Друзья моря. Книга вторая. Кирион.

Глава 51. Надежда

За ужином Кирион рассказал сыну о том, что отправил Деруфина назад, и Эрейниону даже стало жаль его. “Вот ведь глупый… Говорил я ему больше не ходить туда. — После ужина он не спеша поднялся к себе и толкнул дверь. — Разве я не погасил лампу перед уходом?..”

— О, милорд!!! — раздался знакомый голос.

Юноша от неожиданности почти подпрыгнул.

— Т-ты здесь?

— Где ж мне еще быть? Не волнуйся, я выполнил распоряжение лорда Кириона.

— Но ведь он велел тебе идти в Нижний Ярус и сдаться!..

— А я уже там был.

— Не лги, как бы тебя отпустили? Ведь даже лорда отправили в тюрьму.

— Мне повезло, что я не лорд.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты садись давай. Что стоишь-то, милорд? — Деруфин подвинул ему стул, и Эрейнион сел.

— Рассказывай.

— Ну, прихожу я к ним, а у них, естественно, недостача. Арестант пропал. — Деруфин расплылся в улыбке. — Так начальник караула меня чуть не расцеловал за то, что я сдаваться пришел.

— Так обрадовался, что снова отпустил? Теперь уже сам? — иронично переспросил юноша.

— Ну, не просто так, конечно.

— Ты… заплатил ему? — расстроенно спросил Эрейнион.

— Милорд, милый, ну что ж ты так плохо про меня думаешь. И про офицера тоже. Он сказал, что то, что я раскаялся и сам вернулся, смягчает мою вину и показывает, что я совестливый.

Эрейнион покачал головой.

— И предложил мне на выбор — или в тюрьму, или тридцать ударов.

— Я подумал, ну, что мне в этой тюрьме время терять... “Ладно, — говорю, — выпорите меня, и дело с концом”. Да офицер тот добрый оказался, велел не сильно меня колошматить. Хотя пару дней я, конечно, сидеть не смогу.

— Отец знает, что ты уже здесь?

— Еще нет. Я ж к вам первым делом, милорд. А то как же вы без меня.

— Так же, как сегодня ночью на кухню ходил. Не умер, как видишь.

— Больше не брошу тебя, милорд. Не беспокойся.

— Пойдем-ка к отцу.

— Не надо, лорд Кирион устал за сегодня…

— Ничего, он должен знать.

Кирион лежал в постели и читал, когда сын тихо постучал и заглянул к нему.

— Заходи, малыш.

— Отец… Деруфин вернулся…

— Вот как?! — Блюститель резко сел.

— Он говорит, что офицер был так рад, что он нашелся, что выпорол его и отпустил.

— Это возможно. Если преступление не тяжкое, совершено первый раз, и человек раскаивается, то его могут, выпоров, отпустить. Но, как понимаешь, не все на это пойдут.

— Да, для знати это неприемлемо.

— Должно же простолюдинам хоть в чем-то быть легче, чем знати… Хотя в свое время я согласился бы и на порку, чтобы не сидеть три недели в ожидании прибытия Короля из Рохана.

Эрейнион обнял его.

— Иди ложись. Ты тоже не выспался. — Отец погладил его по голове.

Спустя три с половиной недели Элессар благополучно вернулся из Эдораса, и вскоре состоялся суд. Большая часть простолюдинов выбрала тот же путь, что и Деруфин. Перед Королем предстали знатные юноши, офицеры и гвардейцы. Первым привели бледного как полотно Беора. Элессар довольно мягко пожурил его и отпустил. Отпустил он и его товарищей. Их отцам и лорду Менельдуру было предписано заплатить штраф. Офицеров разжаловали в рядовые. Рядовых гвардейцев перевели на службу ярусом ниже, а тех, кто служил в Нижнем Ярусе, уволили. Капитана Первого Яруса лишили звания, но позволили остаться в гвардии. Хозяин же трактира отправился в тюрьму на десять, а его помощники — на пять лет. Король также отметил заслуги Аэгнора, сделал его начальником караула и приказал выплатить немалую денежную премию. Об участии в деле Эрейниона и Деруфина так никто и не узнал.

