Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

XXXI. Постройка галер. Экипаж. Формирование пехотных войск

В январе и феврале 1696 г. Петр был всецело занят приготовлением к новому походу, и подготовительные работы, движимые его энергией, шли полным ходом. Эти работы заключались в постройке военного галерного флота в Преображенском, в формировании необходимого для этого флота экипажа, в организации сухопутной армии и в постройке в Воронеже транспортного стругового флота для перевозки этой армии. Взглянем на все эти работы.

Постройка галер в Преображенском началась, вероятно, с доставкой туда из Архангельска голландской галеры, которая должна была служить образцом для преображенских галер. 3 января она была уже на месте, на лесопильной мельнице в Преображенском, куда в этот день ездил ее осматривать Гордон. В начале же января приехали и выписанные из Воронежа корабельные плотники[443] в числе 24 человек. Сам Петр на Святках 1695/96 г. после поездки в Ярославль страдал болезнью ноги и потому, должно быть, не мог принять участия 6 января в торжественном выходе на Иордань, который справлялся обычным порядком в присутствии одного только царя Ивана Алексеевича. Однако болезнь, мешая Петру выходить из дому и работать над постройкой кораблей лично с топором в руке, не препятствовала ему руководить общим ходом предприятия, давать ему направление и темп; не будучи в состоянии содействовать предприятию своей рукой, он энергично двигал его своей волей.

Вероятно, одновременно или почти одновременно с тем, как застучали топоры и заработали пилы над постройкой галер в Преображенском, начата была формировка экипажа для них. Помощниками главе флота адмиралу Ф. Я. Лефорту были назначены: в качестве вице-адмирала состоявший на русской службе венецианец полковник Лима, а «шаут-бейнахтом» (как тогда по-голландски назывались контр-адмиралы) француз полковник Балтазар де Лозьер (Balthasar de l’Osiere), приехавший в Московское государство в 1687/88 г. из Персии, служивший затем в Белгородском и Курском полках, участник первого Азовского похода, во время которого он состоял полковником в выборном полку Лефорта. И тот и другой, и вице-адмирал и шаут-бейнахт, были люди так же мало знакомые с морем, как и сам адмирал. Состоявший под их начальством экипаж, или «морской караван», был набран в значительной части из контингента на все способных Преображенского и Семеновского полков, из старых и «новоприборных» солдат этих полков, и заключал в себе более 4000 нижних чинов[444]. Караван подразделялся на 28 рот, с капитаном и поручиком во главе каждой. Кроме этих 28 рот, состоит особый отряд при адмирале. При нем имеется также штаб из подполковника, 3 майоров и 12 обер-офицеров. Из рот первое и второе место занимают роты вице-адмирала и шаут-бейнахта. Четвертое место занимает рота, во главе которой значится «капитан Петр Алексеев» — государь. При нем находится поручик Альбрехт Пиль, «кумадир» (?) И. А. Головин, урядник Михаил Волков. Здесь же видим трех бомбардиров, близких к Петру, занимающих теперь морские должности: боцман Гаврило Меншиков, констапель Гаврило Кобылин, подконстапель Иван Вернер, должность провиантмейстера занята сержантом Преображенского полка Моисеем Бужениновым. В роте Петра Алексеева упомянуты еще 27 матросов, 1 юнг-кают, а всего урядников (унтер-офицеров) и рядовых солдат в ней считалось 172 человека. На офицерских местах морского каравана встречаются лица, значившиеся в списках Преображенского полка в 1695 г.[445]

