Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

Королева Элинор

Королева Британии тяжко больна.
Дни и ночи ее сочтены.
И позвать исповедников просит она
Из родной из французской страны.
Но пока из Парижа попов привезешь,
Королеве настанет конец.
И король посылает двенадцать вельмож
Лорда-маршала звать во дворец…

Это начало, дальше: «“Кайся, кайся!” — сурово ответил один, / “Кайся, кайся!” — ответил другой».

Иосиф Уткин, «Повесть о рыжем Мотэле», о портняжке, который захотел жениться на дочери раввина Риве, но ее отец заявил, что ей нужен большой дом.

Так мало, что сердце воет,
Воет как паровоз.
Если у Мотэле все, что большое,
Так… это только нос…
…Так что же?
Прикажете плакать?
Нет так нет! –
И он ставил заплату
Вместо брюк на жилет…

Бедный рыжий Мотэле! «Мотэле мечтает о курице, / А инспектор курицу ест…»

А вот другой мечтатель и ловец удачи, «молодец и хват». (Черные краги, в петлице «Добролет», / Во рту папироса «Дукат»).

И что? Однажды пофартило. В пивную вошла «в картузике с козырьком, картиночка, красота»:

Вошла, как будто бы отдохнуть
(С нею никто не вошел),
И спокойно так говорит: «Кто-нибудь,
Вытрите этот стол».
«Кто-нибудь» в грязном фартуке стол обтер,
Села она у стены.
Васька Свист глядит на нее в упор,
А она хоть бы хны…

Ну, а далее операция-комбинация:

— Вырезать стекло алмазом –
Пара пустяков.
Зашибешь, говорит, классно,
Кошельки готовь.
Ты, говорит, возьмешь, говорит,
себе, говорит, кассу,
И, говорит, мою, говорит, любовь…

Финал: милиционер стрельнул в Ваську Свиста, и Васька понимает, что это конец: «Крышка. Убили. Главное — жжет. / В плохой ты, Василий, попал в переплет…»

А в газете заметочка: «Ограбление склада (петит), / Обдуманное заранее. / Товар найден. / Грабитель убит. / Милиционер ранен». А милиционера отвлекала наводчица — «Женщина, в чем мать родила, / На голове кэпи».

Годов, примерно двадцати.
Ну, думаю, однако…
А она: «Яшенька, не свисти»…
А я, как на грех, Яков…

Книжечка Веры Инбер «Стихи» была издана издательством «Федерация» 5 апреля 1932 года, когда мне не исполнилось и двух месяцев.

Вот так немного отвлеклись, а то выборы-выборы, прозрачная Памфилова. Жизнь катится своим чередом, по дорожке, определенной судьбой…

27 сентября. Понедельник.

Опять на небе серятина, и на кухне, где я творю и вытворяю тексты, полуясно. Все кругом «полу» и ничего нет цельного. Режиссер Юрий Бутусов считает, что «главный вопрос жизни — в каком настроении ты просыпаешься». Щекастик тяжело приходит в себя, я полегче, давит груз каких-то постоянных бытовых забот и проблем. Вчера Ще вместе с Олей купила смартфон «Самсунг», произведено — Индия, 10 тыс. с встроенными какими-то программами, неужели я от дремучести сделаю первый шаг к прогрессу. А пока, как кот, смотрю на коробочку, но к ней не прикасаюсь.

Пока сплошное информационное пережевывание итогов выборов. Памфилова: самые честные и прозрачные выборы; оппоненты: самые грязные и сфальсифицированные, электронный мухлеж. И горькая реплика в «Новой газете»: «Делаете вид, что это выборы, — мы делаем вид, что выбираем, — власть радуется: проломили, обдурили». Даже в «Комсомолке» появилась рубрика «Фабрика обмана» — «Разбитый нос и крепостное право», «Гоняли енота по участку» и т. д. Единороссы упивались итогами: «Чистая победа», «Народная программа». Счастливы и коммунисты: «Такой поддержки, как сейчас, у нас не было с 1996 года». Все выпивали, а вот созданная властью партия «Новые люди» нет. Председатель партии Андрей Нечаев не пьет, «и остальные за 3ОЖ» («здоровый образ жизни»), «Мы тут все такие». Новые непьющие думцы — какая прелесть!.. А провалившееся «Яблоко» считает, что ничего страшного не произошло…

