Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

Выборы 2021 года

19 сентября, воскресенье. Пасмурно-мглистое утро, без солнца и надежды, +5.

Трехдневные выборы (слава Богу, не на пеньках) в Госдуму. Итоги работы уходящего состава думаков подвела «Новая газета» (17 сентября). «Что вы принимаете?!» Железная дисциплина, голосование только «за» и коллективное законотворчество. Две тысячи депутатов приняли 26 тысяч законопроектов (и Дума получила ярлык «бешеный принтер»).

У «Единой России» было конституционное большинство — 74 % мест, «Новая» в своем исследовании разбила текст на главки: «Все понимают», «Не любит дискуссии», «Поощряет дисциплину», «Дружит с правительством», «Любит быть в большинстве» — вот принципы уходящей Думы. Такая вот законотворческая Дума, воплотившая мечту нацлидера. Как определил режиссер Павел Лунгин: «Мечта авторитарного правителя — остановить время». Отсюда и обнуление президентского срока: «Править вечно» при прикормленной Думе. Нынешние Думы — это вроде хрусталя и ковра, символизирующих Достаток и некоторое Преуспевание.

И вот формальные оппозиционеры, к примеру ЛДПР, тешат народ надеждой: Россия станет великой державой! На что можно ответить: держи карман шире! А ЛДПР заливается соловьем: «Мы треть века сражаемся за Россию, помогите Родине! Помоги ЛДПР, голосуй за нас». Да? Отвечу:

Я не буду Лириком
И не побегу, задрав штаны, за Жириком!

Мне, конечно, ближе «Яблоко» с прекраснодушным и благородным Явлинским (Чацкий нашего времени). Обращение «Яблока» звучит как песня:

«Эти выборы — референдум личной свободы!

Эти выборы — референдум о правде и лжи.

Эти выборы — последний шанс не допустить массовых репрессий в стране, не допустить насилия.

Помните, что мы — граждане. Деритесь. Преодолейте сомнение. Поддержите “Яблоко”, защитите и поддержите самих себя. И перемены придут!»

Но в перемены уже мало кто верит. Кругом бетон и асфальт. Заборы и запреты. В «Собеседнике» (14 сентября) публикация — «Спрячка»: «Мы все глубже, все отчаяннее убеждаемся, что в России в принципе нельзя ничего изменить — только обрушить конструкцию, после чего, по словам, “все выстроится снова за час”».

В ночь на 21-е долго не мог заснуть и в голову пришли строки:

Ах, выборы, выборы, выборы,
Хотя и выбора нет.
От Востока — Курил и до Выборга
От свободы остался лишь след…

А почти 200 лет назад, в 1817 году, Александр Пушкин в тоске, но и в ярости, написал оду «Вольность», вот только строки:

Увы! Куда ни брошу взор –
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела — рабства грозный гений
И славы роковая страсть…

Было напечатано при жизни Александра Сергеевича, что захотели (конечно, было нельзя). «Вольность» была напечатана посмертно, и не в России, в Лондоне, в альманахе «Полярная звезда» в 1856 году. Сколько воды утекло, а все нескончаемые бичи и железы, и герой Иван Грозный, Малюта Скуратов, Сталин, Дзержинский, васнецовские богатыри…

22 сентября — два маленьких подвига (пару км от дома — уже подвиг, и забыл, когда ездил на метро). В понедельник 20-го сопровождал Ще к офтальмологу в дальнюю поликлинику на Красноармейской, 18. Первый шаг к оформлению инвалидности по зрению. И ничего молодая врач не сказала утешительного. Я сидел, ожидая Ще, под серовскими портретами (естественно, копии) — Девочки с персиками и Николая II. Император тоже вел дневник, как и я, но на этом сходство и заканчивается.

А вчера в нудный осенний дождь пошли-поехали на Шишкина, 7, в Управу, офис «Жилищник», отдел газификации (?) — в большой жутковатой комнате сотрудников 20, компьютеры, шнуры, какой-то раздрай, — удел мелких чиновников. Получили справку об устарелой нашей газовой плите, и теперь хлопоты о покупке новой через синагогу (господи, хоть кто-то помогает!). Обратно еле преодолели подземный переход — темнота, мокрые ступеньки, ничего не видим и преодолеваем все на ощупь, а рядом молодые бегут, прыгают, легко преодолевая подъем. Наглядная разница в возрасте! И романс: «Были когда-то и мы рысаками». Да, были. Вот сейчас, как кадры из фильма Феллини — постаревшие танцоры Мастроянни и Мазина, со смущенной улыбкой, что вызывают жалость.

