Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

2017 год — 84/85 лет

100 лет Октябрьской революции, 85 — Ю.Б. И можно подводить итоги. В 1927 году к 10-летию октября Владимир Маяковский разразился октябрьской поэмой «ХОРОШО!».

И я, как весну человечества,
рожденную в трудах и в бою,
пою мое отечество,
республику мою!

Восторг и ликование. Довольная власть улыбалась в усы. А поэт старался вовсю: «Радость прет… Жизнь прекрасна и удивительна… Год от года расти нашей бодрости».

И что мы имеем теперь, спустя 100 лет после победы Великой Октябрьской революции? За 100 лет изменились кардинально отношение к Октябрю и оценки «проделанной работы» по строительству социалистического общества и попытки шагнуть в коммунизм. Большинство народа России после распада СССР почти все поняли, и талдычить на эту тему не нужно. Лишь приведу коротенькое стихотворение Льва Лосева, покинувшего Страну Советов и уехавшего в США. Строки из сборника, вышедшего на родине, в Питере, в 1997 году — к 90-летию Октябрьской революции:

Что делать — дурная эпоха.
В почете палач и пройдоха.
Хорошего — только война.
Что делать, такая эпоха
Досталась, дурная эпоха.
Другая пока не видна.

Между восторженными аллилуйными строками Маяковского и мрачными пессимистическими оценками Лосева пролег исторический отрезок в 70 лет, срок вполне достаточный, чтобы оценить, как развеялись великие надежды на рождение страны добра, справедливости и счастья. И как мы оказались в положении осажденной крепости, в изоляции от мирового сообщества, с очень подмоченной репутацией. В каком-то глухом тупике, без светлого будущего…

Полистаем дневник одного частного лица и гражданина Ю.Б. Как он жил в год 100-летия октября. О чем думал, что писал, с кем общался, как бодро выступал на своих творческих вечерах и как частенько плохо себя чувствовал, недомогал и лечился. «Возраст, знаете, батенька, возраст». И действительно, какой изюм в 85 лет?! И все же, все же попробуйте читать эту книгу… (19 мая 2020 г.).

Я начал эту главу с Маяковского и продолжу им:

А что, если я десяток пегасов загнал
за последние 15 лет?!

И вопрос на засыпку: а сколько пегасов загнал Ю.Б. и просто рабочих лошадей?

5 января — дожил до 2017 года, до 100-летия революции, о чем даже не мечтал. Это как бы утопия, которая сбылась. И опять вдвоем тихо, по-домашнему, понемножечку «Русского манера» и коньяка, красная икра с рынка. Много сухофруктов и авоська аргентинских апельсинов, привезенных Настей по заданию Людочки из Нью-Йорка. Отпраздновали, и за работу: я за машинку, Ще за компьютер набирать мои тексты. Сумасшедшие. Но разве мы одни такие. «Надо взять мою тоску измором — задушить непосильной работой. Вернусь за рукопись с Некрасовым, которая так же клочковата, как и все в моей жизни сейчас» (дневник Корнея Чуковского, 5 сентября 1946).

4-го немного погуляли по Москве. В троллейбусе какая-то пожилая женщина обратилась ко мне: «Я вас знаю… читаю ваши книги… на моем столе лежит Джоконда и Бунин… внучке читаю…» А вот собянинская аляповатая Москва с дурацкими арочками не понравилась. В магазине «Москва» на тумбе хитов стоит моя «Эмиграция», рядом — «Набоков в Америке» и какая-то книга о Чехове. Меня всегда интригует книжное соседство…

Сделал главку во вторую книгу «Эмиграции», и в частности о генерале Петре Краснове, который был еще и писателем. В 1922 году в Берлине вышла его книга «За чертополохом», роман-утопия о послереволюционной России, названной им ЧУМОЙ, страной, отгородившейся от внешнего мира, что сегодня мы и видим…

8 января — неожиданный звонок из Франкфурта-на-Майне из какого-то Центра по выплатам компенсации пострадавшим от фашистской Германии в годы войны. Некая Ирина терзала вопросами для решения, давать евро или нет?..