9 января 1696 г. боярин А. С. Шеин получил официальное назначение главнокомандующим сухопутными силами, которые должны были идти под Азов. В этот день издан был указ, которым великие государи указали ему с товарищами «быть на своей, великих государей, службе для промыслу над турским городом Азовом»[446], и дальнейшие меры по сформированию сухопутной армии идут уже под его ближайшим руководством. В устройстве армии Шеина еще немало древнерусских черт; это еще в значительной мере войско Московского государства. Войско это носит название «Большого полка». Сам верховный воевода носит титул «ближнего боярина и наместника псковского». Его окружает многочисленный штаб, к составу которого принадлежат «у большого полкового знамени воевода» стольник князь П. Г. Львов, «генерал-профос», или судия, князь М. Н. Львов, трое «посыльных воевод» — адъютантов, «у ертоула воевода», а также «у большого наряда и зелейной и свинцовой казны и у всяких полковых припасов воевода» — начальник артиллерии. При главной же квартире состоит значительный контингент московского дворянства, составляющего свиту главнокомандующего и занимающего различные специальные должности, исполняемые в наши дни офицерами Генерального штаба. Это были 174 «завоеводчика», 108 есаулов, 8 обозных, 5 дозорщиков, 6 сторожеставцев и 8 заимщиков (квартирмистры?). Все эти должности заняты служилыми людьми московского чина: стольниками, стряпчими, дворянами московскими и жильцами.

18 января к боярину Шеину из разных приказов была отпущена «святыня», которая должна была находиться в Большом полку: полковое знамя с изображением лика Христа, принадлежавшее еще царю Ивану Васильевичу Грозному, бравшееся им в Казанский поход. Знамя описывается так: «Камка луданская червчатая, вшит образ Спасов Еммануил, бахрома золото пряденое, древко тощое, яблоко болшое резное, древко и яблоко позолочено сплошь, крест серебреной позолочен, вток, пряжка и запряжник и наконешик серебреной; на знамя чюшка алого аглинского сукна»[447]. Далее отпущены были: «Чудотворный нерукотворенный Спасителев образ; святый Животворящий Крест Господень, в нем же власы Его Спасителевы, которого святого и Животворящего Креста силой благочестивый царь Константин победил нечестивого Максентия». В Большой полк отпущена была также походная церковь со всякой церковной утварью и при ней штат священнослужителей: два священника да дьякон. Для перевозки «святыни» дана была карета с лошадьми[448]. Для самого главнокомандующего устроен был шатер, при котором состояло шесть человек барашей и четверо сторожей. Канцелярия главной квартиры сосредоточивалась в так называемом Разрядном шатре. Для руководства письменными делами в Разрядный шатер были назначены три дьяка: из Разряда Иван Уланов, из Стрелецкого приказа Михаил Щербаков и из Пушкарского приказа Иван Алексеев. Из Разряда же была отпущена и обстановка для этого шатра: «На стол сукна червчатого доброго 3 аршина, бумаги доброй 10, средней 20 стоп, 8 стульев кожаных немецких, 4 тюфяка, в том числе 3 кожаных, 1 суконной, 2 чернилицы оловянные столовые, двои счота, двои ножницы, два клея, 6 песошниц, 2 кераксы, 4 шандала медных, вески болшие, вески малые, 2 фунта, 25 шандалов деревянных, 6 щипцы, свеч восковых полпуда, свеч салных маканых 5 пудов, мелких 5000, чернил росхожих 6 ведр, добрых полведра, 7 коробей на полковые дела, к ним 7 замков». Для перевозки Разрядного шатра в походе дано было «6 телег с палубы и с колесы, колеса со втулки, и оси с поддоски железными, да к ним 6 замков немецких, 4 хомута с пряжками, 17 ценовок, 40 рогож простых, 30 веревок, чем обвязывать телеги, 3 короба с рогожи и с веревки, в чем положить салные свечи, фонарь болшой»[449]. Из Посольского приказа прикомандированы были к главной квартире переводчик и толмачи разных языков. При этой же квартире отпущена аптека под управлением думного дворянина И. Е. Власова, а при ней из Аптекарского приказа отпущены один «дохтур», один «штинхатер», лекарей[450] 17 человек, 2 костоправа и, кроме того, при аптеке 1 сторож и 6 человек барашей[451].