По ТВ идут юбилеи: Анна Нетребко — 50, Александр Розенбаум — 70. Боже, какие еще молодые! А тут 170 на двоих (89 и 81). Что касается Нетребко — она в самом соку, но мы смотрели только начало ее юбилейного вечера — шумно, помпезно, без выдумки, как-то топорно. И перебивки на рекламу. После зачитывания поздравительной телеграммы Путина — реклама «Петелинки» — мультяшные веселящиеся курицы из «Пятерочки», как-то оскорбительно по отношению к фигуре президента. Но ТВ-продюсеры этого не чувствуют, для них главное бабло, они гонят рекламу, а Нетребко — досадная пауза в рекламогоне…

Ну, а к программе Розенбаума претензий нет, сделано все достойно и просто. В общем, гоп-стоп! В «Трех аккордах» блеснули Нина Шацкая и Дюжев — прекрасная пара, статные, красивые и почти с дореволюционным взглядом.

Гусарская рулетка –
Смертельная игра.
Гусарская рулетка –
Дожить бы до утра…

И почти крик: «Ставки сделаны! Ставки сделаны, господа!» Песня как-то тронула меня, и я написал свой вариант:

Российская рулетка,
А что тут выбирать?
Мошенники и воры,
Запреты и заборы,
Вздохнуть здесь невозможно,
Лишь помереть возможно, –
Такая вот российская игра…

Прошли выборы, все СМИ полны отчетами, комментариями и возмущениями. «Единая Россия» в результате манипуляций сохранила в Думе свое большинство. «Ставка на страх» — заголовок в «Новой» (22 сентября). Разбираться в мелком шрифте не позволяют глаза, но вот выделено красным: «Недовольство будет копиться или находить выход в ксенофобии и насилии».

В рубрике «Жизнь и кошелек»: «Рекордная стоимость гречки — важнейшая веха в истории России». Страна готова к тотальному регулированию цен. А это значит: дефицит и черный рынок, дальнейший рост цен, дешевые товары пропадут с прилавков, спекуляция — пока она не наказуема…

А тут еще один террористический акт (после мая в Казани), в Пермском университете. 18-летний Тимур Бекмансуров (Тимур и его диагноз). Психолог: «Глубокое разочарование в обществе и людях: неспособность снять непроходящий стресс и невозможность с кем-то поделиться своей болью…» Итог: трупы и раненые…

23 сентября — обычный день: позавтракали и вышли. Стандартный набор: вынос мусора, в киоск за газетами, немного прошли по роще, подышали кислородом, зашли в магазин: мясо, сыр, слива «Президент». Потом Ще готовила обед, а я на своей половине кухонного стола резал газеты, что в досье, что на вынос. За окном серебристая серость.

Завтра, 24-го, открывается 34-я Международная книжная ярмарка, я был почти на всех, а на эту не пойду, избегаю скопища людей, не езжу в метро, сложное оформление с билетами, какие-то сеансы посещения, — нет, это не для меня. Обойдусь. На ярмарке анонсируют новых литзвезд, которых я не читал и не знаю: Водолазкин, Салазкин и т. д. и т. п. Не мои это авторы, да и я для них чужой незнакомый Икс. Поэтому обещание «ЛГ» — «Согреемся книгой» не для меня, и потом эта эпидемиологическая обстановка отторгает. Тут отказался и от встречи в ЦДЖ с ветеранами-журналистами (ехать на метро — фи!). И отказался от встречи с ветеранами ТВ. Спасибо за приглашения, но только без меня. Я ныне сыч домашний или кот на диване. Я слушаю беспрерывные новости: бу-бу-бу про «Не горькую Думу Путина», проломили все-таки «Единую Россию». Послушный цирк на Охотном Ряду сохраняется. КПРФ собрала голоса, но остается политической «фабрикой грез» (мнение «НГ»). «МК»: «Выборы ряженых» — «Кони, драконы и водолазы пришли голосовать за депутатов Госдумы». И эхо из «Трех аккордов»: «Ставки сделаны, господа!»

25 сентября. +10, потеплело, пока сухо, но давящая серость неба. Днем еще пытаюсь что-то делать, а вечером не могу читать (мелкий шрифт приводит меня в отчаянье). В основном разбираю свой архив и свое написанное, и чужое напечатанное. У Ще проблема вечера еще хуже, по ТВ почти ничего не видит и в основном «Эхо»: ругают власть последними словами. А вчера была Таня, соцработник, учительница из Саратова (а была и майор из Элисты) — выброшенные за борт жизни — брошены на заработки. Подарил Тане первый том эмиграции («Убираюсь, а книг ваших не читала»). А нам ее уборка и в помощь, и в тягость: чужой человек в доме… Вот такой парадокс!

Почти никто не звонит. Круг знакомых и полублизких сузился, и мы вечерами в основном перемываем косточки своих воспоминаний. Вчера попробовал почитать Ще любимые стихи своей молодости. Самуил Маршак, сборник «Английские баллады и песни», изданный накануне войны, в мае 1941 года.