А пока трабахо и трабахо, работа и работа: готовил материалы для «Алефа» о ровесниках, исторические «Узелки», глава «Туда-сюда, обратно» в «Эмиграции» и т. д. и борьба с нездоровьем. Ко всему прочему какие-то пятна на ногах (аллергия или что?) — надо идти к врачу, а заниматься лечением некогда.

15 января — и все-таки пришлось поехать в РАМБАМ: сильное жжение в ногах. Дерматолог Елена Коверная не знает, что это? То ли сахар, то ли аллергия, то ли вены. Кстати, сахар — 7,2, повышен. Пришлось утром и вечером мазать ноги.

18 января — поехал на Никитскую и получил 5 книг «Жила-была женщина» Анны Безелянской и Юрия Безелянского. Маленькая симпатичная книга, 500 экз. 7-я книга Ще и 3-я совместная. Потом «мальчик» привез еще 30 книг. А 10 февраля была презентация «Жила-была» в «Библио-Глобусе». Выступила Ще, потом я, был народ, активно покупали.

24 января — в библиотеке Вересаева Вересаевские чтения. Выступал как ведущий спец по Вересаеву, что, конечно, смешно. Приехал народ из Тулы из Вересаевского музея. Выступавшие туляки сделали упор в основном на тульских партизанах в годы войны, и мне пришлось потушить их пафос и патетику. А после Вересаева пришлось ехать на Водный стадион за деньгами и февральским номером с интервью Натальи Лайдинен «Исторический пессимист». И поместили фото пожилого дяденьки в желтом пуловере. А еще в номере — «Красный граф» — Алексей Толстой из главы «Возвращенцы» («Эмиграция»).

28 января — кадры разбомбленной сирийской Пальмиры, а тут в Кремле при вручении наград вылез Василий Ливанов и заявил, что небеса просят Путина снова идти на президентские выборы. Ничтожный подхалим и лизоблюд, а еще играл благородного Шерлока Холмса!

29 января — на Соколе в книжном купил январский журнал «Читаем вместе», в нем шеф-редактор «ЛГ» Максим Замшев представляет мою «Эмиграцию» под заголовком «Драма русского исхода». Не могу не процитировать: «Эта книга — бесценное пособие для тех, кто всерьез интересуется историей русской литературы, но также она дает нам индивидуальный авторский взгляд на такую сложную проблему, как литература русской эмиграции…» И еще отрывок: «Приятно, что Юрий Безелянский не впадает в чрезмерное литературное наукообразие, а создает дивные портреты живых людей, к которым у читателей возникают чувства теплые, сострадательные, заставляющие лучше понять трагедию исхода XX века…»

Спасибо, Максим. Признание и оценка литературного человека мне как бальзам на душу. А то пишешь, пишешь, стараешься и — гнетущее молчание.

30 января — ездил в ЦДЛ и своей поклоннице Людмиле Федоровне, зав. библиотекой, подарил «Эмиграцию» и Дневник 90-х. На мои жалобы на критиков она отреагировала коротко: «Завидуют!..» А она этих писателей повидала на своем веку не одну сотню.

1 февраля — приезжала Оля Шкабельникова, фотографировала мои книжные полки для проекта «Домашние библиотеки». И привезла газету «На Западе Москвы» (тираж почти 466 тыс. экз.) с рецензией на книгу под заголовком «Дым отечества». Кстати, общался по телефону с Сергеем Зенкевичем, тот сказал, что Турчинский (я его не знаю), автор поэтических антологий, высоко оценил книгу об эмиграции. «А это дорого стоит», — сказал Зенкевич.

5 февраля — и все же никуда не деться от какой-то грусти-печали. «Всё по-прежнему, все по-прежнему…» — как писал Северянин. Вступили в неприятную фазу недомоганий и болезней и я, и Ще. И ничего с этим не поделаешь: ни вылечиться, ни выскользнуть из этого возрастного состояния.

