Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

Автор в растерянности

События захлестывают меня с головой. И как записной хроникер и исторический наблюдатель, не знаю, что оставить для памяти, а что проигнорировать и забыть. Целую неделю крутили по ТВ пленку, как президент Байден споткнулся, поднимаясь по трапу самолета, и с трудом поднялся. «А недееспособен ли американский президент?» — задала телезрителям ликующий вопрос в программе «60 минут» со сладострастным ощущением Скабеева. Мол, нужно всей Америке делать прививку, но не от ковида, а от… бешенства, у американцев бешенство от ненависти к России. А какая паранойя в России по отношению к США? Программа семейной пары Скабеева — Попов — это настоящая академия ненависти, а я когда-то вел на «Дарьял-ТВ» совсем другую программу — «Академия любви», несовременный человек и замшелый романтик.

2 апреля в «Новой газете» написала статью-стон Ирина Петровская «Кругом Скабеева» о том, как журналист Константин Гольденцвайг побывал в Покрове, где в колонии содержится Навальный, а заодно в Петушках, когда-то воспетых Венедиктом Ерофеевым. И там и там местные жители смотрят столичное ТВ и ненавидят Ерофеева и Навального. Ерофеева за то, что очернил Петушки, ну а Навального: «Мало ему дали… А чего он подстрекает все время к фашизму… Ворюга. В Америке получает бабки, а здесь гадит…» и т. д. Живут плохо, бедно, получают по 15–20 тысяч и свято верят в то, что им говорят Скабеева, Соловьев, Симоньян прочие отвязанные и прикормленные властью пропагандисты (пропагандоны, как любит выражаться Невзоров). Дремучее и необразованное население, и государство все делает для того, чтобы таким оно и осталось. Долой просвещение, ибо оно, то есть его задачи — «научить людей думать своей головой и вырабатывать критическое мышление. С этим как раз глобальная проблема…» (И. Петровская).

А вокруг!.. «Ничто не вечно под луной, кроме госбезопасности. В Иркутской области ФСБ запретила наблюдать за звездами» («Новая», 24 марта). В той же «Новой газете» 2 апреля реки вышли из берегов. Рост цен на продукты не может остановить даже президент! Реальность хуже данных Росстата: с начала года все стало дороже на 20–30 %… Все социальные программы в провале. Массмедиа предупреждают: мы на пороге нового столкновения России и Украины, война зачеркивает все проблемы и объединяет все слои общества, убийственное лекарство!..

И почему-то вспомнился Александр Галич и его «Ночной дозор» о том, что когда на улицы поздней ночью из государственных запасников выходят памятники, и идут по лунной дорожке, «и случайные прохожие кувыркаются в “неотложке”».

И бьют барабаны!
Бьют в барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

Сколько написано горьких песен о бедной советско-российской жизни, о ее тиранах-вождях и народе, терзаемыми комплексами и страхами. И сколько их спето, тихонечко поют сегодня и сочиняют новые. И иногда звучит и Галич:

Облака плывут в Абакан,
Не спеша плывут облака.
Им тепло, небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века!..

Века идут и проходят, но ничего не меняется к лучшему — такая российская карма!

Все! Ставлю точку, тем более что самочувствие плохое, а можно и по-народному, наихреновейшее. В четверг, 1 апреля, был какой-то гриппозно-простудный приступ с ознобом и температурой утром 38,3. Лечился в основном сном и 4 раза припадал, прикладывался к дивану и тотчас куда-то проваливался. Три дня не выхожу из дома, полубольной-полуздоровый. Не печатал, а немного читал книгу «О СССР — без ностальгии» о своей жизни (как звучит!). А как отнесутся к моей хронике и многостраничной исповеди читатели? Но еще вопрос, если купят книгу, ибо она будет стоить наверняка под тысячу ре (толстенная!).

