Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

У каждого из нас свои проблемы, тревоги, страхи, война

22 июня 81 год тому назад — в 1941 году — началась Великая Отечественная война.

Двадцать второго июня
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война…

Парадокс истории: тогда и сегодня Украина, но тогда священная война, а сейчас военная спецоперация. Но бомбы и снаряды более мощные и дальнобойные (ученые работают!), — и жертвы, раненые, искалеченные, трупы, — все как водится. Ордена и награды… Закрываю эту неприятную тему. Мы с Ще тоже в состоянии войны с Судьбою, с нездоровьем, недугами. И тут, как говорится, шутки в сторону. А я еще попал в зубную воронку. Все оттягивал, да еще и этот коронавирус, и дождался, что мои спасители переехали с Аэропорта на далекий Кронштадтский бульвар, и понял, что надо поближе, и отправился в медцентр «Трилогия» в конце нашего двора — солидный офис. И началось. Вчера была кульминация: выдернули зараз 7 зубов, и теперь я действительно 90-летний старик без единого зуба. Лунки подживут, и новые съемные протезы (не имплантанты!), но и они тянут за 170 тысяч! Операцию по дерганию зубов я выдержал стоически, как герой, на очереди испытания финансовые. Параллельно приводит в порядок свой рот и Ще. Оба еле живые. Но пока живые… И как-то потерял сразу интерес к 4-й книге (она задерживается, а я не тороплюсь). И книжная ярмарка на Красной площади не волновала (3–6 июня), Мария лишь сказала скупо, что первые три тома там продавались. Но как — ни слова.

14-го к нам приезжали Зенкевич и фотокор Леонид, он снимал и интервьюировал, для кого и чего — не понял. Тоже хочет «Мемориал», а я хочу закончить зубную эпопею и покоя. Устал и задергался, как в песне: «Ни минуты покоя!..» Я весь издерган, и меня не волнуют газетные вскрики: «Инфляция съела индексацию» и «Лапы прочь от Пугачевой». Обожали, боготворили, а ныне ненавидят: не патриотка! Им патриотизм подавай на белой скатерти!.. Пожалуй, из всех новостей выделю утрату Алексея Бегака, ведущего ТВ-программы «Правила жизни», и он рассказывал, как жить, как не волноваться, как питаться, как холить и укреплять свое здоровье (бег, штанга и т. д.), и этот Зубр (так его звали) ушел из жизни в 62 года.

В 62 года скончался мой ровесник Роберт Рождественский, член «Клуба 1932». Его 90-летие отметили почти все СМИ. Леонид Филатов при жизни написал шуточные строки о большой популярности Рождественского:

Можно Лермонтова знать плохо,
Можно Фета пролистать вкратце,
Можно вовсе не читать Блока,
Но всему же есть предел, братцы!

Не знать в 60–80-е Рождественского — это!.. «Да сейчас любой олень в тундре / объяснит вам, кто такой Роберт!..»

По «Культуре» прошла программа о Рождественском, неплохая, но не глубокая, не отвечающая на вопрос, как он, который славил страну и социализм, затем в 90-х разочаровался в ней. Был воспевателем соввласти:

Никогда не спрячусь
За кондовой завесой…
Но национальности я
Советский.

А потом лихие 90-е. В первом номере «Огонька» за 1990 год Роберт писал: «Мы — боящиеся озоновой дыры, СПИДа и кооператоров, / нашпигованные с детства лекарствами, / слухами и нитратами…» Большое зубодробительное стихотворение с концовкой:

слушавшие и неслышавшие,
мы — равняющиеся на красное,
черное или белое знамя,
спрашиваем самих себя:
что же будет с нами?

А сегодня разве есть ответ на этот сакраментальный вопрос?

…Полстраны — преступники,
Полстраны — охранники.
Лейтенант в окно глядит,
Пьет — не остановится…
Полстраны уже сидит,
Полстраны готовится.