3 февраля — все хлопоты по поводу юбилейной даты — 85 лет. Вчера Дом журналистов, разговор с Щербиной. 8-го в Дом русского зарубежья и уже разговор за чаем с конфетами с директором Москвиным. Подарил «Эмиграцию» и закинул удочку по поводу возможных контактов со славистами, чтобы издаться на Западе, — голубая мечта! Но Москвин нудел о нынешних трудностях. Я смотрел на фантик «Ну-ка, отними!» и подумал: не отниму, не дано издаться, а Москвин: и у Натальи Солженицыной денег нет. А вечер творческий провести — пожалуйста!..

Шендерович по «Эху» издевался по поводу заявления президента, что всех нас ожидает прекрасное будущее. Он же в 2011 году обещал, что Россия в 2016-м войдет в пятерку ведущих стран мира. Вошли? Куда? В Сирию. Да еще в СМИ истерит депутат Поклонская по поводу фильма «Матильда».

10 февраля — в «Библио-Глобусе» презентация «Жила-была женщина». Щекастик получил свою порцию если не славы, то многих приятных слов. Вместе с Ще подписали около 20 книг, а цена-то завышенная: 549 ре.

11 февраля — Аталия вручила альманах «Лесной орех», там перепечатка Наума Коржавина.

12 февраля — совсем не лучезарная поездка в РАМБАМ: вместе с Ще сдавали анализы. Вечером ЧП: ел хлеб, раздался треск, и сломалась нижняя челюсть. Ще сказала, что в этот момент в моих глазах стоял ужас.

13 февраля — состояние отчаяния перед юбилеем: зубы, заколодило живот, горло, насморк — юбилейный набор. Зубы спасала Тамара Александровна, ангел-стоматолог. Такая вот се ля ви, как говорят французы.

14 февраля — по Черномырдину: никогда не было и вдруг опять. Ел мягонькую шинкованную капустку, и полетел мост, челюсть, зубы — какая разница. И снова отчаяние без предела. На следующий день пошел к Саше на Аэропорт, и он сделал временную сияющую белизной голливудскую вставку (и опять деньги!). Вышел на проспект, сияя зубами и слегка пошатываясь, — такая вот планида.

17 февраля — вы будете смеяться: полетела и голливудская вставка. Третий слом подряд, и за что? Что я такого плохого написал, чтобы меня так наказывали? Вроде сею добро и правду, а дьявол подшучивает над всем этим. Снова я к стоматологам, они решили: цемент, а потом уже новый протез. Перестал есть хлеб — мягкий и вязкий, и вообще с питанием проблемы. А с чем нет проблем?!.

18 февраля — приехал Сергей Зенкевич, внук серебриста, и мучил, как лучше провести мой вечер в Некрасовке, как представить на афише и прочая ерунда. Младший Зенкевич оказался тягучим человеком, но тем не менее пришлось подарить 3 книги: два Дневника и Избранное. Часа два длилось это действие, и в прихожей еще простоял минут 10, соображая вслух, как лучше провести интервью с «этим интересным человеком».

20 февраля — сидел дома и готовился к выступлению в университете культуры. Позвонил в «МК» по поводу юбилея: написали бы!.. Марина Райкина: присылайте свои книги. Я затыркался и не повез, и, естественно, в газете обо мне не появилось ни слова. «Нужна ручная работа», — наставительно советовал Володя Вишневский. А где силы на поездки, встречи и тяжести?

22 февраля — звонил Щербине в Домжур, как вечер? Она: не можем собрать народ. Жуткая погода, многие ветераны плохо себя чувствуют, проблемы с костным аппаратом, а собирать только студентов не годится, давайте перенесем на май и устроим вам вечер «как победителю». Как маршалу Жукову, что ли?.. Только поговорил с Щербиной, как приехала машина и повезла нас с Ще в областной университет культуры на ул. Радио. Целый час добирались, извелись. Но приехали, оказалось, старое здание пансиона благородных девиц, нами занялась Снежана Владимировна и отвела в большую аудиторию, где собралось более 40 щебечущих девочек и мальчиков. Все прошло отлично, и все были довольны, и фото на память. И гонорар: цветы, конфеты. И обратно на машине.

24 февраля — приходила Ирина из газеты «Север столицы» и просила рассказать о встречах со знаменитыми людьми (повтор темы в «Алефе»).