Друзья моря. Книга вторая. Кирион.

Глава 24. Гондор

Тянулись дни. Кирион тосковал по дому, но теперь его сердце разрывалось между родными и Инзиль. Девушка не наскучила ему — наоборот, он любил ее все больше и больше и искренне считал своей женой. Только по вечерам в ее объятиях он ненадолго забывался, чтобы утром мучиться еще больше. Если он все же вернется домой, что скажет мать, дед Фарамир, дед Минастан?.. Ведь он женился на умбарской девушке, более того — на дочери Гнаружина. Хотя увидит ли он их когда-нибудь? Но теперь встреча с ними означала разлуку с Инзиль. Она же казалась счастливой и жила сегодняшним днем. В ней удивительно сочетались редкий ум, доброта и традиционная в этих краях покорность супругу, которая у Инзиль была совершенно естественной. Она боготворила Кириона и в эти дни горького отчаяния старалась быть для него всем: другом, советчиком, ласковой и терпеливой матерью, нежной и страстной супругой.

Миновала осень, наступила зима. В конце декабря он признался Инзиль, что у него день рождения и что он год не видел родных, кроме матери, которая приезжала к нему весной.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Двадцать шесть.

— Мне восемнадцать. Обычно к этому возрасту отец отдает дочерей в гарем… Но я была любимицей, и он берег меня для особого случая, — усмехнулась она, — но я не обольщаюсь… Если он рассердится на меня, то забудет об этом.

— Я жив только благодаря тебе… — Он обнял ее и с нежностью поцеловал.

— Я не переживу твоей гибели, и если отец убьет тебя… Я последую за тобой.

— Не нужно...

— У меня ничего нет кроме тебя.

— Но ты же жила до встречи со мной…

— Я не знала, что значит жить, любить… и быть любимой.

В феврале она призналась ему, что ждет ребенка. Он побледнел и сжал виски руками.

— Это конец, Инзиль.

— Почему?! — Она обхватила ладонями его лицо и заглянула в глаза.

— Наш ребенок будет в полной власти твоего отца. Я не смогу пожертвовать им.

— Тогда тебе нужно бежать.

— Как?! И как я брошу вас?..

— Я скажу отцу, что была уверена в тебе и не ожидала твоего побега… И пока я жду твое дитя, он не тронет меня.

— Небо… — Он сцепил руки и закусил губу.

— Ты убежишь… Вернешься домой. А потом... потом освободишь меня… Нас.

— Я уже полгода в плену... Я не знаю… Не знаю.

— Я добуду тебе денег…

— Милая, как это поможет мне выбраться отсюда?

— Надо подумать…

Через три месяца приставленная к Инзиль служанка донесла Гнаружину о беременности дочери, и он вызвал ее к себе.

— Замин говорит, что ты беременна. Почему ты не сообщила мне?

— Я хотела убедиться в этом.

— Хорошо, — произнес он. — Подождем… Надеюсь, это будет мальчик.

Инзиль вернулась к мужу. Скоро дверь распахнулась, и в комнату вошел Князь. Он оценивающе взглянул на Кириона: тот был очень бледен и выглядел откровенно больным.

— Примерно через пять месяцев нас ждет пополнение. Я не хочу, чтобы ребенок рос сиротой. Я хочу увидеть знак того, что отныне ты с нами.

— У вас моя жена и мое дитя. Что вам еще нужно?

— Кровь. Кровь гондорца, пролитая тобой.

Кирион молчал.

— В Гондоре и так все считают меня предателем… — наконец произнес он.

— Совершенно верно, тебе нечего терять.

Кирион не ответил. Инзиль подошла и положила ему руки на плечи. Князь нахмурился.

— Отец, взгляните на него. Он нездоров.

— Когда он захотел, он проплыл не один десяток миль… Я жду твоего решения, Кирион. Жду в самое ближайшее время. — Гнаружин развернулся и вышел.

Кирион опустился на ложе и спрятал лицо. Инзиль отправилась вслед за Гнаружином.

— Отец, а если родится девочка?..

