Моя мачеха — ведьма (том 1, 2)

Глава 35. Лучше быть пеплом, чем пылью

Лалин

Я не могла остановить слёз, рыдала до самого дома герцога. Душа разрывалась, перед глазами всё плыло, а успокаивающие слова Дигана лишь подливали масла в огонь горя.

— Что случилось? — испуганно спросила Селла.

Гувернантка встретила нас у ворот. Судя по книге под мышкой и корзинке в руке, женщина куда-то собралась пойти, но при виде меня будто обо всём забыла. Бросив ношу, подхватила меня под руку.

— На вас лица нет!

Она увела меня в дом и помогла привести себя в порядок. Выслушав мой сбивчивый рассказ, гувернантка побледнела и присела на краешек моей кровати.

— Что же делать?

— Я тоже не знаю, — всхлипнула я. — На Дайка свалилось большое горе. Совсем ребёнок!

— Ему десять, — сухо отрезала Селла. — Достаточно взрослый, чтобы принять правду. Скоро он поступит в магическую академию, где будет некогда страдать о потере. Но что делать с хозяйством? Дом, слуги… А ещё похороны! — Она повернулась ко мне и выпалила: — Вам придётся взять это на себя.

— Мне? — растерялась я.

— Вы же вдова герцога, — пояснила женщина и потянулась ко мне. — Не волнуйтесь, госпожа Скетс, я вам помогу.

«Госпожа Скетс?»

Из глаз снова полились слёзы, но я постаралась взять себя в руки и с подсказками госпожи Дьюар распорядилась закупить продуктов, чтобы приготовить ритуальные подношения Трёхликой.

Проследила, чтобы хорошенько почистили семейный склеп Скетсов, а в доме все зеркала закрыли тёмной тканью. Считалось, что отражение впитывает в себя частичку магии, которая тянет силу из живых, когда маг умирает. Чистой воды суеверие, но я старалась прислушиваться к гувернантке и выполнять все ритуалы.

Это отвлекало от ноющей боли в груди и страха перед предстоящим разговором с Дайком. Госпожа Дьюар, подарив мне немного времени подготовиться, задала мальчику сложные уроки. Сама же присоединилась ко мне в кабинете Уворда, где я записывала предстоящие расходы в большую амбарную тетрадь, заполненную до половины аккуратным мужским почерком.

— Госпожа Скетс. — Я отложила перо и, закрыв тетрадь, поднялась. Женщина взволнованно поспешила ко мне. — Больше не стоит тянуть. Новости распространяются быстрее пожара. Слуги уже шепчутся об общей могиле, в которую превратился храм. Говорят, он расплавился от огня и магии!

Я невольно содрогнулась, и к глазам снова подступили слёзы. Прикусив нижнюю губу до боли, сдержалась и, когда восстановила душевное равновесие, тихо произнесла:

— Хорошо.

Взгляд женщины ранил меня искренним сочувствием. Гувернантка проводила меня до детской и, отступив, закрыла за мной дверь.

— Лалин! — обрадовался Дайк.

Отодвинув стул, он вскочил с места и бросился ко мне. Обнял так порывисто, как некогда отца. В тот день Уворд впервые представил меня мальчику. А сейчас герцога нет. И его вредной кузины тоже. Всё, что осталось у этого ребёнка, — мачеха. Ведьма, с которой сорвали кулон, и теперь каждый мог видеть во мне дарительницу. Внезапно стало трудно дышать и подогнулись колени.

— Ты побледнела, — забеспокоился Дайк и помог мне дойти до оттоманки. — Прикажу принести воды…

— Нет! — схватив за руку, остановила его и попросила: — Присядь, нам надо поговорить.

Он послушно опустился рядом и посмотрел снизу вверх, доверчиво распахнув глаза.

— Когда мы с твоей тётей поехали в храм…

Каждое слово давалось с болью, будто я пыталась говорить со ртом, набитым осколками. Дайк слушал молча и неотрывно смотрел на меня, будто боялся даже моргнуть. Когда я закончила и в детской наступила гнетущая тишина, кивнул и отвернулся. Видеть его опущенные плечики было так невыносимо, что я подалась к ребёнку и обняла.

— Нет! — заявила с уверенностью, неожиданной даже для себя самой. — Он не погиб!

Ощутила, как Дайк вздрогнул.

— Что ты сказала? — просипел он и хлюпнул носом.

Я отстранилась и, держа его руки, решительно кивнула.

— Послушай! Твой отец — самый сильный маг королевства. И самый умный! Он даже носил маску, скрывая свою природную красоту, в то время как все из кожи лезли, улучшая внешность магией. Что бы ни произошло, я точно знаю, он найдёт выход, о котором другие и не подозревают. Даже если сейчас все считают его погибшим, это…

Осеклась, мысленно вновь оказавшись в храме. Господин Скетс, которого ненавидели и боялись, не мог вот так легко попасться в ловушку. Не за красивые глазки он был первым советником короля и не сунулся бы в пчелиный улей, не имея запасного плана.

«Ты хочешь в это верить, — промелькнуло в мыслях. — Упиваться ложной надеждой — не преступление, но втягивать в это несчастного ребёнка ты не имеешь права».

Я тряхнула волосами, отметая сомнения, и закончила твёрдым голосом:

— Наверняка это его план.

Глаза мальчика радостно заблестели.

— Думаешь, он притворился мёртвым, чтобы обмануть врагов короны?

— Конечно, — шепнула я, и мы обнялись.

И на душе стало светло. Да, это была не радость, а светлая грусть, но она была гораздо лучше удушающего отчаяния и давала силы жить дальше разоблачённой ведьме и маленькому сироте. И — да увидит Трёхликая — мы справимся с любыми бедами!

Ведь мы не одиноки в этом мире. У юного волшебника есть мачеха. А у ведьмы — чудесный умненький пасынок, а ещё хвостатый защитник, с которым у нас особенная связь. Гувернантка, которая оказалась честной и доброй женщиной. Мы превратим стены этого дома в оплот, где будем надеяться и ждать его — строгого отца и фиктивного мужа.

Господина Уворда Скетса.