного понтифика в угоду другому, если и первый способен предоставить королю необходимые права на Неаполь?

К чему такому великому человеку, как Карл, тратить время и силы на чужую войну?

Еще через несколько дней по лагерю прошла весть, что до Рима оставалось два дня пути. Лукреция подолгу всматривалась в горизонт, стараясь увидеть знакомое поселение, или скученные сады олив, что запомнились ей по пути в Пезаро. Но перед глазами открывались лишь бескрайние поля, пожелтевшие перелески, да пожухлые холмы. Она не узнавала местности, ибо армия шла не теми дорогами, что были известны дочери понтифика. Милю за милей перед глазами вставал пустой и холодный ландшафт поздней осени.

И все же дом был где-то рядом, Лукреция ощущала это сердцем. Ведь оно поневоле билось все чаще и громче, предчувствуя скорую встречу с родными и близкими.