— Чего ты хочешь? Я понимаю, тебе не хочется терять его, ведь он такой красивый… — На его лице появилась жесткая усмешка.

— Он любит море… Отправьте нас к морю, там он оживет. Покажите свою добрую волю.

— Пусть убьет гондорца. Нет сил — я приведу ему раба, который не станет сопротивляться. И тогда вы поедете к морю. Все мои владения и люди будут к услугам моего зятя.

После последнего визита князя Кирион понял, что тот устал ждать и дни его сочтены. Он мысленно простился с родными и ждал конца. Также его терзали мысли о будущем Инзиль и их ребенка. Она тоже чувствовала, что это их последние дни вместе, старалась запомнить каждый миг и тихо страдала, сознавая, что скоро все неминуемо кончится.

В один из вечеров она пришла со странно горящими глазами.

— Кирион… он все-таки уехал… Это твой шанс.

— Как я могу оставить тебя?

— Если ты останешься здесь, он убьет или изуродует тебя.

— Инзиль…

— Я хочу, чтобы ты жил — пусть не рядом со мной, но жил. Любимый… — Она вытащила и протянула ему кинжал.

— Твой отец поймет, что ты помогала мне.

— Пока я жду ребенка, он не тронет меня. Ты вернешься… и освободишь меня. — Она заставила себя улыбнуться. — Когда я буду выходить, ты выйдешь вместе со мной. Ты сможешь обезвредить стражников. Возьмешь их одежду… Здесь деньги… и карта.

— Когда ты успела?

— Я ждала этого момента несколько месяцев.

— Мы убежим вместе…

— Со мной ты не уйдешь далеко. Ты должен бежать один. Я буду ждать тебя…

— Когда должен родиться малыш?

— В сентябре… У тебя есть около пяти месяцев.

— А если у меня не получится?..

— У тебя получится.

Они обнялись и ждали ночи. После полуночи Кирион поднялся.

— Сейчас, — тихо сказала она.

— Ты уверена?

— Да, ты должен.

Кирион обхватил ее лицо ладонями, долго смотрел в сияющие глаза и поцеловал.

Она постучала в дверь, и стражник открыл ей. Инзиль резко отступила, и Кирион, ударив умбарца в лицо, тотчас обернулся и вонзил кинжал в другого. Стычка была короткой, и скоро оба лежали у его ног. Он стянул одежду с более высокого, переоделся и перепоясался мечом.

— Что теперь?

— Идем.

Через несколько минут она подвела его к небольшой двери.

— Здесь еда. — Она показала на мешок. — Хлеб, оливки и вода. Деньги у тебя есть. Выйдешь, повернешь направо и увидишь широкую улицу. До утра тебя никто не хватится.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Я люблю тебя. — У Кириона задрожали губы, на глазах выступили слезы.

— Скорее иди.

Она стояла и смотрела ему вслед, понимая, что они простились навсегда, но была благодарна судьбе за каждое мгновение проведенное с ним. Когда его силуэт растаял в ночи, она вернулась в его комнату. Здесь силы оставили ее, она опустилась на ложе, которое еще хранило его тепло, и застонала. Никогда в жизни ей не было так больно.

Инзиль оказалась права. Он беспрепятственно достиг ворот.

— Куда идешь? — спросил стражники.

— У меня поручение от господина Ульбара, — ответил он, стараясь говорить на умбарский манер, и протянул им несколько монет.

— Проходи.

Не веря происходящему, он вышел из города и быстро отправился по мощеной дороге на запад. К счастью, светила луна, и он неплохо различал дорогу. К утру он достиг соседнего города, где купил коня и немедленно отправился дальше. Он не спал больше суток и сильно устал, но мысль о том, что его схватят, и тогда жертва Инзиль будет напрасной, придавала ему сил. За сутки он проехал не менее пятидесяти миль и, достигнув очередного города, продал коня и купил свежего. Еще через три дня он достиг Умбарских земель, считавшихся гондорскими, где был немедленно задержан.

— Я гондорский воин и был пленником в Хараде. Мне удалось бежать, — объяснил он разглядывавшим его воинам.