Но цена — это еще не все. Есть и другая грустная реальность: угасание читательского интереса к книгам и к литературе вообще. По последним выкладкам ВЦИОМа, 35 % российских граждан никогда не читает книг. У 15 % их нет вообще. Страна отвернулась от книг и повернулась в сторону развлекательных шоу-программ: легкие песенки, забойные анекдоты, истории без стыда и совести, кто кому дал, изменил, от кого дети, проверка ДНК, кто кого обманул, объегорил, обворовал и т. д. И еще криминал: убийцы, маньяки, насильники, педофилы. Вот днями в Питере появился еще один расчленитель (Питер — столица расчленителей?). Все это пользуется широкой популярностью потребителей ТВ, да и прессы тоже. Вот к чему мы пришли за последние 20 лет после вставания с колен. Или опять на четвереньках? Печально, друг Горацио, печально (3 апреля).

Мой знакомый Сергей Зенкевич, внук поэта Серебряного века, в «Экслибрисе» написал рецензию на стихотворения в 3 томах Юрия Кублановского и отметил, что «трехтомники не издаются». «Трехтомники — треножник осанны». Ну, а 4 тома воспоминаний и дневников за 89 прожитых лет разве годятся для негромкой осанны или, по крайней мере, бытового удивления: не хухры-мухры! Впрочем, это не мое уже дело давать оценку. Мое дело отчитаться, как говорят бюрократы, за проделанную работу. Точнее: за жизнь, за миссию, которую возложил на меня, возможно, сам Господь. Не об этом ли когда-то написал серебрист Федор Сологуб:

Когда меня у входа в Парадиз
Суровый Петр, гремя ключами, спросит:
«Что сделал ты?» — меня он вниз
Железным посохом не сбросит.
Скажу: «Слагал романы и стихи
И утешал, но и вводил в соблазны.
И вообще, мои грехи,
Апостол Петр, многообразны.
Но я — поэт». И улыбнется он…

Нет, я не поэт, а так, немного стихотворец. Писатель жанра нон-фикшн, журналист, немного публицист, историк, культуролог и прочее. То есть бедный сочинитель при Луне. Преданно власти не служил, выполнял библейский завет: «Не сотвори себе кумира». Всегда в сторонке, как правило, в одиночестве, как говорится, во внутренней эмиграции. Писал только о том, что мне интересно, особенно в серии ЖЗЛ, точнее, в мини-ЖЗЛ: Шекспир, Джоконда, Достоевский, весь Серебряный век. Замыслил свою Литературную энциклопедию, но сумел сделать лишь малую часть. Издал лишь две книги о художниках, блок о философах: о Вольтере, Канте и Кьеркегоре удалось издать, а Ницше остался неопубликованным в столе. Книги об артистах и кино, о политиках, о России — «От Рюрика до Ельцина», «Огненный век» — о двадцатом, о национальных проблемах «Коктейль “Россия”». Три тома об эмиграции, о писателях и поэтах, о тех, кто уехал, кто вернулся, и даже о тех, кто остался в России. Ну и т. д. Более 40 изданных книг.

Более двух тысяч публикаций в газетах и журналах, более 100 напечатанных интервью, рубрики и отдельные выступления на многих каналах радио и ТВ перечислять даже скучно. Один телефильм — о Марлен Дитрих, на канале «Культура». Так и не смог подсчитать количество выступлений в различных залах, площадках и библиотеках — ЦДЛ, Цветаевский музей и т. д. Вечера и презентации в книжных магазинах. И одно выступление на Западе — в Дортмунде, среди русских эмигрантов, в секции «Русский чай». Все это более или менее подробно отражено в 4 томах воспоминаний и дневников.

Это — творчество, прибавим и журналистские командировки, тоже дело творческое. От экономического журнала, от «Лесной газеты» и от Иновещания Радио — 48 командировок по советской стране — от Бреста до Владивостока (9302 км от Москвы). Первая командировка — 1961 год, Иваново, Шуя, поселок Мыт. По России: Рязань, Куйбышев (ныне Самара), Волгоград, Челябинск, Киров (Вятка), Вологда, Ленинград, Новгород и т. д. Почти по всей Беларуси, ну и, конечно, Витебск — родина отца. По Украине — от Киева до Львова и, конечно, Жмеринка и Житомир. Вся Прибалтика, Азия — Ташкент и Бухара. Еще три издательские поездки для встречи с читателями от «Радуги»: Тверь, Ленинград, Воронеж. Итого 51 поездка, да еще умудрился несколько раз взять с собой Ще, что вызывало удивление и ропот принимающей стороны — так вместе были в Витебске, во Львове, в Карелии и в Петрозаводске…

