Сладкая история мира. 2000 лет господства сахара в экономике, политике и медицине

Мировой тростник, мировые болезни

С финансовым кризисом, поразившим мировые «сахарные пояса» в 1884 году, удалось быстро совладать благодаря крупному вливанию капиталов из метрополий, после чего банки установили надзор за деятельностью сахарных заводов. В 1883 году плантаторы заметили, что тростник сорта «Черный Чиребон» иногда страдает от болезни, из-за которой становится похожим на лемонграсс, поэтому и болезнь назвали местным словом, обозначающим лемонграсс – «сэрэ» (sereh). На борьбу с этим злостным вредителем ушли годы, но плодом ее стала культивация совершенно новых разновидностей тростника с повышенным уровнем сахарозы. Этим новым сортам предстояло распространиться по миру и привести к серьезному перепроизводству, вновь пошатнувшему столпы мировой финансовой системы в конце 1920-х годов.

Болезни растений стали угрозой для всего мира, поскольку стремление вывести как можно более урожайные сорта сократило число разновидностей насаждаемого сахарного тростника лишь до нескольких. Все они были уязвимы к одним и тем же болезням – и в случае заражения на плантации возникал риск полной гибели урожая. Болезни растений преодолевали расстояния со скоростью пароходов и губили тростниковые поля, расположенные в десятках тысяч километров друг от друга. Традиционный обычай земледельцев, призванный поддержать биологическое разнообразие культур, не принимался в расчет нигде – кроме индийской глубинки. Индийское сельскохозяйственное и садоводческое общество в 1840-х годах напрасно пыталось распространить тростник Отахейте – земледельцы продолжали выращивать только те сорта, к которым уже привыкли. Их сорта отличались малой урожайностью, но благодаря их генетическому разнообразию значительно снижалась опасность потери всего урожая, более вероятной в случае выращивания определенного сорта. Представители колониальной буржуазии стремились к совершенно иной цели: найти «серебряную пулю» – тростник с самой высокой урожайностью. Тростник «Отахейте», обошедший весь мир с тех пор, как Луи Антуан, граф де Бугенвиль, в 1767 году открыл его на Таити, преобладал на тростниковых полях в Карибском регионе и на латиноамериканском материке. Успех тростника привел и к его провалу: в 1840 году на Маврикии и Реюньоне началась эпидемия красной гнили, и за следующие триста лет она поразила все области, где растили сахарный тростник, проникнув в Бразилию (1860), на Кубу (1860-е), на Пуэрто-Рико (1872), в Квинсленд (1875) и в Вест-Индию (1890-е), приведя к потере 20–50 % урожая58.

К тому времени с Явы в Америку уже прибыл альтернативный сорт сахарного тростника – «Черный Чиребон». В конце XVIII столетия он появился на Нидерландских Антильских островах, откуда стремительно распространился по Карибскому региону, добравшись, вероятно, в 1795 году до Кубы, а потом и в Луизиану, где получил свое новое имя, «Луизианский пурпур». Еще одна яванская разновидность сахарного тростника, «Белый Приянган», или «Кристалина», в 1840-х годах попала из ботанических садов Бейтензорга (Богора) на Кубу, в Аргентину, в Луизиану, на Пуэрто-Рико и на Тайвань, а уже на рубеже XIX–XX столетий была широко представлена в Бразилии, на Маврикии и в Перу. Ее было легко выращивать, а урожайность сохранялась даже после получения многих отводков, что было особенно важно для Кубы, на которой никогда не хватало рабочих рук59.

Впрочем, «Черный Чиребон» и «Кристалина» были столь же уязвимы к болезням, как и «Отахейте». Вредный для растений организм, вызывающий болезни, подобные «сэрэ», представлял для плантаторов неразрешимую проблему60. В наши дни мы бы приступили к выведению новых сортов с большей сопротивляемостью, но в XIX веке все еще повсеместно считалось, что скрещивание устойчивых разновидностей сахарного тростника невозможно, потому что тростник, как ошибочно полагалось, размножается только вегетативным путем. Впрочем, некоторые специалисты помнили о быстро прекратившихся экспериментах по разведению сахарного тростника, которые проводились на Яве, Гавайях и Барбадосе в 1850-х годах, в то время, когда агрономия и менделевская биология еще не были никому известны. Теперь кризис, вызванный болезнью «сэрэ», ускорил новые попытки перекрестного опыления цветковых растений. Успеха достиг в 1886 году доктор Ф. Сольтведель на экспериментальной станции в яванском Семаранге61. Размножение гибридов сахарного тростника началось в последние годы XIX столетия и к 1920-м годам позволило вывести разновидности с повышенной урожайностью, благодаря чему производство сахара стремительно возросло, а цены резко снизились. Этому успеху, как мы уже сказали, предстояло привести к великому бедствию62.

Этот печальный исход, вызванный постоянным поиском разновидностей сахарного тростника, привел к еще более тесному сплочению плантаторских сообществ, и так уже скрепленных семейными узами. На Яве тридцать заводов создали общий фонд, чтобы в 1885 году открыть первую яванскую экспериментальную станцию и нанять самых талантливых ученых для борьбы с болезнями растений. В итоге Ява поддерживала работу трех опытных «сахарных станций», получавших финансирование от заводов посредством членских взносов без каких-либо субсидий со стороны правительства. В эти годы преображение фамильных поместий в общества с ограниченной ответственностью и все возрастающая компетентность в технике, ботанике и химии вывели на первый план класс управленцев, чувствующих свое особое превосходство, базирующееся на технократических методах и научном подходе, и содействующих дальнейшей концентрации экономической власти. Технократические методы борьбы с заболеваниями растений объединяли сахарные поместья, заставляя их поддерживать дисциплину, а заводы тем временем согласовывали между собой техники найма и управления рабочей силой.

Таким образом, причины, по которым появились современные сахарные конгломераты, были таковы: во-первых, дисциплинирующий эффект жесткой глобальной конкуренции на рынках с постоянно снижавшимися ценами; во-вторых, постоянная опасность, что болезни растений перерастут в эпидемию и посеют панику; в-третьих, необходимость решать проблемы, связанные с контролем рабочей силы и организацией найма. Технология и наука придали производству единый облик и приучили плантаторов к дисциплине: экспериментальные станции предписывали наилучшие методы обращения с растительным материалом, позволяющие избежать заражения; гигиенические требования распространились от Явы до Луизианы; наконец, с молодыми стеблями тростника старались обращаться как можно более осторожно, чтобы не позволить новым вредным организмам уничтожить тростниковые поля, подобные огромному зеленому океану.