Так начиналась жизнь

5

Готовя вечерами себе и мужу постель, Алима каждый раз стыдливо посматривала в ту сторону комнаты, где укладывался на ночь с женой Шамурат.

— Когда же мы начнем строить свой дом? — тихо спрашивала она мужа.

Батыр понимал, что стесняет Шамурата. Да и сам был не меньше стеснен. Но у него пока ничего не было, кроме лопаты и облюбованного в поле места. А для дома требовалось много леса. Все же Батыр неизменно отвечал Алиме:

— Скоро, родная. Потерпи самую малость.

После долго молчал, хмурился в темноте, на широкий лоб набегали морщины. Но придумать так ничего и не мог. Вокруг постройки Шамурата, правда, рос добрый десяток молодых тополей, и они могли бы пойти на перекрытие. А вот спросить их у друга было стыдно. «Хватит с меня и того, — думал он, — что Шамурат дал приют на зиму, кормит...»

Наконец, Батыр решился: нужно было возвести хотя бы стены. Больших затрат на это не требовалось: глины вокруг много. А дальше будет видно. Вдруг появится какая-нибудь возможность. Нельзя ведь человеку жить без надежды на лучшее.

...Зиму как-то сразу, без весны, сменило лето. После затянувшегося ненастья небо очистилось, наступила жара. Если еще недавно дехкане сутулились от холода, то теперь они с удовольствием вытирали лоснившиеся от пота шеи.

В один из таких дней, забирая с собой лопату, Батыр сказал жене:

— Ну, сегодня, пожалуй, и начнем. Мы люди, значит жить должны своей семьей, в своем доме.

В темных глазах Алимы вспыхнула радость. Она враз осветилась ею. Батыр понимал, что тоскливо женщине в доме, где все чужое, где хозяйкой другая.

Он замесил глину, съездил на осле на соседнее озеро за камышом, который был необходим для укладки его на глиняный фундамент. Потом подошел Шамурат, и работа двинулась.

На обед Алима приготовила им дастархан, на котором были джида, лепешки. Воду вскипятили тут же, на костре.

— Три дня потребуется, чтобы подсох первый пояс. Второй поднимем за два дня. Еще неделя уйдет на то, чтобы и он высох...

Это Батыр высчитывал время, необходимое на возведение стен.

Пообедав, мужчины снова принялись за работу.

Алима осталась, ей не хотелось уходить. Неподалеку она заметила дехканина, который тоже наблюдал за работой.

— Ырза-плешивый пришел, — сказал Шамурат Батыру.

Он приветливо помахал дехканину, приглашая подойти ближе. Но Ырза не подошел, он только присел, поджав под себя ноги, на том месте, где стоял.

С тех пор Ырза появлялся у строящегося дома ежедневно. И всегда после того, как приходила Алима и у мужчин кончался обеденный перерыв. Он ни с кем не разговаривал, сидел словно каменный идол. Думал он о том, что для счастья человеку нужно совсем немного: чтобы была семья и домашний очаг. Восторженными глазами Ырза посматривал на Алиму. Не красота привлекала его в этой женщине — смелость. Ведь решилась она бежать из дома с возлюбленным. Рукавом рубахи смахивал Ырза со щек слезы. Не было у него денег на выкуп невесты. Не имеет он сейчас даже права мечтать о том дне, когда можно будет обзавестись семьей.

Ырза заинтересовал Батыра, он попросил Шамурата рассказать о нем подробнее.

— Бедняк. Тоже нет своего угла. Живет у тех, кто его кормит. Работать не ленится. Исполнительный, тихий. Некоторые даже считают его дурачком...

Когда стены дома были почти возведены, а Батыр все больше задумывался над тем, где достать лес, появился Талас. Прошелся, раскачиваясь, вокруг постройки. Приблизившись к Батыру, измазанному глиной, несколько раз прищелкнул языком, выражая свое одобрение.

— Хорош! Ханский дворец, а не дом дехканина, — сказал он. — Чем только накрывать думаешь?

— Ничем.

— Тогда не будет и дома. Не решишься же ты вселиться в него, имея над головой открытое небо.

— Не дурак.

— А может, попробуешь? — Талас, прищурившись, посмотрел на Батыра. — Для свершения намаза жилище без крыши даже удобнее. Будет надежда, что молитва быстрее достигнет ушей аллаха.

Батыр не ответил Таласу, он повернулся к нему спиной и еще яростнее заработал, чтобы не виден был охвативший его гнев. Захлюпала глина, босые ноги стали погружаться в нее чуть ли не до колен.

— Значит, не веришь в доброту всевышнего? И правильно: до него далеко. Зато я — близко, односельчанин твой. И рад оказать помощь.

Батыр не знал, как ответить: принять предложение или отказаться? Он посмотрел на Шамурата, но Талас тотчас перехватил его взгляд и торопливо проговорил:

— Хорошо. Завтра я привезу тебе лес. Насчет платы не беспокойся. Сочтемся.

— Он подумает, — ответил за Батыра Шамурат.

— Пусть, — согласился Талас. — Завтра зайдешь ко мне, Батыр. Если надумаешь...

Талас вскоре ушел, но так, чтобы односельчане почувствовали, как он обижен их нерешительностью.

— Ничего не бери у Таласа. Ты понял, Батыр?! Нечестный он человек. Свой долг у него никогда не отработаешь. Скоро наступит осень, уборка урожая. Работники ему нужны, вот и крутится там, где у людей нужда.

— У меня нет другого выхода. Талас это тоже понимает.

— Не хочу я, Батыр, чтобы ты попал в кабалу, не успев встать на ноги. Шесть лет назад высадил я вокруг дома тополя, их давно пора бы употребить в дело. Завтра и срубим. Стволы подсохнут и будут годны на перекрытие.

Не ожидал Батыр от друга такой щедрости. Потому что знал, как высоко ценится древесина. В глазах блеснули слезы, но он прикрыл их, чтобы Шамурат не углядел его слабости. Справившись с волнением, Батыр сказал:

— Нет границ моей благодарности, Шамурат. До смерти буду помнить твою доброту.