Сладкая история мира. 2000 лет господства сахара в экономике, политике и медицине

Сахар в городской и индустриальной Европе

К середине XVIII века сахар стал частью городской потребительской культуры практически во всем мире. Благодаря изобилию сахара, привозимого с Тайваня, а также восстановлению сахарного производства в юго-восточном Китае потребление сахара и изготовление кондитерских изделий к середине XVIII столетия переместилось вдоль китайского побережья в Шанхай и расположенный по соседству город Сучжоу77. В Европе сахар оказался в распоряжении городского среднего класса, поскольку его ежегодное производство на американском континенте к 1750 году превысило отметку в 150 тысяч тонн, а к 1790 году выросло еще на 60 %. Ежегодное потребление сахара в Западной Европе в расчете на душу населения поднялось с крошечной величины в 87 грамм в 1600 году до 614 грамм в 1700 году и до 2 килограмм накануне Великой французской революции78. К началу XIX столетия потребление сахара в Европе приблизилось к уровню Китая, где оно варьировалось от 1,5 до 2,5 килограмм на душу населения. Тем не менее до Индии Европе было по-прежнему далеко: там в среднем потребляли 4 килограмма сахара-сырца в год79.

К XVIII веку потребление сахара распространилось из европейских буржуазных городских кварталов в более простые районы, а в Британии и Республике Соединенных провинций – даже в сельскую местность. Низшие классы, которые по-прежнему не могли позволить себе кристаллический сахар, довольствовались патокой (то есть мелассой)80. Множество больших бочек с мелассой прибывало не только в Британию, но и в тринадцать британских колоний в Северной Америке, где ее потребляли практически без ограничений81. В Западной Европе и Северной Америке сахар стал распространенным ингредиентом кулинарных книг. Быстро увеличивалось число руководств, посвященных приготовлению сладостей, мороженого, мармелада и десертов. Все больше сахара применялось для изготовления кондитерских изделий и леденцов, сливочной помадки и марципана, состоящего из сахара и измельченного миндаля. В Северной Америке центром изготовления сладостей стала Филадельфия, благодаря искусству поселившихся там голландских и немецких иммигрантов. Особенно искусными в выпечке мучных кондитерских изделий оказались женщины-квакеры: они создавали настоящие кондитерские шедевры, и их творения занимали свое место на обеденных столах высшего общества города.

Газетные объявления сыграли свою роль в том, что Филадельфия стала «столицей сладостей»82.

По мере распространения сахара все чаще звучали предупреждения докторов об опасности его потребления. Они писали о его негативном влиянии на обмен веществ и указывали на риск возникновения кариеса, цинги и даже легочных заболеваний83. Заметную роль среди критиков сахара сыграл доктор Стивен Бланкарт, который с гневом обрушивался на коричневый сахар и сиропы (вероятно, патоку), потребляемые обычными людьми. Он утверждал, что лучшие доктора в Республике Соединенных провинций уже не прописывают для лечения сахар и сиропы и даже настаивают на том, что им не место на полках аптек. Кроме того, он настоятельно рекомендовал соблюдать умеренность в потреблении сладостей, сделанных на основе сахара, таких как миндальное печенье, марципан, «банкетные буквы»84 и засахаренный миндаль – все, что так любили в Республике Соединенных провинций. И, наконец, он предупреждал, что чрезмерное потребление сахара приводит к ожирению и цинге у детей85.

Отдельное внимание привлекали возбуждающие свойства сахара, но ему все же удалось избежать осуждения со стороны церкви, не говоря уже о прямом запрете, как запрет на алкоголь в исламе. Для католического духовенства излишество в потреблении сладостей было простой невоздержанностью и, следовательно, считалось несерьезным грехом; в любом случае, большинство людей могли позволить себе сахар лишь в крошечных количествах86. Требования к умеренности, провозглашенные ранней (протестантской) буржуазной культурой Просвещения, по всей видимости, оказались строже, но и здесь сахар считался намного меньшей проблемой, чем, например, чрезмерное пьянство. Более того, что бы ни говорило духовенство, поток изысканной выпечки, пирожных и кондитерских изделий был неостановим. Искусство приготовления сахарных скульптур литьевым способом попало от королевских дворов к сахароварам, а секреты этого мастерства стали доступны на полках книжных магазинов.

Во Франции Антонин Карем, повар верховного дипломата Шарля Мориса де Талейрана и царя Александра I, вывел выпечку на совершенно новый уровень. Его книга Le Pâtissier pittoresque («Красочное руководство по выпечке») (1815) была лишь одной из длинного перечня работ, посвященных этому искусству и начавшихся с книги Le cannameliste français («Французский кондитер»), опубликованной Жозефом Гилье в 1768 году. К этому времени потребление табака, кофе и чая распространилось по всей Западной Европе как среди мужчин, так и среди женщин. Эти тропические способствующие возбуждению товары диктовали новые стандарты потребления и модели торговли, создавая новую, глобальную экономику и формируя новые, космополитичные кулинарные обычаи. Сахар был частью культуры чаепития в Англии и чайных церемоний в Киото и Эдо, где кондитерские изделия, сделанные из мелко помолотого васанбона, отлично подходили к горькому чаю87.