А что произошло? Полицейщина, тотальный контроль и несвобода, и особенно это наглядно было по картинке Евроньюс о выборах в Германии: тысячные толпы, вышедшие на улицы беспрепятственно, колыханье флагов, выступления ораторов, крики, шум, восторг, эйфория и никаких росгвардейцев и полицейских дубинок. Половодье свободы. А у нас? Чуть что — в глаз! Написал, подумал и сочинил незатейливый стишок:

А у нас? Чуть что — и в глаз!
Заведут и скрутят руки,
Что испытываешь муки,
Свет в глазах погас.
Вот такая для народа
Полицейская свобода…

Написал и снова подумал, что кто-нибудь прочтет и попросит: а нельзя ли что-нибудь повеселее и посветлее? На сегодня трудно подобрать иное, оптимистическое. Ширвиндт решил покинуть пост худрука Театра сатиры: «Трудно стало, играть еще в вертикальном положении могу, а руководить, извините…» Дмитрий Певцов получил мандат в Думу и покинул «Ленком», а попутно признался, что его кумирами являются Сталин и ВП. А почему не Иван Грозный? Короче, поменял Певцов искусство на бабки, притягательная сила злата и денег. Как не вспомнить Генриха Гейне, сказавшего, что «великая причина мирового зла в том, что Бог создал недостаточно денег».

Ну, а выборы? Демограф и социолог Алексей Ракша в «Собеседнике» 26 сентября — «Выборы были лживыми». Электронное голосование способствовало фальсификации. Оп-ля!..

Но не все голосовали так, как хотела власть. В том же «Собеседнике» дан рейтинг протестных регионов — «В едином порыве против “Единой”»: «Свободный Север», «Марийская аномалия», «Не сдался Хабаровск» и т. д. И различные плакаты, типа: «За честные выборы! За достойную жизнь!» И на первой полосе «Собеседника»: «Единороссы получили Госдуму, но потеряли доверие народа».

И закроем тему, хотя выборы и пермский стрелок не сходят с газетных полос. «Черный человек из серого района» («МК», 23 сентября). Об охранниках Пермского университета: «Не под пули же нам бросаться!» И жалоба: получаем 75 рублей в час… А в итоге — «Страна напрасных жертв» («МК»). И кто виноват в очередной трагедии? У нее нет ни имени, ни отчества, и некому нести ответственность. Нет, ребята, виновник один: власть… «Непрофессионализм — норма жизни» — комментарий Евгения Ямбурга в «МК» 27 сентября.

Власть что хочет, то и делает: Четвертое «обнуление губернаторов», постановление правительства о том, что полиция, именно она, должна вернуть мигрантов в Россию в 2022–2030 годах не менее 500 тыс. соотечественников. И они вернутся? Держи карман шире! В страну, где каждый день арестовывают оппозиционеров за слова, за плакат, за упоминание Навального, за любую мелочь и где меняют плитку каждые полгода, где треть населения едва сводит концы с концами, а одна треть благоденствует и жирует? Нет — скажут русские, осевшие на Западе, нам это не нужно, и об этом хлестко написал Минкин в «МК».

Физик Андрей Гейм покинул родину и в 2010-м получил Нобелевскую премию, его уговаривали вернуться, на что он ответил: «Я что — сумасшедший?» Отказался вернуться и нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Отток квалифицированных кадров продолжается (модное выражение: утечка мозгов), только за 2020 год в «дальнее зарубежье» уехало 61.400 человек, всего в настоящее время за границей живут минимум 11 миллионов русских. И вот заманивают вернуться на родину, ведут волчью рекламную кампанию, что, мол, надо «обеспечивать путем обеспечивания». «Какой отвратительный, мутный язык, намеренно перегруженный канцелярскими выкрутасами», — возмущается Минкин.

Но Красная Шапочка хорошо помнит про волчьи зубы… И заголовок публикации Минкина — «Полиция вернет эмигрантов в Россию!» («МК», 28 сентября). Пикантное дополнение в мой трехтомник об эмиграции. Только к поэтам и писателям присоединяются программисты и прочие специалисты по современным технологиям. Они нынешней власти не нужны, у нас на дворе архаика со всполохами мракобесия и в моде Малюта Скуратов, и вот уже чекисты ставят по стране памятники Железному Феликсу.

