Так начиналась жизнь

6

Тоскливо жилось на свете Ырзе-плешивому. Тридцать лет было ему, и чувство одиночества все обострялось и обострялось. Не простое любопытство влекло его к дому Батыра. Видел, понимал он, что здесь создавалась семья. И завидовал. Самым счастливым человеком в ауле считал он Батыра.

Имел, однако, невесту и Ырза. Была она вдовой с двумя детьми.

Много, несчетное количество раз, в последний год измерил Ырза дорожку к дому худого Ернияза. Но не отдает хитрец дочь, калым мечтает с Ырзы получить. А что ему дать? Скота у Ырзы нет, и денег никогда не было.

При встречах Ырза задавал своей возлюбленной одни надоевшие обоим вопросы:

— Фатпа, когда же ты решишься уйти от отца?

— Давно думаю.

— Зачем много думать? Надо уходить.

— А где жить станем?

— Дом построю. Батыр же строит...

Фатпа соглашалась, но вскоре уже хихикала, прикрывая рот выцветшим желтым платком.

Ырза тяжело вздыхал: ему нравилась Фатпа. Хоть и была она курноса, глаз немного косил, а все же хороша, сказать нечего. Сквозь платье, во многих местах залатанное, угадывалось стройное тело. В уши вдеты массивные серебряные серьги. «Эх, золотыми бы их заменить», — думал Ырза.

Словно отгадав его мысли, Фатпа сказала:

— Совсем тяжелые серьги. Ушам больно.

— Фатпа, я буду много-много работать. Уходить в поле до рассвета и возвращаться ночью, когда небо будет все в звездах.

— Ответь мне, кто больше работает? — голос ее снова становится игривым. — Издольщики да батраки. Ну, а кто всех беднее? Они же!

Фатпа засмеялась, но в смехе ее не было веселья, наоборот, в нем слышалась душевная боль человека страдавшего. Не видела она счастья с первым мужем, нужда грызла семью постоянно. Потеряв последнюю надежду на лучшее, муж пристрастился к опиуму, только в нем находил себе утешение. Высох, как мумия, стал жаловаться на грудь, отхаркивал кровью. Ожесточился, жену бил без жалости.

— Фатпа, ты прекрасна, как пери, — говорил ей Ырза. — Я буду беречь тебя, как райскую розу.

Лестно было Фатпе слышать эти слова, но в главном она была неумолима.

— Я буду твоей, — как-то сказала она Ырзе, по привычке посмеиваясь, — когда ты принесешь мне подарки. — Загибая на руке пальцы, она начала перечислять: — Шелковый платок — раз, пальто из черного бархата — два, сапожки и... золотые серьги!

Фатпа спокойно смотрела, как бледнеет лицо жениха. Она знала, что не сможет Ырза приобрести эти вещи ни через год, ни через два года. «Ну и пусть, — как бы говорил равнодушный взгляд женщины. — Если он не сумеет, то все останется, как было. Зачем, выйдя вторично замуж, подвергать себя тем же мукам?!» Фатпа могла бы еще согласиться на это ради богатой одежды. Всю жизнь мечтала она о хороших нарядах.

Ырза ушел от нее, убитый горем. Рушились надежды на свадьбу.

Дорога пролегала мимо нового дома Батыра. Ырза остановился у края джугарового поля, долго смотрел, как Батыр, закончив строительство, заливает саманным раствором крышу. Присел на межу, опустив голову.

Очнулся Ырза, когда почувствовал чье-то прикосновение. Над ним стоял Батыр. В голосе его было такое участие, что Ырза, не раздумывая, поведал свою историю.

— Ты знаешь, как я женился?

— Слышал.

— Поступай так же. Уведи от старого скряги.

Ырза сделал протестующий жест, произнес с испугом:

— Не пойдет она со мной от отца. Разве не понимаешь?! Для такого поступка любовь нужна. Ты посмотри на меня: разве могу я надеяться?..

Ырза встал, побрел, спотыкаясь, к аулу. Длинные руки его повисли вдоль тела, как плети.

Вскоре односельчанам стало известно, что Ырза начал батрачить в хозяйстве Таласа. Последний пообещал ему справить свадьбу и сделать необходимые подарки невесте. Обещание Таласа, надо сказать, не вселило в сердце Ырзы уверенности, но ведь другого выхода у него не было. Лучше уж в чем-либо сомневаться, но надеяться, чем прийти в совершенное отчаяние.