И вспоминается бедный дружок Боречка Линский, который ездил в командировки от своего предприятия, как инженер, только в Кимры. О чем он признавался почти со слезой: «Представляешь, я видел только Кимры!..» Что такое Кимры? Маленький провинциальный городок в Калининской области с несколькими предприятиями обувной промышленности и трикотажа. До революции кустарные промыслы, пристань на Волге да учительский институт. Для романа на выбор: швея или учителка… А Елисейские поля, Нотр-Дам в Париже, пирамиды Каира, Кельнский собор и т. д. и т. п. Советские люди все это видели лишь по телику в программе «Клуб кинопутешествий».

Конечно, я не великий путешественник и открыватель новых земель, не Христофор Колумб, не Америго Веспуччи, не Миклухо-Маклай, не Крузенштерн и, конечно, не Юрий Сенкевич и т. д. Как житель СССР поначалу только отдых, отпуска, служебные командировки, а начало — 1953 год, поездка в Сибирь, в Красноярский край, и далее за Канском, поселок политических ссыльных. Первый отпуск с Ще — Ялта, отель «Массандра», Алупка, Алушта, на теплоходе «Колхида» в Одессу. 1965 — Вардане, под Сочи. 1973 — Ленинград, Петергоф, Павловск. Прибалтика: Каунас, Вильнюс, Тракай, Паланга, Рига, Смоленск, Ярославль, Коктебель, Симеиз, дома отдыха и пансионаты в Подмосковье: «Полушкино», «Софрино», «Полет», «Вороново», «Лесные поляны», «Звенигород» — два года подряд почти каждый месяц творческие вечера за отдых и т. д. Этим не удивишь, а вот заграница — это да!

22 зарубежных поездки, 18 стран: Бельгия, Голландия, Люксембург, Швеция, Дания, Чехия, Словакия, Греция, Кипр, Египет, Германия, Италия, Франция, Испания, Австрия, Швейцария, Сан-Марино, Хорватия… Возможно, для богатеньких — эта так, мелочь, но для основной массы жителей СССР и РФ — это о-го-го! Пять раз в Париже, где в общей сложности прожили (гостили) 66 дней и ночей! Впечатление о заграничной жизни рассыпано по годам Хроник.

Последний выезд на Запад и последний Париж — 12-й год (мне 80, Ще 72), а далее ку-ку, даже не из-за денег, а главным образом из-за самочувствия (ноги, глаза). Ляжешь на диван, смежив глаза, и наплывом идут картины прошлых путешествий: Северное море, Довиль, Женевское озеро, Монтрё — отель, где жил Владимир Набоков, пирамида Хеопса, берег, где из пены морской вышла Афродита, Лувр как столица мировой живописи, Моцарт и Зальцбург и т. д. и т. п.

Вчера, 6 апреля, как-то само собой появились на бумаге строчки:

Какие поездки! Какие прогулки!

Немного перефразируя Александра Кушнера:

Весь мир лишь комната с диваном и портретом.
И сам я стал забывчивым и даже с приветом.
А все итог большущих лет
В борьбе, в труде и в лени.
Оглянешься — увидишь слабый след
И слышишь за собою храп погони.
И вот догнали. Смяли. Ты погиб.
Как глупо в эту жизнь напрасно влип…

Конечно, это не стихи, а так, рифмованное настроение, но оно удивительным образом совпало с состоянием Шарля Бодлера, которому исполнилось 200 лет (он родился 9 апреля 1821). «Экслибрис» отметил бодлеровский юбилей. А я горд, что написал о нем давно — в книге «Поцелуй от Версаче» (1998) — 26 книжных страничек — «“Цветы зла” вчера и сегодня». «Обнаженное сердце» — это Бодлер. С поразительными признаниями: «Игра идет к концу!..» И Бодлер спокойно расставался с толпой, «под шиканья глупцов». Он презирал людскую бездушную массу:

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?
Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь?
И ночью бледный страх… хоть раз когда-нибудь
Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали?
Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?..