1 октября, пятница, с утра +8, сухо, двор полон желто-зеленой листвой, солнце скрыто, небо серебристо-мутное. Надо и о себе что-то записать. В понедельник 27-го под вечер в своем «кабинете» сидел, разбирая бумажки, и услышал, по телевизору говорят о «Спартаке», — любопытно! — резко встал с кресла, зацепился левой ногой за провода компьютера и медленно, как в замедленной съемке, свалился на пол. И хорошо, что не разбился, только повредил указательный палец на левой руке, ударился правой коленкой и что-то в поясницу, падая, пытался за что-то зацепиться и махнул рукой по книжному шкафу, и пострадал сборничек Александра Галича, повредил переплет. Потом долго приходил в себя, неприятное падение на ровном месте, вот уж истинно «нас всех подстерегает случай»… Коронавирус, общая обстановка в стране плюс возраст подтолкнули нас с Ще к какой-то неловкости и дряхлости. Все время валятся предметы из рук, натыкаемся на что-то, с трудом читаю газеты, ругаясь на мелкий шрифт. А тут еще все время требуют какие-то справки (синагога оказывает помощь, но и постоянно чем-то теребит), «Покоя нет!» — сокрушается Ще. А можно процитировать и Лермонтова:

Моя печаль бессменно тут,
И ей конца, как мне, не будет.

Это из «Демона». А можно привести и другие строки: «Я б хотел забыться и заснуть…»

Не знаю, почитал ли Кирилл Разлогов Лермонтова, а может, поклонялся лишь кино — знаменитый киновед. Кирилл Эмильевич умер 26 сентября от сердечной недостаточности, в 75 лет. Спешил, торопился: фестивали, просмотры фильмов, какие-то симпозиумы, преподавание во ВГИКе и т. д. Где-то в 90-х меня попросили по каналу «Культура» заменить Разлогова в анонсе предстоящей кинонедели, и я был, кажется, не хуже. Мы тоже можем не убого сказать, а красиво, как Разлогов, — с ходу пришла строка.

«ЛГ» отметила 90-летие Юрия Ряшенцева (16 июля) — «Юрий Ряшенцев — трагический жизнелюб». Приведены трагически забавные строки:

Наверное, скоро, наверное,
будет — наверно,
иль очень уж здорово нам,
или здорово скверно.

Наверно, скверно. Все идет к этому. Историк отечественных медиа («Говорит и показывает Россия») Аркадий Островский дал «Новой» интервью «Выключите телевизор», где с горечью отмечает, что «процесс маргинализации телевидения запущен». «Люди с атрофированным чувством совести» господствуют на ТВ: «На российском ТВ очень немного людей, которые рефлексируют и понимают, что сделали что-то нехорошее…», «В конце 90-х журналисты превратились в проповедников». В пропагандистов, зазывал власти, которую они обожают за большие деньги. Лично я в другом стане: гуманист и просветитель, моя сфера — русская история и русская литература, незаслуженно забытые имена, запреты и гонения… как и некоторые другие, не продавшиеся, не в тренде, не в строю бодро шагающих. И автор книги Островский подводит итог: «Я думаю, у журналистов больше никогда не будет такой власти, которая была у них в 90-е годы…»

Можно сказать, что я успел глотнуть немного настоящей свободы слова и писал исключительно то, что меня интересует и волнует.

Сегодня только в некоторых СМИ, да и то все они дышат на ладан, можно прочитать что-то настоящее, стоящее, а не провластную хрень-дребедень под барабанный бой. С электронными «дождями» и «зонами» я не знаком, и читаю только «Новую», «МК» и «Собеседник». «Новая» от 28 сентября поместила интервью с Виктором Ерофеевым (я выступал в его ТВ-программах и один раз на «Свободе»). Заголовок: «Мы живем под солнцем гопника». Гопничество — это стиль поведения, культ силы. Гопники никогда не извиняются, не стесняются, наглость приветствуется, гопник радуется, когда удалось наступить кому-то на ногу. Насолить, нагадить, сделать больно. Агрессия, жестокость, гневливость — достаточно послушать выпуски новостей… Было зло — царизм. Свергли. Борцы поменялись местами. И кровь полилась потоками… Интеллигенция сейчас — исчезающий объект… Гопничество торжествует. Мы отстаем от мира, плохо работаем, даже не ленимся, а балдеем… Короче, нужны перемены, чтобы жизнь была свободнее, комфортнее, но где взять нового Петра Первого, решительного реформатора?.. Ерофеевский вопрос повис в воздухе, без ответа…