История с Игорным домом еще долго обсуждалась в Столице. Знать разделилась на тех, кто осуждал Блюстителя за то, что он не позволил юношам из благородных семейств дожидаться суда под домашним арестом, и тех, кто считал, что Кирион поступил правильно. В Нижнем же Ярусе больше говорили об Аэгноре.

— Все же это нечестно, — заявил Деруфин в один из дней, входя к Эрейниону.

— Что именно? — Эрейнион сидел за столом и рисовал.

— Все так хвалят Аэгнора… Будто он на самом деле такой глазастый. Словно он и вправду заметил неладное. Не скажи ты ему, милорд, так и не узнал бы никто.

— Основную работу сделал именно он. Проследил ночами за всеми трактирами и выяснил, где спрятан Игорный дом. Он получил свою награду заслуженно. Или ты считаешь, что нужно было наградить тебя? — поворачивая голову, усмехнулся юноша.

— Конечно, нет. А как же ты?

— Странно было бы награждать за прогулку в Нижний Ярус, не находишь? — Эрейнион продолжил рисовать.

На следующий день Блюститель с сыновьями вернулся в Эмин-Арнен. Дэнетор ехал на великолепном роханском коне, подаренном королем Эльфвине внуку государя Элессара. После ссоры леди Эовин с принцем Фарамиром роханцы перестали отправлять своих коней в Итилиен, делая исключение лишь для Эльборона, и со временем конюшня Эмин-Арнен перестала быть лучшей в Гондоре. Теперь чистопородные роханские кони стали в ней редкостью.

Кирион очень спокойно относился к этому и не собирался что-либо менять. Эрейнион же с удивленным восхищением смотрел на нового коня брата, хотя старался этого не показать. Но когда они приехали в Замок и спешились, Дэнетор все же заметил его интерес.

— Если хочешь, можешь покататься на нем.

— Спасибо, Дэнетор, конь замечательный, но меня полностью устраивает мой Пилинросс, — улыбнулся Эрейнион, поклонился отцу и, потрепав своего коня по холке, ушел в дом.

Кирион проводил его взглядом.

— Дэнетор, — позвал он.

— Да, отец.

— Как ты мог быть настолько неделикатным?! — тихо, но строго спросил Кирион.

— А что? Я сам предложил ему покататься. Сказал, что он может взять…

— Нужно предлагать так, чтобы человеку не захотелось отказаться. А ты на правах хозяина снисходительно позволил старшему брату взять твоего коня для прогулки. Не считаешь, что это унизительно?

— Но что я должен был сказать? Конь — мой, и я не возражаю.

— Можно было попросить его проехаться на нем — ведь он прекрасный наездник — и высказать свое мнение. Тогда ты бы не обидел его.

— Почему он должен обижаться?

— Потому, что он твой старший брат, он уже взрослый, а ты ведешь с ним себя с ним так, как будто ты старше или знатнее его.

— Но… я и вправду знатнее.

— Нет. У вас один отец. И этого достаточно, чтобы ты признавал его старшинство.

Мальчик насупился.

— Сейчас уже поздно. Ты можешь попросить его поездить на Фануирохе через несколько дней. Хотя, конечно, выбор за тобой.

Эрейнион пришел к себе, следом примчался Деруфин. Он еще не отошел от последних событий и поэтому старался.

— Хочешь что-нибудь?

— Купальню.

— Пойду скажу.

Скоро юноша забрался в бассейн. От воды шел пар, чувствовался аромат масел. За окном стемнело, и купальню освещали две лампы. Эрейнион не любил яркого света, в полумраке ему было спокойно и уютно. Также ему хотелось побыть одному, а отправиться в купальню было неплохим предлогом уйти сразу после ужина. Все же он не чувствовал себя свободно в присутствии принцессы, и как бы отец ни пытался соединить семью, у него не получалось. Сейчас Кирион сидел в одной из гостиных с женой и младшими детьми, и это означало, что старший сын проведет вечер в своих покоях. Он не боялся одиночества и отчасти привык к нему, особенно после того, как Эрендис и Амариэ стали жить большую часть времени Пеларгире.