Эх, Роберт Иванович, сегодня за такие нокаутирующие строки не поздоровилось бы вам, но вы вовремя ушли, в чем мы варимся сегодня. Сегодня шагать надо только вместе и думать одинаково. Никаких других соображений! Кто там шагает левой?! «Они виноваты! / Всех бы их — / в бараний рог!..» Двухполюсный Рождественский: советский и инакомыслящий. Да не Роберт Иванович, а Роберт Станиславович, и если по родному отцу, то поляк, значит. Не знал, а то бы красовался в книге «5-й пункт, или Коктейль “Россия”».

И последнее. Рождественский трезво смотрел в будущее:

Возвратившись из небытия,
прозвучит фамилия моя.
Девушка в коротеньком пальто
спросит удивленно: «Это кто?..»
А ее приятель-аспирант
показать ученость будет рад.
Скажет, в сторону махнув рукой:
«Что-то помню… Вроде был такой…
С юности зачитанный до дыр,
он потом ушел в разряд “и др.”…»

Молодец, Роберт Иванович-Станиславович! Посмертная слава — чушь и химера, за исключением, пожалуй, двух имен: Шекспир и Пушкин! Шекспир — для мира, наш Пушкин — исключительно для нас, русских… А кстати! 6 июня по новому стилю в 1799 году родился Александр Сергеевич Пушкин. Он актуален для нас и по сей день. Классик, лирик, певец свободы, женских ножек. «Экслибрис» привел и отклики современных поэтов о Пушкине: «И как дитя стремится к маме, / так Пушкин устремился к даме…» — Иван Ахметьев. Писали, сравнивали с кем угодно: Пушкин и Ленин, Пушкин и Сталин. Генрих Сапгир издал «Черновики Пушкина», где дописал (домысливал) строки за великим поэтом. И вообще Пушкин воспринимается как культурный знак. Его можно приклеить к любой проблеме. Но об этом ли написал в 1982 году «Список действующих лиц» Андрей Дмитриев, и о том, как А.С. вписывается, влияет или нет в любую эпоху:

А Пушкин — это не про нас,
Про нас писали Достоевский,
Твардовский, Бедный, Исаковский,
А Пушкин — это не про нас…

А кто же «про нас»?

«“Вопросы ленинизма”, Вышинский, Зощенко и Визбор». Такой расклад — сокрушается автор пушкинской подборки в «ЛГ» Борис Колымагин. От державника Пушкина (держава и свобода — пушкинский вариант) ушли и пришли к великой державе, которая бросила вызов всему западному миру. И никакого комильфо, а просто: «Дадим в зубы!»

Эти строки я пишу в пятницу, 24 июня, после страшного дня 21 июня, когда я пошел на подвиг, и хирург Иван Сергеевич (отнюдь не Тургенев) выдернул сразу семь зубов, и вот я тикаю на машинке в состоянии полугрогги, как боксер после нокаутирующего удара соперника. «Эх, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить!..»

Во рту разбомбленные Мариуполь и Мелитополь. Голова соображает плохо, но мы летим — по песне — «на честном слове и на одном крыле». «Мы летим, ковыляя во мгле…» Мы летим не на бензине, а на овсяной каше и на творожках «Данон».

Возвращаясь от Пушкина к Рождественскому. Приведу концовку стихотворения «Аббревиатуры». От первых — РВС, ГОЭЛРО, ВЧК в начале и в конце:

Снова музыка в небе! Пора перемен.
АПК, ЭВМ, КВН…
«Наша доля прекрасна, а воля — крепка!»
SOS!
тчк.

Ну, Роберт, погоди!.. А вы, Юрий Николаевич, не путайтесь под ногами. Отойдите в сторону! Вам на баррикады нельзя. Опоздали по возрасту… Сидите в уголке и сопите со своими дневниками и воспоминаниями. И задавайте себе потихонечку вопросы, которые задавал себе Пушкин, находясь в безвыходном положении:

Куда нам плыть? Какие берега
Мы посетим?..

Эти строки я привел из эссе о Пушкине в книге «69 этюдов о русских писателях» (2008) и в конце: «Власти молчат. Народ, как и во времена Бориса Годунова, безмолвствует».