Вооруженные силы Большого полка были составлены следующим образом. Прежде всего в нем значится отряд дворянской конницы из служилых людей московского чина, распределенных по нескольким ротам, в том числе 13 рот стольников, 5 рот стряпчих, 4 роты дворян московских и 5 рот жильцов. В каждой роте офицерскими чинами были ротмистр, поручик и хорунжий. По ротам расписаны были московские чины сверх тех, которые, как мы видели выше, были назначены состоять при главной квартире. Всего в ротах этих чинов насчитывалось около 4000 человек. Но двумя этими категориями — состоявшими при главной квартире и расписанными по ротам — еще не исчерпывался весь контингент служилых людей московского чина. Значительная их часть, около четырехсот, находилась еще в армии Б. П. Шереметева[452]. Этот конный отряд московских чинов, расписанных по ротам, состоял в непосредственном распоряжении самого главнокомандующего. Остальную и главную массу Большого полка составляла солдатская и стрелецкая пехота. Вся эта масса делилась на четыре «полка» под начальством генералов Ф. Я. Лефорта, который, будучи назначен адмиралом, продолжал оставаться в то же время и сухопутным генералом, П. И. Гордона, А. М. Головина и К. А. Ригемана. Каждый из этих «полков» был сложной боевой единицей, по-нашему дивизией или корпусом, состоявшим из нескольких полков. Так, полк Лефорта состоял из трех полков и заключал в себе 94 человека начальных людей, 400 офицеров и 4000 солдат[453].

П. И. Гордон деятельно занимался формированием своего корпуса, и в течение января по делам корпуса он виделся и совещался, как это явствует из отметок в его дневнике, с главнокомандующим А. С. Шеиным, с начальником Разряда Т. Н. Стрешневым и с начальником Стрелецкого приказа князем И. Б. Троекуровым. В результате состав Гордонова корпуса определился в следующем виде. В него вошли девять солдатских полков: а) Бутырский, б) четыре тамбовских полка, расположенных в Тамбове, в) два полка низовых и г) два полка рязанских и семь стрелецких полков полковников Конищева, Колзакова, Черного, Елчанинова, Кривцова, Протопопова, М. Ф. Сухарева. В девяти солдатских и семи стрелецких полках у П. И. Гордона было 369 начальных людей (офицеров), 9060 солдат и 4688 стрельцов, а всего 14 117 человек. Корпус А. М. Головина составился, как и в прошлом году, из двух потешных полков, Преображенского и Семеновского, девяти солдатских и шести стрелецких полков полковников Озерова, Чубарова, Воронцова, М. Ф. Сухарева, Христофора фон Гундертмарка и Батурина. В одиннадцати солдатских и шести стрелецких полках у Головина было более 300 начальных людей, более 8520 солдат и 4909 стрельцов, а всего более 14 000 человек[454]. Корпус К. А. Ригемана состоял из семи солдатских полков, действовавших в прошлом (1695) году в составе Белгородского полка в армии Б. П. Шереметева. В них считалось начальных людей 178, а солдат 10 299, всего, таким образом, 10 477 человек. Всего в отряде дворянской конницы, в 30 солдатских и 13 стрелецких полках состояло более 46 000 человек[455]. Части войск, которые должны были войти в состав Большого полка боярина А. С. Шеина, были расположены в разных местах. Часть находилась в столице, например потешные и выборные солдатские полки; городовые солдатские полки находились по уездам, например, тамбовские оставлены были в Тамбове, полки корпуса Ригемана стояли в пределах Белгородского разряда. Перед походом их надо было собрать. Сборными пунктами были назначены города Валуйки и Тамбов. На Валуйках к 1 февраля назначено было стать полкам корпуса Риге-мана, а к 20 марта — московскому дворянству, некоторым солдатским и шести стрелецким полкам из корпусов Гордона и Головина. В Тамбове предписано было собраться корпусу Лефорта, тамбовским и рязанским полкам Гордона. Из Тамбова эти части должны были двигаться в Черкасск сухим путем, каким в 1695 г. шел Гордон[456]. К Большому полку Шеина должны были затем присоединиться шесть полков украинского казацкого войска численностью до 15 000 человек, донское казацкое войско — 5000 человек, калмыцкая конница до 3000 человек, низовые конные стрельцы, царицынские, саратовские, самарские, красноярские и яицкие казаки (в количестве 500 человек).