Между тем, потребление сахара в расчете на душу населения в разных частях Евразии значительно различалось. Первое место занимала Индия, за ней следовали Китай, Персия и Османская империя, а Европа значительно отставала88. Если в одних регионах Европы люди вообще никогда не видели сахара, то для других он уже стал довольно привычным. В Австрии потребление сахара по-прежнему ограничивалось только жителями Вены, а в Республике Соединенных провинций полная ложка сахара в чашке кофе была обычным делом даже для сельской местности. В Британии сахар стал особенно популярен, и его потребление в расчете на душу населения поднялось с пяти фунтов в 1700 году до более чем шестнадцати фунтов в 1775 году, – такого уровня потребления, сравнимого разве что с Индией, не достигла ни одна страна ни в Европе, ни в мире89. Помимо состоятельных слоев населения, сахар также начали потреблять и в зарождающихся промышленных центрах Британии, где значительно вырос размер жалованья, а также в сельской местности, где в бакалейных лавках с начала XVIII века начали накапливаться значительные запасы сахара. В то время в Британии были десятки тысяч или, возможно, даже больше ста тысяч таких магазинов90.

Во Франции, напротив, потребление сахара оставалось главным образом привычкой горожан, отчасти потому, что сельское население там было гораздо беднее, чем в Британии, и потому, что более теплый французский климат позволял в изобилии выращивать и другие подсластители помимо сахара. Парижане определенно привыкли к сахару, и накануне Великой французской революции его ежегодное потребление в расчете на человека могло составлять примерно двадцать три килограмма91. Придя в любое из шестисот с лишним кафе или домой парижане любого общественного положения могли выпить свой утренний кофе с молоком и небольшим количеством сахара92. Когда в 1792 году в Париже случилось восстание, люди, как хорошо известно, протестовали в том числе и против удвоения цен на сахар, сильно отразившемся на их повседневной жизни93. Утверждение, согласно которому парижские рабочие вплоть до XIX столетия отказывались от употребления сахара, считая, что он делает их изнеженными и похожими на женщин, может быть справедливо лишь в отношении тех, кто недавно прибыл в город из сельской местности – горожане эту точку зрения явно не разделяли94.

Еще одна причина растущего потребления сахара в европейских городах заключалась в том, что он постепенно начал заменять пиво и вино в ежедневном рационе людей. На протяжении веков эти алкогольные напитки потреблялись очень широко, поскольку по праву считались безопаснее, чем вода, которая была очень загрязнена, особенно в городских центрах. Кофе и чай, заваренные кипяченой водой, оказались превосходной альтернативой алкогольным напиткам. Тем временем в США набожность и трезвость, проповедуемые диссентерами, такими как квакеры, привела к тому, что сладкие напитки и подсластители были вытеснены в сельскую местность. Вероятно, подобный уход сахара в сторону деревень имел место и в некоторых немецких княжествах: несмотря на то что они были лишены доступа к крупным объемам сахара, поступающим в британские и французские порты из колоний, его потребление на душу населения в XVIII веке было сравнимо с французским95.

После того как рецепты открытых пирогов с мармеладом или рисовой кашей проникли в Германию через Фландрию и южные провинции Голландской республики, пекарни, использующие сахар, можно было найти по всей стране. Вскоре и немцы завели привычку пить кофе с сахаром. В таких городах, как Гамбург, Лейпциг и Кёльн, сахар даже стал частью ежедневных трапез. Возможно, домашние слуги, возвращающиеся с работы из города к себе в деревню, также научили односельчан пить чай или кофе с ложечкой сахара96. Все это стало возможным благодаря тому, что двенадцать тысяч тонн сахара приходило из Нидерландов в Германию через Рейн и еще тридцать тысяч тонн, большая часть которых была произведена на Французских Антильских островах, выгружалось в Гамбурге. Несмотря на то что немецкие рафинировщики и торговцы отправляли свой сахар даже в Россию, еще от тридцати до сорока тысяч тонн, вероятно, должно было оставаться в самой Германии для обеспечения домашнего рынка, насчитывающего примерно двадцать миллионов потребителей. Такой объем составляет 1,5–2 килограмма ежегодно в расчете на душу населения, что сравнимо со средним потреблением сахара во Франции того периода97.

Уже к концу XVIII века использование сахара в приготовлении сладостей и выпечки, а также в качестве подсластителя для кофе и чая распространилось среди городской буржуазии по всей Западной Европе и Северной Америке, а затем было перенято богатыми сельскими жителями. В Англии сахар употребляли даже слуги98. Если, опять же, говорить о потреблении на душу населения, в Европе и Америке эти показатели были сопоставимы с Китаем. В XIX веке Европа и Северная Америка по уровню потребления сахара поравнялись с Индией, когда стремительная урбанизация и индустриализация общества породила практически неудовлетворимый спрос на сахар. Как это ни трагично, именно этот спрос привел в дальнейшем привел к массовому порабощению африканцев.