Спустя два дня Дэнетор попросил его поездить на своем новом коне и высказать свое мнение. Эрейнион догадался, что отец поговорил с младшим братом, но отказываться не стал. На следующее утро он вывел Фануироха из конюшни и оседлал его. Отъехав от замка, он пустил коня галопом. Лишенный возможности бегать, он обожал быструю езду и теперь с наслаждением подставлял лицо свежему ветру. Когда конь все же начал уставать, он остановился и дал ему передохнуть.

— Очень хороший конь, — улыбнувшись, сказал он по возвращении, — быстрый, выносливый и при этом послушный.

— Может быть, отцу удастся достать тебе такого же, — заявил младший брат.

Услышав эти слова, Кирион слегка нахмурился, а Эрейнион покачал головой.

— Не стоит, братик. Мне на самом деле нравится мой Пилинросс. Он привык ко мне, а я к нему, и мы друг другу очень подходим.

Когда Дэнетор отошел, Кирион обратился к сыну.

— Может быть, тебе действительно нужен роханский конь? Прости, я должен был подумать об этом сам, ведь ты так любишь ездить верхом. В конюшнях Дол-Амрота хватает чистокровных роханских лошадей, так как принц Альфрос — кузен роханского короля, и, думаю, леди Эарвэн и ее супруг с удовольствием сделали бы тебе подарок. Тем более, что не так давно было твое совершеннолетие.

— Спасибо, отец, но, прошу вас, не беспокойтесь.

— Если тебе неловко получить коня в подарок, я могу купить его. Даже и в Рохане.

— У меня есть хороший конь, который столько мне служит. Мы привыкли друг к другу, и я не хочу менять его. Даже сегодня он, возможно, обиделся, когда я взял другого. Так что пока он не стар, я бы не хотел другую лошадь.

Следующей весной Эрейнион снова принял участие в турнире лучников в честь праздника Коронации. Правила действительно изменили, но это не помешало ему выиграть и на этот раз.

Через некоторое время произошло еще одно событие, которое затронуло и дом Хурина. Умер Альфрос Дол-Амротский, и новым принцем стал Хирлуин, муж Эарвэн. К этому времени прекрасная дама стала полновластной госпожой своего супруга, и тот не принимал серьезных решений, не посоветовавшись с ней, так что Дол-Амрот отныне стал надежным союзником Кириона.

Прошло еще несколько лет. Приближалось совершеннолетие Дэнетора. Блюститель решил, что будет лучше, если обруч ему на голову возложит сам Элессар. У Короля теперь было двое внуков и три внучки, но он по-прежнему выделял именно старшего, и Кирион надеялся, что при провозглашении Дэнетора совершеннолетним Элессар упомянет его как своего наследника, что на самом деле и произошло. Отец пока не посвящал младшего сына в свои планы, но ему хотелось, чтобы тот почаще задумывался, что может стать королем, а знать привыкала к мысли, что, возможно, это их господин в будущем.

Короля же наконец начало беспокоить то, что его сын так и не женат, и теперь он намекал Эльдариону о том, что хочет увидеть его детей. Не за горами было уже столетие его царствования, и он понимал, что приближается к закату. Королева тоже чувствовала это; теперь она нередко грустила, и даже внуки, хотя и радовали ее, напоминали ей о скоротечности жизни смертных.

Блюститель не испытывал к ним особого сочувствия, он просто терпеливо дожидался ухода Элессара и радовался тому, что его сыновья все же выросли друзьями и были преданы друг другу. Дочь же просто обожала умного и терпеливого старшего брата, и тот платил ей искренней привязанностью.

Эрейниону уже исполнилось двадцать семь, и отец начал замечать, что тот стал еще задумчивее обычного. Причина этого была довольно проста. Когда Дэнетор достиг совершеннолетия, венценосный дед начал звать его на Советы Минас-Тирит и Гондора. Старшему брату вход на них был по-прежнему закрыт, но Король приглашал его на все праздничные вечера, и Эрейнион терпеливо посещал их. Там ему было довольно одиноко: ведь на ужинах он даже не сидел рядом с отцом и братом и занимал себя тем, что внимательно прислушивался к разговорам окружающих.