— Мы отведем вас к Коменданту города, — ответили ему. — Сдайте оружие.

Кирион подчинился и через несколько часов предстал перед Комендантом Умбара.

— Кто вы и каково ваше звание?

— Я капитан Кирион.

— Капитан Кирион? Сын блюстителя Эарнила и внук принца Фарамира? — уточнил тот.

— Да.

— Сожалею, но я должен арестовать вас. Нам сообщили, что вы предатель.

— Это не так.

— Хотел бы вам верить, но я обязан взять вас под стражу и отправить к Королю.

— Хорошо… Только сделайте это как можно скорее.

— Что ж, это возможно. Вечером отправляется корабль в Пеларгир.

Комендант сделал знак страже, и скоро на запястьях и щиколотках Кириона сомкнулись цепи. Его отвели в гавань, где он вместе со стражниками сел на корабль. Последние несколько суток он спал не более двух часов в день и поэтому, оказавшись на корабле, просто провалился в сон.

Проснувшись через несколько дней, он не почувствовал облегчения, и дело было не в оковах. Понимая, что Гнаружин, скорее всего, вернулся и обнаружил его исчезновение, он не находил себе места от мучительной тревоги за Инзиль. Даже море не радовало его, впрочем, запертый в крошечной каюте, он почти не видел его. Наконец через девять дней корабль пришел в Пеларгир, и его отвели к Наместнику. Тот несколько мгновений смотрел на исхудавшего умбарского воина и, к радости и ужасу, узнал в нем внука.

— Кирион! — Он бросился к нему и обнял.

— Милорд… — прошептал тот.

— Как тебе удалось бежать? — Минастан гладил его голове, пытаясь заглянуть в потухшие глаза.

— Это долгая история…

— Главное, ты в Гондоре… В безопасности. Я уверен, Король во всем разберется. — Он ненадолго задумался. — Я поеду с тобой.

— Спасибо.

По настоянию Минастана, с юноши сняли цепи и позволили вымыться.

— На тебе лица нет, — допытывался дед, придя к нему в комнату, — ни я, ни Принц не поверили в твою измену. Король освободит тебя, вот увидишь.

— Как мама?..

— И не говори… — вздохнул Минастан. — Какой же ты молодец, что смог бежать.

Кирион устало улыбнулся.

На следующий день они сели на корабль, шедший в Столицу, и через два дня достигли Минас-Тирит. К огорчению Минастана, внук был подавлен и в пути почти не разговаривал. В Столице их постигло разочарование: Элессара не было — по приглашению роханского короля он отправился в Эдорас, и Кириону пришлось предстать перед малым Советом Минас-Тирит под председательством казначея.

Кирион рассказал, как по пути в Хиармению был вместе со спутниками взят в плен, оказался у Гнаружина и в обмен на жизнь и свободу товарищей заявил, что останется с умбарским князем. Впрочем, его рассказ не произвел на престарелого Арантара особого впечатления, который приказал заключить его в тюрьму до возвращения Короля. На Кириона вновь надели оковы и вывели из Зала. У выхода из Дворца к нему бросился ошеломленный Фэамир.

— Кирион!

— Ты так повзрослел, — сказал старший брат.

— Ты тоже… Куда тебя ведут?

— В тюрьму, — ответил начальник караула.

— Гондор превратился в страну, где без Короля люди напрочь разучились думать, так что придется его дожидаться.

— Лорд Кирион… — строго произнес начальник караула.

— Господин офицер, меня не было дома больше года… Теперь в Гондоре не позволяется говорить правду?

— Лорд Кирион, замолчите, или нам придется заставить вас замолчать.

Наконец его привели к воротам тюрьмы, и они зашли внутрь. Как и два года назад, его встретил Комендант.

— Лорд Кирион?..

— Вы правы, господин капитан. Я снова у вас в гостях. — Он слегка развел руками, насколько позволяла цепь.

Комендант просмотрел бумагу, сопровождавшую молодого человека.

— Против вас снова выдвинуто серьезное обвинение.